Джон Шенли - Сомнение: Притча

Doubt: A Parable byJohn Рatrick Shanley (2004)

Перевод с английского Владимир Чалчинский

Эта пьеса посвящается католическим монахиням, которые отдали свою жизнь на служение другим людям в больницах, школах и домах для престарелых. И несмотря на то, что на них часто наговаривают, вместе с тем, что и высмеивают их, кто из нас был столь великодушным?

Действующие лица:

Отец Брендан Флинн— под сорок

Сестра АлоизиусБьювер [1] Алоизиус (Aloysius) — имя исключительно мужское. Означает «известный воин». В католических церквях детей называют в честь Алоизиуса Гонзаги — монаха из монашеского ордена иезуитов, покровителя молодёжи и студентов. (комментарий переводчика). — пятьдесят / шестьдесят

Сестра Джеймс— за двадцать

Миссис Мюллер— где-то тридцать восемь

Место действия:Католическая церковная школа в Бронксе, штат Нью-Йорк, 1964

Отец Флинн в свои под сорок лет, в зелено-золотом одеянии, произносит проповедь. Он из рабочего класса норд-оста.

Флинн: Что делать, когда нет уверенности? Это тема моей сегодняшней проповеди. Вы ищете путь от Бога, но не можете найти. В прошлом году, когда президент Кеннеди был убит, кто из нас не находился в состоянии полной обескураженности? Отчаяние. «Что теперь? Куда идти? Что я скажу своим детям? Что я скажу самому себе?». Связанные общим чувством безнадежности, люди находились вместе. Вы только вдумайтесь! Связующим звеном между вами и вашим окружением стало отчаяние. Это общечеловеческий опыт, через который прошел каждый из нас. Это было ужасно, но мы пребывали в этом вместе! Насколько хуже одинокому, — мужчине, женщине, — страдать от личных бедствий. «Никто не знает, что я болен. Никто не знает, что я лишился последнего настоящего друга. Никто не знает, что я сделал что-то неправильно». Представьте себе эту изоляцию. Вы видите мир как будто сквозь окно. По одну сторону: счастливые безмятежные люди. По другую сторону — Вы. Что-то произошло, что-то, чего не передать словами и с чем приходится жить. Только Бог знает боль тех, кто проходит через это. Их тайну. Тайну отчуждающей печали. Потом такой человек взывает к Богу: «Помоги мне». Что если ответа не будет? Тишина. Я хочу рассказать одну историю. Корабль, вместе со всем экипажем пошел на дно. Выжил только один матрос. Он сделал плот из обломков и, будучи искусным моряком, вознес свои глаза к небесам и прочитал звезды. Он взял курс домой, и изнеможённый уснул. Надвинулись тучи и закрыли собою небо. В течении следующих двадцати ночей плавания по огромному океану, он не видел звезды. Он думал, что движется за курсом, но не мог быть в этом уверен. По прошествии дней, истощенный лихорадкой, жаждой и голодом, у него появились сомнения. Правильно ли он установил курс? Двигался ли он в направлении дома? Или же он заблудился и обречен на ужасную смерть? Никак не узнать. Может он вообразил себе это послание созвездий из-за отчаянных обстоятельств, в которых он находился? Или же, увидев истину единожды, он должен был держаться ее без дальнейших подтверждений? Это было дилеммой его беспросветного путешествия. Среди нас в церкви есть такие, кто знает наверняка мною описанный упадок веры. Я хочу сказать вам: Сомнение может быть таким же сильным, укрепляющим и объединяющим звеном, как и уверенность. Когда ты заблудился — ты не один. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь.

Он выходит

Свет переходит на угловой кабинет в Католической церковной школе в Бронксе. Директор школы, сестра Алоизиус Бьювер, сидя за своим столом, подсчитывает бухгалтерию с помощью перьевой ручки. В свои пятьдесят, шестьдесят, она бдительна, замкнута и не сентиментальна. Она состоит в общине Сестер милосердия. На ней черная шляпка, ряса в пол, очки без оправы.

Стук в дверь.

Сестра Алоизиус: Войдите.

В дверях появляется голова Сестры Джеймс. Ей немного за двадцать, и она также сестра милосердия. В ней присутствует какое-то внутреннее сияние, хотя и она сама по себе довольно замкнутая.

Сестра Джеймс: У вас есть минутка, сестра Алоизиус?

Сестра Алоизиус: Входите сестра Джеймс.

Она заходит.

А кто сейчас с вашим классом?

Сестра Джеймс: У них сейчас урок живописи.

Сестра Алоизиус: Живопись? Пустая трата времени.

Сестра Джеймс: Всего лишь час в неделю.

Сестра Алоизиус: Много можно сделать за шестьдесят минут.

Сестра Джеймс: Да, сестра Алоизиус. Я хотела узнать, что вы решили с Уильямом Лондоном?

Сестра Алоизиус: Я отправила его домой.

Сестра Джеймс: Бедняжка. У него все еще кровь?

Сестра Алоизиус: О да.

Сестра Джеймс: Его нос вдруг начал кровоточить во время чтения присяги.

Сестра Алоизиус: Ни с того, ни с сего?

Сестра Джеймс: А как иначе?

Сестра Алоизиус: Умышленно.

Сестра Джеймс: Вы хотите сказать, что он мог намеренно вызвать в себе кровотечение?

Сестра Алоизиус: Именно.

Сестра Джеймс: Нет!

Сестра Алоизиус: Вы очень наивна, сестра Джеймс. Уильям Лондон — неугомонный молодой человек, и, если вы не возьметесь за него, он сделает все, чтобы избежать своих обязанностей. Если понадобится, он и в огонь прыгнет, лишь бы не находится в школе.

Сестра Джеймс: Но почему?

Сестра Алоизиус: Он безустанный.

Сестра Джеймс: Это ведь хорошо.

Сестра Алоизиус: Нет, не хорошо. Его отец работает в полиции и последнее, чего он бы хотел так это сына хулигана. Его тянет к неприятностям. Половое созревание ударило в голову. Придумывает только дурные вещи, и я убеждена: он не закончит старшую школу. Но это уже за рамками нашей юрисдикции. Нам просто нужно дотянуть его до конца, выставить за двери и потом это уже не наша проблема. Обычно, я ставлю самых опытных сестер на восьмой класс, но обстоятельства ведут к компроМиссисам. Вы справляетесь со своим классом?

Сестра Джеймс: Думаю да.

Сестра Алоизиус: Обычно ко мне отправляют намного больше детей.

Сестра Джеймс: Я пытаюсь сама со всем справляться.

Сестра Алоизиус: Вы возможно заблуждаетесь. Вы подотчетны мне, я — монсеньору, он — епископу, и так вплоть до Папы. Существует определенный порядок. Соблюдайте его.