Олесь Бенюх - Гибель Эстонии

Голос смолк. Раздался мощный удар металла о металл. Погас свет. Почти сразу же он вновь включился, но был уже вдвое слабее.

— Ты видишь, корабль дал легкий крен вправо, — Иван подхватил Сальме на руки и, раскрыв ногой дверь, выскочил из каюты. Пронзительно завыл сигнал тревоги. Сальме встала, ухватившись за поручень.

— Мы должны быть на автопалубе, там наверняка требуется помощь.

— Я — да. Но ты… Ты женщина, — возразил Росс. — И ты слышала, что сказал адмирал.

— Женщина! — крикнула она и он залюбовался ею — так вдохновенно-прекрасно было её лицо, такой силой и решимостью сверкали её глаза. — Любящая. Без тебя мне жизни нет. Куда ты, туда и я.

Лифт быстро опустился до второй палубы. За переборками раздался глухой удар. Еще. И ещё — с нарастающей силой. «Машины сорвались с креплений», подумал Росс, открывая дверь на автодек. Невдалеке от входной лестницы они увидели двух мужчин по колено в воде с пистолетами, направленными друг на друга. Паром качнуло, по полу побежала волна и почти одновременно раздались два слабых хлопка. Стреляли Моцарт и Хосе Бланко.

На автомобильную палубу адмирал вышел первым из троих, получивших телеграммы. Обычно на ней болталось много всякого люда — члены команды, пассажиры. Теперь там не было ни души. Отступив от пульта управления на два ярда, адмирал вскрыл переборку и отыскал нужные провода. «Механик толковый малый, — подумал он, вспоминая недавний ознакомительный тур. — Его бы я взял в свою команду. Так… замкнем здесь. Готово. Теперь на мостике все время будет гореть успокоительный зеленый глазок». Затем он подошел к пульту и, перекрестившись, нажал кнопку открытия «атлантического замка». Прошло несколько секунд и мощный удар встречной волны обрушился на герметически закрытые въездные ворота. «Есть такое дело! — удовлетворенно отметил он. — Визир поднят. Теперь осталось выпустить гидрозащелки ворот. Кажется, вот эти рычаги. Они! Император Кан Юай, задание вашего величества выполнено». И в этот момент он позвонил в каюту Сальме. «Надо бы и Моцарта предупредить. Пакостный стервец. Но ведь наш», — подумал он. И услышал за спиной скрежет металла и несколько глухих ударов. Обернувшись, он едва успел отскочить в сторону — громада трейлера, сшибая легковые автомобили, мчалась на ворота. «Кто-то раскрепил найтовы! — пронеслось в его сознании. — Кто?» И тут адмирал увидел вдали Моцарта. «А этот фрукт с какой стати здесь шляется в такое время? — адмирал втиснулся в небольшую нишу в стене. — Дракон продублировал то же поручение? Исключается. Моцарт не имеет визы стопроцентной надежности. Я помню — его дважды проверяли. Значит, он здесь…

Мысль эту оборвал огромной силы удар трейлера о въездные ворота. Они подались и черная вода хлынула в автодек. Адмирал нагнулся и зачерпнул её пригоршней. Вода была холодной и он, поежившись, бросился к выходу. И столкнулся в дверном проеме с высоким узкоплечим брюнетом. «Это из команды, — успел рассмотреть его при слабом освещении адмирал. — Очередной вахтенный… Или… Еще один искатель приключений? Спеши в соленую бездонную купель». И, подтолкнув брюнета внутрь автодека, он заторопился по лестнице наверх. «Адмирал?! — Хосе Бланко удивленно посмотрел на захлопнувшуюся дверцу, за которой исчез Чан Дун. — Проверяет груз в машинах?» Спрыгнув на пол, он оказался по щиколотку в воде. Трейлер покатился от въездного люка вглубь палубы и Хосе успел вскочить на его подножку. Неожиданная встряска с крупногабаритным грузовиком — и он оказался по горло в набежавшей волне. С трудом поднявшись на ноги, он увидел Моцарта, пытавшегося освободить грузовик от крепежного троса.

Моцарт: «Прискакал чертов матросик спасать это паршивое корыто! Сейчас я покажу тебе, что мы делаем с чучелами на стрельбище».

Хосе: «Закрепляет найтовы или… наоборот… Что бы он ни делал, это лишний соглядатай, возможный свидетель, никому не нужный балласт». Они выстрелили одновременно и одновременно упали в набегавшую волну. Трейлер и грузовик, набирая скорость, помчались к въездному люку и с силой врезались в правую половину ещё кое-как державшихся ворот. Паром ещё заметнее накренился на правый борт.

— Мы необратимо теряем остойчивость! — крикнул Росс, вынося на руках Сальме к лифту, который уже не работал. — И ход. Машины работают в воздухе вхолостую.

— Получил! Этот гад Моцарт получил свое! — кричала Сальме, оглядываясь на бушевавшие по автодеку волны.

Когда они кое-как добрались до пятой палубы, паром уже лег на правый борт. Крики ужаса, мольба о помощи, плач и стон раздавались со всех сторон. Люди в полутьме пытались ползти по тому, что минуту назад было потолком. И не знали, куда ползти. Болтанка сбрасывала их вглубь коридоров, они налетали друг на друга, цеплялись за головы, волосы, ноги. По поручням подтягивались лишь самые сильные, опрокидывая женщин и детей, наступая на них. Двери многих кают заклинило и оттуда слышался стук, ругань, хрип. Росс вышиб несколько дверей, через их проемы вываливались объятые паникой, полуживые мужчины и женщины.

В коридоре шестой палубы пожилая финка обхватила Сальме за шею мертвой хваткой. Глаза её вылезли из орбит, она беспрерывно повторяла:

— Мне нельзя умирать! У меня муж инвалид и трое внуков-сироток!

На самом краю поручня Росс увидел белокурую девчушку. Ей было годика три. Замкнув руки вокруг металлической трубы, она молча смотрела на него. Ни слез, ни всхлипа, ни крика. Он попытался взять её на руки, но она никак не могла оторваться от поручня. Наконец, дотащив Сальме, финку и девочку до выхода на левый борт палубы, Росс вытолкнул их сквозь болтавшуюся на одной петле дверь. И тут же накатившаяся волна смыла их в море…

Иван с детства обожал морские купания. «Артек». Алушта. Новый Афон. Пицунда. Дзинтари. Сейчас он с замиранием сердца ждал погружения в темную беснующуюся пучину. Это был страх не за себя — чего ему здоровому мужику, опытному пловцу, бояться? А вот эта девчушка, Сальме, старая финка S.O.S.! Господи! Их души!

Подняв девочку над головой, Росс опасался, что уйдет глубоко под воду. Ррррраз — он шлепнулся в самую середину надувного плота. «Фу, пока обошлось! Девонька, держись!» Прижимая к себе ребенка, он пытался разглядеть что-нибудь вокруг. На блеклом фоне неба он увидел медленно задирающийся вверх нос «Эстонии».

— Сальме!

— Ваня!

Ее голос — отчаянный, раненый, угасающий — его слух выловил из всего мятущегося хаоса звуков и тотчас он увидел, что Сальме держится за канат на бортике соседнего плота. Мгновение спустя он понял, почему её голос такой сдавленный. Финка по-прежнему висела у неё на шее. «Переохлаж-дение! ужаснулся Росс. — Полчаса в такой воде — и все, кранты, каюк!» Притянув к своему плоту соседний, он перетащил через борт обеих женщин. Наконец финка отпустила Сальме и она начала по очереди выжимать мокрую одежду. Спустя несколько минут они легли, прижавшись друг к другу, попеременно согревая девочку на груди. Финка, впавшая в полузабытье, Сальме и Росс держались руками за канаты вдоль борта плота, ибо его нещадно раскачивали волны, которые ничуть не слабели с приближением утра.