Эдуард Хруцкий - Четвертый эшелон

— Ах, Марина, ах, Марина, ах, Марина, — пропел чей-то веселый голос.

Они медленно шли вдоль ряда коек, и Марина успевала поправить подушку, вынуть градусник, пожать чью-то руку, кому-то улыбнуться, ответить на шутку.

— Мариночка, товарищ младший лейтенант медицинской службы, — раздался вдруг протяжный, интонационно знакомый Сергею голос, — кого ты к нам привела?

С верхней полки свешивалась рука, вся синяя от татуировок. Чего только не было на ней! Якоря, кресты, могилы. Но Сергею сразу бросилась в глаза знакомая сентенция: «Кто не был — побудет, кто был — не забудет». Он поднял голову и увидел челку, косо лежащую над нагловатыми глазами, ухмылочку и блеск стальных фикс.

— Так кто же будет этот клиент? Новый медбрат?

— Лежите тихо, Свиридов, вы слишком любопытны.

— Студент, — раздался вдруг взволнованный голос, — студент... Сережа...

Белов повернулся к соседней койке — на него глядело удивительно знакомое лицо.

— Не узнаешь? Эх... студент...

Так это же Гончак! Старшина Гончак, с которым они вместе держали оборону под Москвой.

— Гончак! — крикнул Сергей. — Вася...

Он рванулся к койке и крепко прижался лицом к колючей щетине старшины. Халат упал с плеч.

— Во! — Вагон оживился. — Кореша встретил, Гончак?

— Земляка!

— Однокашника.

— А я и не знал, — насмешливо проговорил Свиридов за спиной Сергея, — что у тебя, Гончак, среди мусоров дружки водятся. Или он тебя до войны крестил? На пятерку или восьмеричок...

— Молчи ты, пехота морская, — зло ответил старшина, — нас с Сережкой под Москвой немец огнем крестил. Понял?..

— Как же ты, Гончак, а, — голос Белова сорвался, — куда тебя?

Он только теперь различил пергаментно-желтое лицо старшины, увидел, что Гончак, как в кокон, запеленут бинтами.

— Не повезло мне, Сережа, вторую войну без царапины, а тут в Румынии разыскал меня осколок. Разворотило кишки. Не знал уж, буду жить или нет. Да вот видишь, оклемался. Теперь везут меня в солнечный Баку на окончательную поправку.

— Это ничего... Это хорошо, Вася... Главное — жив.

— Точно, Сережа, — волнуясь, ответил старшина, — жив. А не думал ведь. Совсем рядом со мной она стояла, точила косу.

— Кто? — не понял Белов.

— Смерть моя, друг ты мой. Видел ее, безносую, как тебя. Ты о себе расскажи...

— Погоди, Гончак, а где капитан наш?

— Лукин? Светлая голова. Погиб геройски под городом Белгородом.

— Жаль.

— Да, геройский командир был. Ты помнишь, Серега, как мы немца держали? — голос старшины стал звучным.

Да разве Белов мог забыть это? Танки, лезущие на окопы, бронетранспортеры, серые фигурки в прицеле пулемета. Такое не забудешь.

— Помню, Вася...

— Дали мы им тогда. Помнишь, как горел ты весь, пока я тебя в госпиталь вез. Лукин тогда сказал: «Как хочешь, а до Москвы довези, хоть на себе». Я потом вспоминал тебя. Часто вспоминал. Жалел, что адреса не взял. Все думал, увижу ли студента...

— Вот и встретились мы, Вася...

— Марина, — заглянула в дверь палаты сестра, — начальница идет.

— Вам надо уходить, Сережа, — Марина взяла его за рукав.

— Как же так, Марина, — Белов вопросительно поглядел на нее, — ведь это Гончак...

— Ты придешь завтра, — от волнения Сергей и не заметил, что она назвала его на «ты», — после завтрака сразу приходи.

Сергей сжал руку Гончака.

— Я приду, Вася, завтра...

— Буду ждать... Очень тебя ждать буду.

Когда Сергей вышел, Свиридов повернулся на бок и посмотрел на Марину:

— Что ж это вам, Мариночка, кавалеров не хватает? Фронтовиков мало? Ну зачем вам этот мент? Мы, бывало, таких у нас в Николаеве...

— Замолчи, — жестко сказал Гончак, — замолчи, приблатненный. Как ты воевал, я не знаю. А вот как он — своими глазами видел. Этот пацан всю нашу роту спас. Немцы во фланг зашли, а он один, с пулеметом... Потом мы мост держали. Всех побило, всех десятерых. А мы вдвоем. Понял ты? И сдержали гадов. Он с фронта не бежал. Его больного отправили. А что он в милицию пошел, значит, так и надо.

Марина, прижавшись к стене, молча слушала их, и ей почему-то были очень приятны слова Гончака.

Сергей, придя в свой вагон, погасил свет и открыл маскировочную штору. Он глядел в темное окно, и в нем, словно на экране, память прокручивала ленту сорок первого...

...Перед окопом горела земля. Он был неудобный, этот окоп, отрытый наскоро и неумело.

— Студент, — хрипло сказал капитан Лукин, — твоя задача простая отсекай пехоту от танков.

Еще с утра этого дня он, словно геометрическую формулу, накрепко заучил эту азбуку боя. Как же жалел тогда Сергей, что в институте с занятий по военной подготовке убегал в кино! Вот и оказался в трудную минуту годным, но необученным.

Перед окопом горела земля. Вернее, солярка, вытекшая из подбитого танка. Три их застыли навечно перед этой низкой ямой, которую в сводках будут именовать оборонительной полосой.

— Идут! — крикнул Гончак.

Из леса, тяжело переваливаясь через обочину, выползли еще два танка с автоматчиками, прижавшимися к броне... Тяжелые машины шли уверенно. Немцы точно знали, что у моста нет орудий. Передний танк, не останавливаясь, открыл огонь, снаряд лег почти рядом, обдав Сергея комьями земли. Камни застучали по каске, но он ничего не чувствовал, ловя в прицел серые фигуры на борту танка.

— Давай, — скомандовал Лукин, — давай, студент!

Первая очередь высекла искры на броне башни. Он чуть довернул хомутик прицела и стеганул вдоль бронированного чуда, сбивая на дорогу фигуры автоматчиков. Трижды ударила бронебойка. Но танки все равно шли как заколдованные.

Опять глухо ухнула ПТР, и одна машина закружилась на месте. Солдаты начали прыгать на дорогу. Но второй танк продолжал неотвратимо надвигаться.

— Пропускай через себя! — крикнул Лукин и упал на дно окопа.

Сергей сдернул пулемет с бруствера, плюхнулся вниз, и сразу же исчезло небо, горячая солярка потекла по лицу, уши заложило от грохота. Все это длилось несколько секунд. Потом опять свет и перекошенное лицо Гончака, бросающего бутылку. И снова сошники в землю и длинной очередью вдоль дороги. Тяжелый смрад горящего танка мешал дышать, едкий дым щипал глаза. Но он не замечал ничего. Только дорога, вдоль которой бежали серые фигурки солдат. В тот день они отбили шесть атак. Потом втроем отходили по горящему мосту...

«ОТ СОВЕТСКОГО ИНФОРМБЮРО

Оперативная сводка за 14 января

...В городе Будапеште наши войска, сжимая кольцо окружения немецко-венгерской группировки, овладели Восточным вокзалом, станцией пригородных поездов Чемер, городским газовым заводом и заняли более 200 кварталов. За 13 января в городе Будапеште наши войска взяли в плен 2400 немецких и венгерских солдат и офицеров и захватили следующие трофеи: танков — 5, орудий разных калибров — 21, паровозов — 57, железнодорожных вагонов — 2160, цистерн — 30. На других участках фронта — поиски разведчиков и в ряде пунктов бои местного значения.