Андрей Белозеров - Роскошь нечеловеческого общения

— Странный вопрос, — ответил Манкин. — Я бы сказал, риторический.

— Отнюдь, — возразил Панков. — Отнюдь…

— У вас есть какие-то предложения? — спросил бухгалтер.

— Как вы, однако, быстро схватываете.

— Опыт, молодой человек. Простите, товарищ майор…

— В общем, так, Борис Израилевич. Вот это, — Панков показал на бумагу, лежащую перед ним на столе, — постановление о вашем освобождении. Без всяких подписок о невыезде. Под мою ответственность.

— И что я должен за это сделать? — спокойно спросил Манкин.

— Сущий пустяк.

— А именно?

— Вы должны перевести определенную сумму на определенный счет в определенном банке.

— И всего-то?

— Да.

— Господи, как скучно, — пожал плечами Манкин. — Вы уж меня извините за такой комментарий… Что же, я готов. Только… наши счета арестованы. У меня, знаете, своих денег нет…

Панков усмехнулся. Пусть кому-нибудь другому расскажет про то, что у него нет денег, и про арестованные счета. Чтобы у этого старого еврея не было своих секретных счетов? В это даже ребенок не поверит.

— Я дам вам деньги. А вы их сольете… Мы с вами решим, куда.

— Когда же мы это решим?

— Сегодня вечером.

— Ах, вот так… Хорошо. Я согласен.

— Ну и вы понимаете, конечно, что этот наш разговор… Если о нем станет кому-либо известно, то…

— Гражданин следователь, я разве похож на сумасшедшего? Или на самоубийцу? Лет мне много, но я предполагаю еще некоторое время потоптать эту землю… Или не эту. Но в любом случае помирать раньше срока мне не хочется.

— Если мы правильно поймем друг друга, вы доживете до глубокой старости в тишине и достатке.

— Вашими бы устами…

— Хорошо. Сейчас вы пойдете в камеру, соберете вещи…

— Это обязательно?

— А что, у вас там ничего нет?

— Молодой человек… Что такое вещи по сравнению со свободой? Может быть, обойдемся без вещей? Вернее, без похода в камеру? Тем более, мне кажется, ваше дело срочное.

— Хорошо, — ответил Панков. — Хорошо.

Он нажал на кнопку звонка, вызывая дежурного офицера.

Гендель держал кий вполне профессионально. Последние несколько месяцев бильярд был его почти ежевечерней забавой, и за это время он довольно неплохо научился катать шары. Конечно, до профессионалов ему было как до Луны, но бильярд не служил для Алексея Генделя источником дохода, и он не комплексовал по поводу собственных проигрышей. Деньги ему приносили другие игры. Три казино, несколько заправочных станций, портовые дела — вот игры настоящих мужчин. И выигрыш, что приятно, гарантирован. По крайней мере пока.

Помимо всего прочего, Алексей Гендель собирался баллотироваться в Законодательное собрание, и вот тогда — если его кандидатура пройдет начнется настоящая игра. С размахом. На всю страну. Да что — страну! На весь мир. В перспективе маячил мандат депутата Государственной Думы — все достижимо, если прилагать усилия и бить в нужную точку.

— Так что же, — сказал он Панкову, который стоял рядом с зеленым столом, держа в руке бокал пива, — мы договорились?

— Да. Саид пусть ждет на этой вашей явке. Я приеду, привезу деньги. Все прикрытие будет моим. Вам нечего волноваться. Ваша задача — сделать основную часть работы. Маршрут и место я дам лично Саиду. Мои люди сейчас занимаются разработкой его передвижений.

— Ну-ну… Хорошо занимаются?

— Как нужно, так и занимаются.

Панкова тошнило от этого высокомерного пацана, мелкого уголовника, за несколько лет превратившегося в авторитетного бандита. Суть-то у него осталась прежней — мелкий урка. Панкова, опытного следователя, боевого офицера, в этом смысле обмануть было трудно. Таких, как Гендель, он видел насквозь.

— Ну-ну, — снова пробормотал Гендель. — Послушайте, Алексей Владимирович…

— Да?

— Я вам верю…

«Ну сученок, — подумал Панков. — Верит он мне. Да никому ты не веришь, падаль… Даже себе. Трусливая тварь…»

— Я вам верю… И у меня к вам будет небольшая просьба…

— Слушаю, — буркнул Панков, демонстративно взглянув на часы.

— Может быть, вы поговорите с генералом?..

— По поводу?

— Ну вы же в курсе… Выборы у нас на носу.

«Господи, в этой стране одни выборы, кажется, существуют. Больше ничего нет. С одними выборами разобрались, теперь уже новые на носу. Что там еще?»

— В Законодательное собрание, — продолжал Гендель. — Я баллотируюсь, вы знаете?..

— Ну?

— Мне кое-что подчистить надо, понимаете? Дела, так сказать, давно минувших дней… Короче, у меня пацан один на нарах отдыхает… Дело на нем висит, моя фамилия там светится… Как бы это дело нам прикрыть?

— В каком смысле?

— В прямом.

— А-а, вот что… — Панков вдруг развеселился. — Можно прикрыть. Это будет стоить… — Он наклонился к уху Генделя и назвал сумму. — Сделаем мгновенно. Оплата вперед.

— О чем речь? — Гендель развел руками. — Нет проблем, Алексей Владимирович.

— Деньги принесите туда же, пусть Саид мне передаст.

— Так можно просто вычесть из…

— Нет. Не нужно путать финансы. Пусть все будет, как договорились.

— Хорошо. С вами очень приятно иметь дело, Алексей Владимирович. Я думаю, мы сможем продолжить наше сотрудничество.

— Поглядим, — ответил Панков. Нарушая все правила, он поставил бокал прямо на зеленое сукно и, не прощаясь, не кивнув даже, повернулся и быстро вышел из бильярдной.

Вечером Панкову, живущему в ведомственной квартире, позвонил Смолянинов.

— Очень быстро, Леша, у меня нет времени. Выходи сейчас на улицу. Тебя ждет машина. Поедешь, куда отвезут, возьмешь там одну вещь. Все, до связи. Да, чуть не забыл. Плащ у тебя есть?

— Ну есть.

— Надень.

В трубке раздались короткие гудки.

Машина — черная «Волга» — действительно стояла возле подъезда.

Панков сел на заднее сиденье. «Волга» покружила по Городу минут сорок, затем подъехала к дому следователя.

— Возьмите там, под сиденьем, — не поворачиваясь, тихо сказал шофер.

Панков послушно наклонился и вытащил тяжелый сверток — под тряпками, перехваченными шпагатом, он угадал очертания карабина. Правда, какой-то странной формы, но сомнений не было — в его руках было боевое оружие.

— Всего доброго, — сказал шофер.

Алексей Владимирович прикрыл сверток полой плаща и, не торопясь зашагал к своему подъезду.

— Что там слышно?

— Вчера он получил оружие.

— Так. Дальше.

— Сегодня купил билет на самолет до Берлина.

— Вот. Уже теплее. Когда вылет?

— Послезавтра.

— Отлично. Дальше.

— После этого поехал на вокзал и взял билет на поезд до Варшавы. На завтра.

— Хм. Это он что же, Штирлица из себя изображает?

— Не знаю. Может быть.

— Так, еще что?

— Встречался с Манкиным.

— Что говорили?

— Не знаю. Записать не удалось. У Манкина дома какая-то хитрая защита стоит… Мы же у него обыск делали. Правда, искали документы, деньги… Аппаратуру не смотрели. А там, видимо, Крамской в свое время пошурудил установил защиту от прослушки.