Владимир Таганцев - Золотое яблоко Фрейи

— Имеете в виду «Образы смерти»? Своеобразное сравнение… Но все так и должно было быть — вы на-рушили ее планы. — Арчер открыл вторую банку пива.

— Планы моего убийства? — Профессор вытащил банку из упаковки, принялся машинально вращать ее между ладоней.

— Что-то здесь другое… Доктор, перестаньте нервничать и пейте пиво — оно из холодильника. Да… Элис не зря делала из вас новоявленного лорда Джона — она хотела приобщить вас к тайне, известной только ей. — Арчер замолчал, заговорил вновь: — Алогизм, он незримо присутствует в этой истории. Но ведь есть, черт возьми, ключик, который поворачивает все, буквально все, с головы на ноги.

— Где его искать, Томас?

— Не знаю. Знаю другое — нам надо суметь объяснить невероятное и сопоставить невозможное. Мне не дают покоя ее слава, что, дескать, будь у нее сын, то вы были бы на него похожи.

— Да, я слышал это не один раз.

— Вот! Не один раз, так? Но ведь говорят в подобных случаях иначе: «Хочу иметь сына, похожего на тебя».

— Довольно странно, вы правы. Получается, я должен быть похож на того, кого нет на этом свете.

— Это одна трактовка ее странного изречения. А если подойти по-другому — в чем-то она увидела в вас свой идеал мужчины, свой… — Арчер внезапно замолчал.

— Ну, Том, теперь вы хандрите? — Профессор в знак примирения попробовал пиво, похвалил: — Вы молодец — всегда охлаждаете до нужной кондиции. Впрочем, навык в этом деле у вас есть.

Арчер, казалось, не слушал, покачивая головой, слов-но отгоняя назойливую мысль.

— Пожалуй, я здорово устал за сегодня — в голову лезет полнейшая чушь… На чем я остановился?.. Да. Ваш отъезд из Хеллингтона нарушил все ее планы при-общения лорда Джона к некой тайне, и она унесла ее в могилу. Вы статист, доктор.

— Понимаю вас, — отозвался Дэвис.

— Да, статист. — Арчер глубоко затянулся. — Но сей-час вы очень мешаете.

— Скажите, наконец, кому! — Взгляд Дэвиса посуровел. — Что изменилось за эти семь лет, что?

— Отвечаю: тому, кто еще знает тайну Хеллингтона, той неведомой третьей стороне, столь не любящей свет.

— Опять эта дьявольщина! Неужели вы и вправду считаете, что я вас не понимаю? Вам нравится изображать из себя новоявленного оракула? «Столь не любит свет» тот, кого я могу опознать, и прошу перестать заигрывать со мною, как с дитем неразумным.

— Вы сами себя оскорбляете, думая обо мне столь плохо, доктор, — вздохнул Арчер. — А вот что измени-лось за последние семь лет — вы и сами догадываетесь, уверен.

— Эта… третья сторона подобралась к тайне вплотную?

— Конечно. Вскрылись какие-то новые обстоятельства, например не требующие отлагательства… Да мало ли что. Этот Берт Норман, он встречался с Брауном… И не случайно, видит Бог, Эдсоны поселились в его пансионе.

— Естественно. Мой отец сам порекомендовал им остановиться в «Веселом месяце». И я не вижу в этом ничего странного.

— Кто спорит? Но! — Арчер поднял вверх палец. — Через верного друга отца новые друзья Джима Дэвиса могли узнать очень и очень многое, ибо Норман не имел оснований не доверять им, тем более супруге своего друга. И я спрошу вас еще раз: вы уверены, что Норману можно доверять? Он вас не подводил?

— О да! Джим Дэвис не ошибался в людях.

— Кто спорит? — повторил Арчер. — Но один раз он все же ошибся.

— Эдсоны? Но он и их раскусил. Томас.

— Не сразу и, главное, не до конца. Нет, один раз он ошибся, и это как минимум… Как жаль, что мы не подъехали к дому Нормана! Но что делать. что делать… Все в наших силах. Итак, к верному Берти визит вы отложили. А что же я обнаружил на следующее утро у вас?

— Не говорите мне о ней, Том. Поверьте, я опять попаду к Хаббарду.

— Это было бы очень плохо, — заметил Арчер.

— Самое ужасное — я сам ее повесил. Поверьте, мне никто не, подсказывал закрыть картиной сейф.

— Да, — сказал неопределенно Арчер. — И купил ее Джим Дэвис случайно и до знакомства с Эдсонами. Минимум за полгода, так? Но вот в чем штука: я знаком с вами лет шесть и видел картину раз сто, не меньше, н иначе как цветное пятно на стене, дань моде не воспринимал. Художник был явно последователем Кандинского, его занимала гармония цветовых сочетаний. И я теперь спрошу вас: чем же нас потрясла эта картина abstractio?

— Ответьте на этот вопрос сами, с меня хватит стрессов, — предложил Дэвис.

— Краски — краски тьмы и пламени. Но разве они столь редки в природе? Но вот в сочетании с названием полотна воспринимаешь ее, мягко говоря, по-другому, причем только п о с л е Хеллингтона. Не до, а после, понимаете? — Глаза у Томаса заблестели. — Ну, доктор! Уловили? Нет? — Арчер смирился. — Хорошо. Всему свое время. Самое скверное то, что картина подписана не по правилам.

— Как это? — не понял профессор.

— Я еще не встречал ни одной работы, — каким бы оригиналом ни был автор, — подписанной в левом углу. Прохладно… Переместимся в каюту, доктор?

…- Продолжу свой монолог, с вашего согласия. Что меня удивило в Хеллингтоне? Многое. Нельзя же всерьез утверждать, что со всем хозяйством управляется один лишь Норман! Он же ровесник вашего отца.

— Моложе на два года, Томас.

— Это несущественно. Таскаться в его возрасте за милю… Нет, это просто несерьезно, доктор. Вот и получается, что никто постоянно не следит за этим огромным замком, а между тем внутри все чисто прибрано, словно в ожидании путей. — Арчер бросил взгляд на Дэвиса. — Вы что-то хотите сказать, доктор?

— Не знаю… — Профессор натянуто улыбнулся. — Пожалуй, нет… Видимо, и я порядком устал — два дня, как выписался…

— Ну да, конечно. А письмо Шрайдера? Этот доку-мент-загадка наверняка связан со смертью Эдсон. И вот что в высшей степени удивительно — письмо, которое может быть тем ключом, о котором я упоминал, предоставляется мне без всяких помех для ознакомления! — Арчер задумался. — Впрочем, сей странный факт можно попробовать объяснить.

— Сейчас? — оживился профессор.

— Да. Знаете, я просто сражен — сам не знаю почему — немецкой летописью.

— Вот как? Не вижу в ней ничего примечательного — цветистая средневековая история.

— Возможно, не спорю. Но не исключен вариант, что нам ее еще предстоит прочитать.

— «Прочитать»? Это нечто новое. Я и не подозревал о своей неграмотности, спасибо за приятную информацию.

— Вот именно — информацию доктор. Какую информацию несет в себе этот кусок монастырской летописи? Что в нем скрыто? Нет, нам надо по-настоящему про-читать его, понять смысл описанного. Вы же еще семь лет назад перевели летопись, но, извините, не поняли, скользнули лишь по поверхности. Разве дело в случайных совпадениях вроде Эльза — Элис? Нет. Летопись, повторяю, — ключ.

— Ключи, как правило, не оставляют, — возразил профессор.