Ольга Володарская - Детектив под Новый год

– Неужели это правда? – тихо спросила я.

– Что?

– Сикорский хотел убить мальчика?

– У меня в том сомнений нет. На вокзале я видел типов, которые с интересом наблюдали за ячейкой. А когда им надоело, они прямиком отправились в контору Сикорского. Кстати, компаньон твоего отца обыкновенный бандит, и твоему отцу следовало бы знать об этом. Кое-какие сомнения у меня все-таки оставались, но после звонка Сикорскому рассеялись. Голос! Голос типа, что звонил нашим друзьям, и голос Сикорского подозрительно похожи. Дальше совсем просто. Я позвонил дамочке и предложил встретиться, предупредив, что если она расскажет о моем звонке кому-либо, в том числе мужу, ребенка не увидит.

– Что же теперь с ними будет? – пробормотала я.

– Понятия не имею. Мужей, как и любовников, следует выбирать осмотрительно. Учти на будущее. Кстати, менты так и не проявили к тебе интереса. Должно быть, Сикорский о тебе помалкивал, что неудивительно. Пока ты жива, их интерес к твоей особе ему совсем не выгоден. В некоторой ловкости Сикорскому не откажешь. Заметив, что ты зачастила в парк, он сообразил, как этим воспользоваться. Если бы его план удался, никто бы никогда его не заподозрил, тем более жена. Всё бы на тебя списали… Ты вполне можешь вернуться домой, но я бы на твоем месте не спешил. Неизвестно, что предпримет дамочка и как на это отреагирует ее муженек.

– Можно я пока побуду у вас? – помолчав, спросила я.

– Без проблем.

Мы вернулись в квартиру. Без Максима она показалась опустевшей и совсем чужой. Саша устроился на диване, прикрыл лицо согнутой рукой и вроде бы задремал. Я осторожно села рядом.

– Я же сказал, плохая идея, – буркнул он.

– Просто я…

– Просто делать глупости ни к чему. Даже от безделья.

Я почувствовала, как мое лицо заливает краска стыда, и выскочила на кухню.

Мы были вместе еще два дня. Впрочем, большую часть времени я была одна, Саша возвращался под вечер, листал газеты или смотрел телевизор, а потом ложился спать. А я с ужасом ждала той минуты, когда мне придется уйти отсюда.

Четвертого января он вернулся часов в пять, что меня удивило, а потом напугало, хоть я и не могла объяснить причину своего страха. Саша пил чай на кухне. Я вошла, прислонилась плечом к стене, наблюдая за ним, и спросила:

– Вы были в парке? Видели ее?

– Нет, – покачал он головой. – Ее еще вчера отвезли в клинику.

– В клинику? Что-нибудь случилось?

– Случилось. Родилась девочка, три килограмма четыреста граммов. Я не очень в этом разбираюсь, но вроде бы все прекрасно. Все счастливы.

– И вы?

– Я больше всех. Ладно, мне пора.

– Куда? – растерялась я.

– Мир большой, – пожал он плечами.

– Вам важно было знать, что ребенок родится, что с Ольгой все в порядке, а теперь…

– А теперь можно в жаркие страны, где всегда светит солнце и нет проблем. За квартиру заплачено до конца месяца, если хочешь, живи здесь. Надумаешь уйти, дверь захлопни, а ключи оставь на тумбочке. Хозяйка появится первого февраля.

Он надел куртку, взял сумку с документами и шагнул к двери, а я, стиснув руки, попросила:

– Возьми меня с собой.

– Ну вот, – вздохнул он, не глядя на меня. – Всегда одно и то же.

– Пожалуйста…

Он повернулся, покачал головой и добавил мягче:

– Нет. Дело не в тебе.

– Не во мне? А в ком? В Ольге?

– Ох ты господи, – опять вздохнул он. – Во-первых, я тебе в отцы гожусь.

– Ну и что?

– Во-вторых, говоря откровенно, я не любитель юных прелестниц с дурными идеями. Извини. – Он усмехнулся: – На самом деле у меня нет желания калечить твою жизнь. И собственной вполне достаточно.

Он распахнул дверь и ушел. А я осталась.

Через два месяца я опять увидела ее. Два месяца я ждала этой встречи и каждый день приходила в парк. Иногда мы виделись с Максимом, он по-прежнему гулял здесь, но теперь только с матерью и младшим братишкой. Ирину после того случая уволили. А вот с мужем Сикорской разводиться не пришлось. Четвертого января он возвращался домой на машине, возле ворот притормозил, неизвестный вышел из-за газетного киоска и дважды выстрелил. Оба выстрела оказались смертельными. Я узнала об этом из газет. Через два дня после отъезда Саши, вернувшись домой. С Сикорской убийство ее мужа мы никогда не обсуждали, и о Саше она не спросила ни разу, но в ее взгляде, который я иногда ловила, читался невысказанный вопрос, а еще догадка. При встрече мы обычно молчали, но, наверное, думали об одном и том же. Впрочем, возможно, мне так только казалось.

Два месяца я ждала Ольгу, сама толком не зная, на что надеюсь. И вот наконец увидела ее. Сначала Сашка выскочил из кустов прямо мне под ноги, а через минуту на аллее появилась Ольга. Она шла неторопливо и аккуратно везла детскую коляску, не сводя глаз со своей малышки. Женщина казалась такой счастливой, что мне вдруг стало обидно. Не за себя, за Сашу.

Я пошла ей навстречу и, поравнявшись, сказала:

– Здравствуйте.

– Привет, – ответила она, приглядываясь ко мне.

– Это ваша дочка?

– Да. Анечка.

– Вы давно здесь не появлялись.

– Рядом с нашим домом тоже есть парк. Как ваши дела? – спросила она. Наверное, из вежливости, потому что я стояла и глупо таращилась на нее.

– Учусь в институте. Хотела бросить, но передумала.

– Что ж, удачи вам. – Женщина улыбнулась и продолжила свою прогулку, помахав мне рукой.

– Ольга, – позвала я. – Саша… кто он?

Она повернулась, пожала плечами и ответила:

– Человек, который подарил мне собаку.

Ну вот, – сказал гид. – Перед вами – Босфор.

– Никогда я не был на Босфоре, – тут же процитировал интеллектуал Паша Семенов. – Ты меня не спрашивай о нем!

– А дальше как? – насмешливо поинтересовалась Маша Машина – такое у нее было имя, а может, она его себе придумала!

Маша не делала никаких попыток выйти из микроавтобуса, дожидалась, кто первым подаст ей руку. Первым руку подал гид. Маша оперлась на нее и, неторопливо перебирая длинными ногами, опустила себя на асфальт.

Нэсси посмотрела на нее и отвернулась.

И чего там перебирать ногами – две ступеньки всего?! Но у Маши все равно получалось перебирать, да еще так, что все мужчины немедленно кидались помогать, поддерживать, услужливо подставлять руки, плечи и другие части тела!..

– Так как там дальше, Паша? Про Босфор?

Интеллектуал Семенов не знал, как дальше, а потому радостно объявил общественности, что по Босфору идет огромный сухогруз, хотя общественность и без него отлично это видела.

– Я в твоих глазах увидел море, полыхающее голубым огнем, – неожиданно высказался гид.

Маша Машина захлопала в ладоши, приподняла темные очки, сверкнувшие вдоль оправы бриллиантовыми капельками, и глянула на гида.