Наталья Андреева - Любовь и смерть по вызову

– Ты-то не лезь в это дело! – разозлился и он. – Психолог доморощенный! Только частных сыщиц мне не хватало!

– Я тебе, между прочим, не раз помогала. И я не доморощенный, – обиделась Люба. – У меня есть диплом!

– Помогала, да. И диплом есть. Но если ты только попробуешь подойти к дверям квартиры Олега Варягина.

– В тюрьму упрячешь?

– Надо будет, упрячу и в тюрьму, – отрезал Стас. – Или наручниками к батарее прикую. Люба, я тебя прошу: не надо самодеятельности. Труп это уже не шутки. И Варягин – главный подозреваемый в убийстве.

– Что ж…

Люба отвернулась к плите и старательно стала вытирать тряпочкой масляные брызги. Стас перестал жевать:

– Обиделась?

– Нет.

– Обиделась. И зря. Занимайся своим делом, милая. Плиту вот помой. Полезно. И дай мне слово, что к Варягину больше и близко не пойдешь. Самое свое честное и благородное слово.

– А иначе?

– Иначе я выполню свою угрозу. Насчет наручников, которыми к батарее. Ну?

– Даю честное благородное слово, что к Варягину не пойду.

– Вот и хорошо.

– А если я его нарушу?

– Не нарушишь. Ты женщина порядочная. Люба, ты сейчас дырку в плите протрешь. Предупреждаю сразу: бытовые электроприборы чинить не умею.

– Все-таки, Стас, ты свинья неблагодарная. – Она наконец озвучила свою мысль. – Зачем ты мне нужен, скажи? Что есть мужик в доме, что нет.

– Я тебя потом поблагодарю. Вот доем и поблагодарю. За вкусный ужин. Так, как я умею.

Она невольно покраснела. Что за привычка, все сводить к сексу! И таких вредных привычек у него – на двух руках пальцев не хватит сосчитать. Вот так всегда: выбираешь человека за его достоинства, а жить приходится с недостатками. Она оставила в покое плиту и принялась за раковину. Монотонная работа отвлекала от неприятных мыслей.

– Кстати, как твоя неугомонная подруга? – спросил Стас, покончив с ужином.

– Апельсинчик? О, теперь у нее дела идут полным ходом! В прошлую субботу я увидела наконец кулинарное шоу, где она ведущая! В десять тридцать утра. Канал не Федеральный, но вполне достойный. Аудитория миллионная. Думаю, Людмилу ждет блестящая карьера.

– Ты бы пошла к ней в ученицы, что ли, – вздохнул Стас. – У тебя-то никакой.

– Что, ужин не понравился?

– Не в еде дело. Конечно, мужчина любит вкусно поесть, но больше этого он любит, когда его на пороге дома встречает жизнерадостное, полное сил и энергии существо.

– Существо! Женщина – это существо?! Вроде кошки или собаки?!

– Собаку выгуливать надо, – вздохнул Стас. – А женщина с этим и сама справляется. Я к тому, что у тебя все время кислое выражение лица. Вот сейчас, к примеру. Чем я тебе не угодил?

– Неужели так заметно?

– Ты не умеешь скрывать свои чувства.

Он встал, обнял Любу за плечи, зарывшись лицом в ее волосы:

– Вкусно пахнешь… Идем баиньки?

И она, как всегда, очень легко сдалась.

– Как там они в новой квартире, обживаются? – спросил Стас как ни в чем не бывало после того, как пришел из душа. Будто десятиминутный эпизод, «кино для взрослых», предшествовавший этому, из жизни был вычеркнут. Ему это, как зубы почистить. Еще одна дурная привычка, донельзя раздражающая Любу. Разговор опять вернулся к ее единственной подруге.

– Обживаются. Люська смеется, что она теперь в долгах не как в шелках, а как в бархате. Да еще в три слоя! Кредит взяла, теперь надо отрабатывать.

– Ничего, она справится. Надо как-нибудь посмотреть ее шоу. Хоть я и не собираюсь брать уроки кулинарии, но все равно интересно. Все-таки, подруга твоей м-м-м… женщины – звезда!

– Существа ты хотел сказать.

– Не цепляйся к словам. Давай спать, а? Завтра новый день и новые неприятности.

– Почему обязательно неприятности?

– Чего еще ждать от жизни, которая проходит в безумном городе, где люди обезумели, решая бесконечные проблемы? Я бы и сам кого-нибудь убил. – Он зевнул. – Достали, блин. Теперь труп уже в соседнем подъезде! Скоро на дом будут приносить! Я где-нибудь могу отдохнуть, а?

– Спи. Не у тебя одного неприятности.

Хорошо, что Самохвалов никогда не устраивает разбора полетов. Это, пожалуй, одно из его немногочисленных достоинств. Вот и сейчас: отвернулся к стене и уснул, как младенец. И Люба в который уже раз его простила.

Утром, едва Стас ушел на работу, Люба кинулась к компьютеру. «Я обещала, что и близко не подойду к Варягину. Но не писать ему по электронной почте я не обещала. Самохвалов с меня такого слова не взял. Следовательно, я имею полное право».

Уважаемый Олег Валерьевич! Я всерьез беспокоюсь. Мне стало известно, что с вами произошла неприятная история. Умер ваш сосед по лестничной клетке, после того, как побывал у вас в гостях, и ко всем вашим несчастьям прибавились еще и проблемы с милицией. Я верю, что к его смерти вы не имеете никакого отношения. Постарайтесь успокоиться и взять себя в руки. Это еще не конец света. Всего лишь стечение обстоятельств. Очень вас прошу: свяжитесь со мной. Не молчите. В противном случае, помните? Я обещала, что взломаю дверь в вашу квартиру. Всерьез о вас беспокоюсь.

Ответ она получила через полчаса. Варягин писал коряво и пафосно. Это говорило о том, что он человек высокомерный и скрытный. К тому же неадекватно оценивает себя и свои поступки. Люба сразу насторожилась.

Уважаемая Любовь Петрова!

Отчего вас так беспокоит мое самочувствие? По-моему, до меня никому больше нет дела. Моя жизнь кончена, и не стоит о ней беспокоиться. Ко всем моим проблемам не хватало только этой: меня теперь подозревают в убийстве! И кого?! Моего соседа, который просто зашел, посмотреть, что неисправно в моем телевизоре. Причем, я на этом и не настаивал. У меня их вообще пять! Пять телевизоров в моей огромной квартире, пять ящиков разного калибра, и сейчас мне не до них вообще. Обмолвился как-то соседу, что в одном ящике с настройками не могу разобраться, а он в меня тут же вцепился: давай, мол, зайду. Выпить ему захотелось! Я всегда давал другим людям возможность заработать. Что мне, бутылку жалко? Если человеку только этого для счастья не хватает, пусть напьется. Я вот не могу. Проблемы-то все равно остаются.

Тем более что бутылка водки в холодильнике была. До сих пор не могу вспомнить, когда я ее купил, где, зачем? Но я теперь в таком состоянии, что очень многих вещей не могу вспомнить. Как, когда я упустил из рук удачу, как дошел до жизни такой? Что мне какая-то бутылка водки! Открыл холодильник, а она там стоит. Так что? Нужна она мне? Тем более у человека трубы горят. А теперь выходит, что я его отравил! Да знал бы, сам ее выпил! Который день хожу и думаю, где бы взять яду! Вы не знаете, где достать хорошего яду? Так, чтоб сразу. Не мучиться. Выпил и – конец. Боюсь мук, боюсь не умереть. Подумают, что жалость хотел к себе вызвать. Черт, а? Надо же! Ну, почему я ее отдал? Эх, знать бы, где упасть!