Вячеслав Маров - Предельное сомнение

Естественно, все эти переговоры были записаны на пленку, и все это давало мне очень хороший шанс.

Я посмотрел на часы. Время подходило к двум, я решил хорошенько перекусить и отварил пельмени. Поев, я чувствовал себя превосходно и был готов к встрече со своими врагами.

Тут зазвонил мой сотовый телефон, и я узнал номер: звонила женщина, которой я обещал найти велосипед. Я взял трубку, она вежливо со мной поздоровалась и спросила, как у меня дела. Она добавила, что по новостям сказали, что меня уже нет в живых, поэтому она была безумно рада меня слышать и очень рада, что у меня все в порядке.

Я, выслушав ее и поблагодарив за звонок, сказал, что вот-вот завершу свое дело и непременно займусь ее велосипедом, за что она меня вежливо поблагодарила и попросила беречь себя, пояснив, что будет с удовольствием ждать моего звонка, и положила трубку. Я все-таки действительно хотел ей помочь с велосипедом, я даже думал о том, что когда закончу это дело, то просто пойду в магазин и куплю ей новый велосипед.

Своим звонком она немного подняла мне настроение, и я подумал, что неплохо, что есть такие люди, которым надо искать велосипеды.

Потом я сел на диван и стал думать о Гарри: как же так? После стольких дел, которые мы провели вместе… Было просто обидно, что он променял меня на эту Глорию, что она ему запудрила мозги и деньгами, и машиной, и, может, многого я еще не знал…

Итак, подведем итоги. Доказательств у меня было предостаточно, чтобы раскрутить всю эту шайку-лейку. Я стал собирать все записи переговоров, которые я успел сделать. Я взял диктофон и пару кассет, на которых все было записано, и решил выйти на улицу и дойти до первой студии звукозаписи, чтобы сделать копии — так, на всякий случай.

Я вышел из дома, поздоровавшись с консьержкой, и направился бодрым шагом на Вторую авеню, идти мне было минут пятнадцать. Я шел, и вдруг в голову мне пришла мысль: до чего же все-таки хороша наша жизнь, и как бы не хотелось, чтобы в ней было столько несправедливостей!

Где-то через час я заходил к себе домой и оставил у консьержки пару кассет, предупредив ее, что за ними завтра придет моя хорошая знакомая. Затем я быстренько поднялся к себе в квартиру и включил телевизор. Я стал готовиться к своей битве.

Как-то давным-давно мы тесно общались с Арни по работе, и он мне подарил персональный бронежилет — как он тогда и сказал, для самых тяжелых случаев в жизни. Именно такой сейчас был и у меня. Я вытащил его из шкафа, снял пиджак и надел на себя, очень хорошо затянув задние защелки, чтобы жилет сидел хорошо и полностью облегал тело. По крайней мере, теперь я чувствовал себя поуверенней и, конечно же, был рад подарку Арни.

Я планировал события так, чтобы абсолютно никто не пострадал, и вообще думал, что проникну в дом вместе с Мейсоном, и мы просто всех арестуем безо всякой стрельбы и суеты.

Я прекрасно понимал, что в доме у Глории абсолютно все могли оказать сопротивление при аресте, но людей у Мейсона было четверо, плюс он сам и я. Арни тоже будет не один и окажет нам полное содействие. Я был просто уверен, что все пройдет гладко и без лишнего шума. Ведь нас столько человек, и глупо было бы вообще оказывать нам какое-либо сопротивление.

Я сел на диван и включил телевизор. Там показывали фильм про Аль Капоне, мафиози, которому было просто плевать на закон, и он жил так, как он сам этого хотел. Для него человеческая жизнь была просто ничто. Вот и сейчас, спустя столько времени, сколько сейчас у нас появилось этих самых Аль Капоне! И с этим надо было бороться.

Следующим было то, что всем стало понятно: все в мире относительно. Всегда было, есть и будет то, с чем надо будет бороться. Так, пока я рассуждал про себя, прошло время, и на пороге ровно в четыре часа, как мы и договаривались, появился Мейсон.

— Ну что, дружище? — я поздоровался с ним еще раз.

— Что думаешь? Все ли готово и все ли нам удастся сделать хорошо без суеты и лишнего шума?

— Томми, я отдал все нужные распоряжения. Все нормально, уверяю тебя, что все под контролем. У меня сейчас в доме двенадцать человек охраны, все вооружены и с двумя обоймами, как ты и сказал, Томми.

— Вот это да, Мейсон! — воскликнул я. — Вот такого хода я не ожидал, спасибо тебе огромное. Я думаю, что все будет хорошо.

— Да не волнуйся ты так! Справимся, дружище, не переживай. Томми, у меня все готово, и я предоставлю им все доказательства… Ух, что там будет! Я просто подумал, Томми, может мы не будем рисковать и арестуем их всех поодиночке?

— Понимаешь, Мейсон, я тоже об этом думал, но я не хочу спугнуть самого главного инициатора — Никсона. А при аресте кого-либо мы его потерям сразу и, может быть, навсегда. Он в доме сейчас, Мейсон?

— Да нет, Томми, он уехал по делам и не сказал, во сколько вернется.

— Правильно, Мейсон. Кто ты для него такой? Мы для этих людей никто, просто ничтожество, ведь они нефтяные магнаты… Управляют всем: нефтью, рынком, валютой, человеческими жизнями. Они решают, кому и сколько жить и когда умереть! Вот так вот, Мейсон. Всех надо взять вместе и предъявить обвинения каждому. Мейсон, давай их всех сегодня прижмем к стенке, как следует, чтобы им никак было не отмазаться и не отмыться — даже своими чертовыми деньгами!

— Да успокойся ты, Томми. — Мейсон подошел ко мне и обнял. — Мы, Томми, сделаем все, что от нас зависит. Я договорился, и нас ждут к пяти часам. Нам откроют дверь, которая находится позади дома, и нам надо будет сразу же пройти в нашу комнату охраны. Глория, естественно, не знает, что я провел в ее дом еще нескольких охранников, поэтому я думаю, что она ни о чем не должна догадываться.

Я взял свой сотовый и еще раз набрал номер Гарри. Телефон у него был по-прежнему выключен.

— Сукин сын! — выругался я. — Не ожидал я от него такого, Мейсон, понимаешь, ну никак не ожидал!

— Томми, успокойся. Я все понимаю. Возьми себя в руки, и давай будем думать о делах.

— Хорошо, Мейсон, конечно, дружище. Я собрал всю необходимую информацию и все доказательные пленки взял с собой.

— Томми, ты же понимаешь: того, что есть у меня, хватит нам обоим.

— Это хорошо, Мейсон! — Я подошел и похлопал его по плечу. — Все, я готов.

— Ну, готов — значит, готов. Значит, поехали. Я думаю, что, когда мы уже свернем с трассы к дому Глории, только тогда ты залезешь в багажник.

Я выключил телевизор и свет, и мы не спеша вышли из квартиры. Я запер дверь и подумал, что было бы очень неплохо вернуться сюда вновь с моим Гарри, попить чай или кофе и вновь поболтать о делах. Но это было уже невозможно.

Мейсон тем временем вызвал лифт, мы молча зашли в него и ехали до первого этажа, не обмолвившись даже словечком. Я сел в машину Мейсона, он не торопясь выехал на Вторую авеню, и мы помчались в направлении автомагистрали.