Эдуард Хруцкий - Четвертый эшелон

— Ты понял, Сэрожа, — с сильным кавказским акцентом крикнул оперуполномоченный Азизов, — что говорят нам, клянусь честным словом!

Все зашумели, полезли за папиросами.

— Ты помнишь, а ты помнишь, — взволнованно кричал Азизов, — ведь они хотели осенью сорок первого быть в Баку!

— Вспомнил, — прогудел огромный, как шкаф, капитан Айрапетов, — ты забудь об этом. Не было такого.

— Этого не может быть, потому что не может быть никогда, — сказал Белов радостно.

— Правильно, Сэрожа, — Азизов хлопнул его по ладони, — очень хорошо сказал.

— Это не я. Это Чехов сказал.

— Какая разница кто, главное, чтобы хорошо сказано было, клянусь честным словом.

Они сидели в одном из кабинетов местного УББ и ждали звонка. Сегодня заканчивалась оперативная разработка, сегодня по сигналу старшего группы наружного наблюдения Сергей должен был арестовать Валиеву. Несколько дней пристального интереса к ее особе дали самые невероятные сведения. Казалось, что без помощи этой женщины в Баку не происходит ни одна незаконная сделка. Валиева успевала всюду. Купить по дешевке золото, выменять на продукты ковер, получить деньги за дефицитные лекарства, маклерствовать при обмене жилплощади.

— Не баба, — сказал про нее Азизов, — а целая контора.

В Баку на Сергея свалилась сразу масса дел. Правда, местные коллеги выделили ему в помощь двух очень толковых работников, хорошо знающих обстановку и здешние условия. Они и занимались Валиевой до приезда Сергея. В общем, картина постепенно прояснялась. Зульфия была связана с неким Абдулаевым Вагифом Абдулаевичем, работавшим зампредседателя Азпотребкооперации, он, кстати, и взял на работу Судина — Судинского. Им плотно занялись ребята из ОБХСС [16] Отдел борьбы с хищениями социалистической собственности и спекуляцией. , они же, проведя негласную ревизию, установили количество лекарств, незаконно полученных Валиевой.

Из ее связей их заинтересовал всего один человек. Он регулярно появлялся в аптеке каждую среду, заходил прямо в кабинет управляющего. Жил он в Армяникенде, в старом деревянном доме с галереей. На допросе летчик Рахимов показал, что Валиева летела из Москвы с ним. Звали его Георгий Георгиевич Аванесов. Сотрудники Бакинского уголовного розыска «прошлись» по этой фамилии, но она нигде не значилась. И все-таки Аванесов вызывал у Сергея какие-то пока еще не объяснимые и смутные подозрения. Безусловно, он был причастен к убийству Судинского. Но какую он играл роль, пока никто не знал. В Баку Аванесов согласно отметке о прописке прибыл в 1940 году из Еревана, он был уже немолод — пятьдесят пять лет. Работал экспедитором в том же Азпотребсоюзе. Его фотографию и данные Азизов отправил в уголовный розыск Армении, теперь они ждали ответа.

Сегодня бакинская часть операции должна была завершиться. А в Баку стояла чудесная солнечная погода. Сергею удавалось вырвать немного времени и побродить по городу. Он впервые видел современность, переплетающуюся со средневековьем. Старый город с его крепостной стеной, острыми, как кинжал, башнями минаретов кружил Белова по узким улочкам, выбрасывал на маленькие площади с фонтанами, заводил в тихие уютные дворы. Арабская вязь на стенах о чем-то предупреждала его, гортанный восточный говор звучал незнакомо и настороженно, и ему казалось, что он попал на страницы давно прочитанных книг. На лавочках у домов сидели старики в мягких сапогах и каракулевых шапках, они важно, словно знакомому, кивали Сергею головами, и он здоровался с ними и от этого становился причастным к непонятной для него жизни маленьких дворов и улиц.

Азизов отдал Сергею свой плащ, благо они были одного роста, фуражку он оставлял в общежитии, поэтому гулял по городу относительно свободно. Иногда ребята водили его в маленькие духанчики, там они о чем-то шептались с усатым поваром, похожим на разбойника, и им приносили кебабы, зелень и терпкое молодое вино. В духане горько пахло бараньим жиром и кислым вином. Плыли в дыму усатые лица, и Сергею становилось хорошо и спокойно. После короткой передышки опять начинались бесконечные справки, протоколы, рапорты. Ближе к утру у него нещадно начинало щипать глаза от табачного дыма, во рту стояла непроходящая никотиновая горечь, а лица людей начинали двоиться и троиться. Тогда он бросался на диван прямо в кабинете и забывался коротким каменным сном.

Зазвенел телефон, Азизов взял трубку. Он с кем-то коротко поговорил и повернулся к Сергею:

— Валиева в аптеке.

— Поехали, — Сергей снял с вешалки плащ.

— Какие мысли, Сережа? — спросил Айрапетов.

— Я к ней в кабинет зайду, ты, Азизов, у дверей станешь, а ты, Борис, у окна.

— Понятно. Кого еще брать?

— Я думаю, двух милиционеров давайте прихватим на всякий случай. — Сергей вопросительно поглядел на Айрапетова.

— А зачем? Вот смотри план аптеки. Выход один, я проверил, окошко кабинета управляющего забрано решеткой, так что мне там делать нечего. Ты иди к ней, Азизов у дверей станет, а я в торговом зале. Как смотришь?

— В общем, все правильно, — Белов смутился. Он, как старший и ответственный за операцию, обязан бы предусмотреть все. А он забыл о решетках на окне. Ругая себя мысленно последними словами, Сергей спустился по лестнице и сел в старенький автобус.

Машина, подвывая изношенным мотором, стучала по мостовым старого города. Надсадно ревя, она брала подъемы и, странно позвякивая, бежала под уклон.

— Двадцать пять лет, клянусь честным словом, он у нас работает. Мне знающие люди говорили, что его англичане в Баку забыли, — с гордостью сказал Азизов.

— Ну что говоришь, а? Зачем так говоришь? — перебил его шофер. — Какие, слушай, англичане, я его сам новый получал в тридцать пятом году. Ты же скажешь.

Значит, десять лет бегает по улицам Баку эта заслуженная колымага-автобус. Белов вспомнил их муровские автобусы, такие же старые и гремящие, и подумал, почему в милиции всегда самая старая техника? И сам ответил себе. Наверное, из-за войны. Видимо, после ее окончания придет к ним хорошая, добротная армейская техника, а пока и такая сойдет.

Автобус остановился в узком переулке, казалось, стены домов касались его бортов.

— Пошли, — сказал Азизов.

В аптеке было пусто. Только у рецептурного отдела стоял высокий седой старик в длинном бешмете и коричневой каракулевой папахе.

— Где управляющий? — спросил Сергей кассиршу.

— У себя.

Они с Азизовым прошли в маленький, освещенный матовым колпаком коридорчик. В нем была всего одна дверь со стеклянной табличкой. Белов толкнул ее и шагнул в комнату.

— Вы ко мне? — За столом сидела женщина лет тридцати. Гладко зачесанные волосы собраны на затылке в большой пучок, нос с горбинкой, губы жирно намазаны помадой. Белов увидел ее руки в кольцах и большие золотые полумесяцы серег в ушах.