Джон Шенли - Сомнение: Притча

Сестра Джеймс: Да, сестра.

Сестра Алоизиус: Как там Дональд Мюллер?

Сестра Джеймс: Нормально.

Сестра Алоизиус: Хорошо. Никто не бил его?

Сестра Джеймс: Нет.

Сестра Алоизиус: Хорошо. А Линда Конте, вы пересадили ее подальше от мальчиков?

Сестра Джеймс: Так далеко, насколько позволяет класс. Не уверенна, что это подействовало.

Сестра Алоизиус: Просто дотяните ее до конца года. Нетронутой.

Пауза. Сестра Алоизиус рассеяно смотрит на сестру Джеймс. Наступает тишина.

Сестра Джеймс: Что ж. Я могу идти? (Нет ответа) Что-то не так?

Сестра Алоизиус: Нет. Чего вдруг? Или что-то не так?

Сестра Джеймс: Нет, я не думаю.

Сестра Алоизиус: Тогда все так.

Сестра Джеймс: Хорошо. Спасибо сестра. Я просто заходила узнать по поводу Уильяма и его носа.

Она начинает уходить.

Сестра Алоизиус: У него была шариковая ручка.

Сестра Джеймс: Простите?

Сестра Алоизиус: У Уильяма Лондона была шариковая ручка. Он возился с ней, пока ждал свою мать. Он не использует ее для письма, я надеюсь.

Сестра Джеймс: Нет, конечно нет.

Сестра Алоизиус: Я даже жалею, что разрешила использовать авторучки. Ученики на самом деле должны изучать Писание с настоящими перьевыми ручками. Всем бы как попроще. Чему это учит? Любой простой выбор сегодня будет иметь свои последствия завтра. Запомните мои слова.

Сестра Джеймс: Да, сестра.

Сестра Алоизиус: Шариковые ручки приводят к тому, что они надавливают во время письма, и из-за этого пишут, как обезьяны.

Сестра Джеймс: Я не разрешаю им шариковые ручки.

Сестра Алоизиус: Хорошо. Чистописание исчезает по всей стране. У вас есть чуть-чуть времени. Присядьте.

Сестра Джеймс немного колеблется и садится.

Нам возможно стоит поговорить. Я собиралась поговорить с вами. Я присутствовала на вашем уроке касательно «Нового курса» в начале семестра. Неплохо. Но я предупреждаю вас. Не идеализируйте Франклина Делано Рузвельта. Он был хорошим президентом, но он даже не попытался усмирить Верховный Суд. Я не позволю воздвигать на пьедестал не духовных исторических личностей. Хотите говорить о святых, делайте это в рамках религии.

Сестра Джеймс: Да, сестра.

Сестра Алоизиус: Также я удивлена вашему энтузиазму по поводу истории.

Сестра Джеймс: Но я люблю историю.

Сестра Алоизиус: Именно об этом я и говорю. Вы оказываете предпочтение истории и рискуете тем, что дети могут начать ценить этот предмет больше остальных. Я считаю, что это неправильно.

Сестра Джеймс: Я никогда не думала об этом. Я постараюсь преподавать другие предметы с большей увлеченностью.

Сестра Алоизиус: Нет. Пусть будет история, просто не стоит услащать ее где ни попадя. Вот в чем смысл. Теперь. Расскажите мне про свой класс. Как бы вы охарактеризовали состояние 8-го Б?

Сестра Джеймс: Я не знаю с чего начать. О чем бы вы хотели узнать?

Сестра Алоизиус: Давайте начнем со Стефана Инзио.

Сестра Джеймс: У него самые высокие оценки в классе.

Сестра Алоизиус: Норин Горан?

Сестра Джеймс: На втором месте.

Сестра Алоизиус: Бренда Макналти?

Сестра Джеймс: Третья.

Сестра Алоизиус: Видите ли, я пытаюсь вам кое-что донести, сестра Джеймс. Я знаю, что Стефан Инзио, Норин Горан и Бренда Макналти — это первое, второе и третье место в вашем классе. По всей школе таких учеников 48. Я считаю это своей обязанностью знать их всех по именам. Я не говорю это, чтобы превознести себя, но, чтобы показать важность быть внимательной. Я бы хотела, чтобы и вы были внимательны.

Сестра Джеймс: Да, сестра Алоизиус.

Сестра Алоизиус: Я не могу быть везде одновременно.

Сестра Джеймс: Я не справляюсь, сестра?

Сестра Алоизиус: Эти три ученика с самыми высокими оценками. Являются ли они самыми сообразительными в классе?

Сестра Джеймс: Нет, я бы так не сказала. Но они больше всех стараются.

Сестра Алоизиус: Очень хорошо. Это правильно. Это этика. Что хорошего в подарке, если он остался в коробке? Что хорошего в высоком IQ, если ты пялишься в окно разинув рот? Будьте строги с сообразительными, сестра Джеймс. Не будьте очарованы одаренностью. По крайней мере не их. И не вашей. Я считаю вас компетентным педагогом, сестра Джеймс, но возможно не самым лучшим. Хороший педагог не выступает перед классом, выступают его ученики.

Сестра Джеймс: Я выступаю?

Сестра Алоизиус: Словно вы на сцене театра.

Сестра Джеймс: О Боже. Я и не думала.

Сестра Алоизиус: Вы красуетесь. Вам нравится выглядеть умной в их глазах. И еще. Где вы были ранее?

Сестра Джеймс: Маунт Сент Маргарет.

Сестра Алоизиус: Одни девочки.

Сестра Джеймс: Да.

Сестра Алоизиус: Думаю, мне стоит напомнить вам, что мальчики сделаны из гравия, сажи и смолы. Это совсем другая смесь.

Сестра Джеймс: Мне кажется, я знаю, как справится с ними.

Сестра Алоизиус: Скорее всего вы заблуждаетесь. И скорее всего вы мало стараетесь.

Сестра Джеймс: Ох…

Сестра Джеймс слегка заплакала.

Сестра Алоизиус: Никаких слез.

Сестра Джеймс: Я думала вы удовлетворены моей работой.

Сестра Алоизиус: Удовлетворение — это порок. У вас есть платок?

Сестра Джеймс: Да.

Сестра Алоизиус: Используйте его по назначению. Вы думаете Сократ был удовлетворен? Хорошие педагоги не бывают довольными. У нас триста семьдесят два ученика в школе. Это общество требует постоянной образовательной, духовной и человеческой бдительности. Я не могу себе позволить чрезмерно наивного преподавателя в моем восьмом классе. Это потакание прихотям. Наивность — это не что иное, как форма лени. Наивных педагогов легко одурачить. Вы должны быть благоразумны, сестра Джеймс.

Сестра Джеймс: Да, сестра.

Сестра Алоизиус: Когда у Уильяма Лондона течет кровь из носу, будьте скептичны. Не позволяйте ни единой капли крови опьянить ваше суждение. Бог дал вам разум и сердце. Сердце теплое, но разум должен быть холодным. Лжецы должны боятся лгать вам. Они должны испытывать неудобство в вашем присутствии. Я сомневаюсь, что сейчас это так.

Сестра Джеймс: Я не знаю. Я никогда не думала об этом.

Сестра Алоизиус: Дети должны думать, что вы смотрите сквозь них.