Бернар Миньер - Не гаси свет

— После этого случая НАСА пересмотрело все процедуры психологического тестирования астронавтов, — продолжил журналист. — Были проведены исследования стрессоустойчивости, ученые разработали антикризисные методики, позволяющие оказать помощь находящимся на орбите космонавтам в случае возникновения у них суицидальных позывов или психосоматических симптомов. В две тысячи девятом году было решено рассмотреть вопрос об уголовной юрисдикции виновного — или виновных — в преступлении, совершенном на борту МКС, поскольку на станции работают космонавты разных национальностей. Дискуссии были жаркими, и, насколько мне известно, французы ни к какому решению так и не пришли, считая эту тему слишком скользкой.

Сыщик вздернул бровь:

— А… в инциденте с Фонтеном тоже была замешана женщина?

— Женщина? — Маленький человечек внимательно посмотрел на него и кивнул. — Была.

— Когда?

— В две тысячи восьмом, в России.

Струйка голубоватого дыма растаяла в воздухе.

— В Звездном городке… — добавил писатель.

По спине майора пробежал холодок.

— Что там случилось?

— Позвольте для начала рассказать вам одну историю. Историю отношений между мужчинами и женщинами в эпоху покорения космического пространства. Историю долгой борьбы женщин за свое место в космосе… Вы тотчас же поймете, к чему я веду. В девятьсот шестидесятом году, еще до полета Гагарина, военный врач Уильям Рэндольф Лавлейс провел исследование о возможном участии женщин в космических программах. Некоторых женщин-пилотов серьезно тестировали — по той же системе, что и мужчин, — и тринадцать из них продемонстрировали поразительные результаты, во многом превзойдя коллег мужского пола. Все они должны были отправиться в Пенсаколу в штате Флорида для тестирования в Высшей медицинской школе ВМФ, но за два дня до отправки командование флота и НАСА внезапно все отменили, мотивировав это тем, что проект был негосударственным, а женщины — гражданскими пилотами. Как вам известно, первым американцем, облетевшим Землю по орбите, стал Джон Гленн. Это случилось через десять месяцев после полета Гагарина и через пять после полета Германа Титова. Этот самый Джон Гленн сказал тогда: «На войну и в космос отправляются мужчины, женщинам там делать нечего». Времена изменились, а с ними и нравы… В восемьдесят третьем году в космос отправилась первая американка — Салли Райд, на борту «Челленджера». В две тысячи двенадцатом она умерла от рака поджелудочной железы. Глава НАСА сказал о ней: «Она разрушила барьеры с невероятным изяществом и профессионализмом и кардинально изменила американскую космическую программу…» Странный набор слов, согласны? «Барьеры… изящество… профессионализм…» Райд была не первой женщиной-космонавтом. Первой и второй стали русские вернее, советские — женщины Валентина Терешкова, полетевшая в космос за двадцать лет до Райд, и Светлана Савицкая, полетевшая за год до Салли… После грандиозного успеха полета Гагарина Хрущев решил послать в космос женщину, и Валентину Терешкову отобрали из нескольких десятков кандидаток. Но орбитальный полет корабля «Чайки», на котором она летела, прошел совсем не гладко. Условия были очень тяжелые, Валентина — как и Титов за год до нее, чувствовала себя плохо, заснула, а на второй день по команде с Земли дважды пыталась сориентировать корабль вручную и честно призналась, что ориентация по тангажу у нее не получается. Поведение Терешковой вызвало серьезную обеспокоенность у ЦУПа, но тем не менее ей устроили триумфальную встречу и дали звание Героя Советского Союза. Потом она объехала весь мир, и в каждой стране первую женщину-космонавта ждал восторженный прием. Между тем в Звездном городке коллеги-мужчины Терешковой и отвечающие за программу ученые сочли ее полет лучшим доказательством того, что женщины пока не готовы покорять космос, а возможно, никогда не будут готовы. В Советском Союзе женщин-инженеров, женщин-военных и женщин-пилотов было больше, чем в любом другом государстве, они тренировались в Звездном городке, но их полеты неизменно отменялись в последнюю минуту. Только в восемьдесят втором году в космос отправилась вторая русская космонавтка, Савицкая. Советы в очередной раз опередили американцев, готовивших к полету Салли Райд… В семьдесят девятом году президент Жискар дʼЭстен приехал с официальным визитом в СССР. Брежнев предложил, чтобы французский космонавт принял участие в экспедиции на борту «Союза». Из четырехсот кандидатов тогда отобрали пятерых: четырех мужчин и одну женщину, но русские согласились принять только мужчин.

Журналист вздохнул и не сразу продолжил свой рассказ:

— Положение дел практически не изменилось: за пятьдесят лет на орбите побывали пятьдесят семь женщин — в том числе сорок три из Америки и три из России. Когда в десятом году на Международной космической станции одновременно оказались четыре женщины, русских среди них не было. А нынешний русский отряд космонавтов состоит только из мужчин. Последняя из русских женщин-космонавтов, Надежда Кужельная, готовилась десять лет, но в две тысячи четвертом году ушла в отставку: ее полеты множество раз отменяли либо посылали вместо нее космонавтов Европейского космического агентства, а иногда даже пассажиров-миллиардеров вроде Денниса Тито. — Рассказчик откинулся на спинку кресла. — Только в одной стране существует такой же дисбаланс по, так сказать, «гендерному» принципу, и страна эта — Франция. Так-то вот.

— Если я правильно понял, большинство космонавтов — мачо и «фаллократы», а отсюда до преследования один шаг, верно? — спросил Мартен.

— Нет-нет-нет, — энергично запротестовал Эннинжер, — этого я не говорил! Большинство наших космонавтов — джентльмены, обаятельные, образованные, научившиеся уважать женщин и ценить их профессиональные достоинства. Ситуация постепенно меняется. Но Фонтен — человек старой закалки, и у него много друзей среди русских и американских ветеранов — именно они научили его всему, когда он был новичком. У всех этих людей, ну, почти у всех, было… как бы это поделикатнее выразиться… средневековое представление о месте женщины в обществе. Этакая смесь рыцарства и дискриминации.

— Вы так и не сказали, что же произошло…

— В этом вся сложность, — кивнул писатель. — Сами знаете, как все происходит в этой стране: мы очень любим указывать на чужие ошибки и недостатки, а о собственных старательно умалчиваем. Европейское космическое агентство и Национальный центр космических исследований ни одним словом не обмолвились об этом деле. Никто не подал жалобу, так что, если бы не утечки… Они постарались все «замести под ковер».