Владимир Таганцев - Золотое яблоко Фрейи

— Вот что, Арчер, — остановил его Дэвис. — Хватит, довольно. Мы должны немедленно вернуться к нормальной жизни и прекратить это прогрессирующее безумие.

— Понятно, — кивнул Томас.

— Я рад за вас. Итак, мы отсыпаемся, приводим себя в порядок и продолжаем прерванные эксперименты. Всю эту галиматью я отношу инспектору Крэгсу…

— А не лучше ли сразу в Ярд?

— Надо будет, я подключу и Скотленд-Ярд, будьте уверены. В любом случае это дело полиции, а не ваше. Надеюсь, по возвращении миссис Арчер ваша нервная система придет в нормальное состояние. Да, замок я продаю с молотка и забываю об этом кошмарном сне. Все!

— А я думаю, не все, — вкрадчиво начал Томас. — К сожалению, вы не забудете ни о чем. Да, ни о чем… Более того, в самом ближайшем будущем вы увидите кошмар наяву. От него, этого кошмара, ваше сердце разорвется — так уж принято в Хеллингтоне. Вот тогда я смогу сказать: «Все, мир праху твоему, доктор Дэвис». Хотите этого?

Профессор молчал.

— Так вот, если вы действительно собрались вернуться к нормальной жизни, как вы ее называете, то я буду вынужден распрощаться с вами. Ступив на берег, сяду в свой «остин» и буду гнать его до самого Хитроу, предварительно дав телеграмму Айрис с просьбой встретить меня в аэропорту Луисбурга. Впоследствии, я надеюсь, наши с ней следы затеряются на латиноамериканском континенте. Мне больно покидать вас, но я люблю Айрис и не хочу ее огорчать известием о своей кончине. Вот и все. — Он сел и нервно закурил.

— Договаривайте до конца, Том, — попросил профессор. — Хватит темнить, право.

— Тогда отдайте мне пистолет.

— Это-то еще зачем? — удивился профессор.

— Затем, доктор, — я знаю вашу вспыльчивость. Прошу вас, отдайте.

Дэвис молча протянул браунинг Арчеру. Тот подошел к двери каюты, шагнул в коридор, забросил пистолет в дальний угол, на бухту каната, и сказал:

— Я знаю, что делала Элис Эдсон в библиотеке. Я догадываюсь, кто ее убил. Знаю, как это произошло. Я догадываюсь, что случилось со Шрайдером. Главное, я понял рукопись аббатства. Остались детали. Запомните хорошенько — я не сумасшедший. А теперь слушайте внимательно — Элис Эдсон убирала всех со своего пути, расчищая себе дорогу к венчанию. К венчанию с вами, Дэвис!

Профессор тупо смотрел на своего ассистента, без-звучно шевеля губами. Вдруг он громко и внятно произнес:

— Чимабуэ. — Как-то странно, растерянно улыбнулся и повторил с вопросительной интонацией: — Чимабуэ?

Руки Томаса противно задрожали и стали мгновенно влажными — игра зашла слишком далеко, не достигнув цели. Но он не успел осознать это до конца — страшный удар в скулу отбросил его, словно куклу, к переборке, только слепящие искры посыпались из глаз.

— ЧТОБЫ ВАС ПОБРАЛИ ВСЕ ЧЕРТИ ХЕЛЛИНГТОНА! Боже, у этого австралопитека удар гориллы, его любимой тетушки. — Арчер слизнул кровь с рассеченной губы. — Господи, ну и вид. — Он отошел от зеркала, потирая скулу. — И как это вы не проломили заодно борт яхты. Я бы утонул, и справедливость наконец восторжествовала — злодей был бы примерно наказан. Черт, через час я не смогу говорить от боли, а что вы будете делать один? Крушить кулаками фамильные владения? Что-что, а это вы наверняка сумеете. Нет, у вас явно неадекватная реакция.

— Я позволил нам слишком долго издеваться надо мною, а это — грех, — передразнил Дэвис.

— Грех? — возмутился Арчер. — Раньше это называлось долготерпением, милейший! И это считалось добродетелью. Расскажите лучше, с чего вам вздумалось перейти на язык племени банту? Со стороны это выглядело несколько неожиданно. Что, у них больше словарный запас?

— Не знаю, затмение какое-то нашло. Но с вашей подачи, Арчер, с вашей! Венчание! Странно, что я вообще не проглотил язык. Вот что, сделаю я вам тампон с виски. На яхте есть аптечка?

— Сзади вас, мистер Чимабуэ. В ней должна быть вата, вы слышали о ней, гордый вождь зулусов?

— Смейтесь, смейтесь от души, друг мой. Но учтите, что свой бред вы будете излагать психиатру, поняли? Венчание. — повторил Дэвис. — С семидесятипятилетней старухой!

— Возраст в данном конкретном случае не играет роли. Она бы вам понравилась, уверяю, — заметил Арчер, проверяя целость зубов.

— Понравилась?! Эта старая ведьма?

— Но уж вы ей определенно нравились, сэр. И это решило все, — помрачнел Арчер.

— Решило все? Боже, мой ближайший ассистент и помощник — сумасшедший. Что скажут в университете, ужас.

— Ничего. По крайней мере вы лично ничего не услышите

— Это вы про мои похороны, любезный? Э, да вы опасный субъект, я погляжу.

— Рад видеть в вашем лице агнца Божьего. — Томас осторожно потрогал щеку. — Опасный субъект самоизолируется от общества на яхте. Буду попивать пиво и с нетерпением ожидать газет с некрологом, а потом быстренько дам деру.

— С моим некрологом?

— Угадали, сеньор Чимабуэ. «Непонятные обстоятельства смерти доктора Дэвиса. Архив Холлингтона продолжает хранить свои тайны». Звучит, конечно, средне, но на массового читателя повлияет в том направлении, которое им и нужно.

— Я всегда подозревал вас в неком маниакальном садизме, Томас. Нет, вы явно не в своем уме — и место смерти определили! — заметил профессор, прикладывая смоченную виски вату к скуле Арчера.

— Эх, доктор, прополоскали бы себе своим виски то, что у других называется мозгами.

— Арчер, вы начинаете хамить.

— Знаю. Эта вами за светскую шутку «фотовспышка в темноте». Надеюсь, это все-таки была шутка, — добавил он после паузы. — Иначе…

— От чего я должен очистить свою голову? — перебил профессор.

— О! Вы что, на самом деле ничего не понимаете!

— Почему? То, что вы не в своем уме, я понял прекрасно.

— Нет, что ваше посещение хеллингтонской библиотеки запланировано! — резко возразил Томас. — Не думаю, что два предупреждения вас остановят. Скорее наоборот. Ради трех карт они пригнали ваш «шевроле» среди ночи. Это что, шалости наших студентов, черт возьми?!

Профессор, казалось, не слушал Арчера.

— Легко сказать — запланировано. А если это не-сколько противоречит моим планам?

— Нисколько, в там-то весь и фокус — вы в любом случае должны там оказаться. Абсолютно в любом, ибо этот абсолют крайне ограничен, а небезызвестный замок вас слишком манит к себе, и вы его боитесь.

— Очередной парадокс, — сказал недовольно Дэвис.

— Вся ваша психология соткана из них, так что не вам удивляться… Я еще прочитаю вам проповедь на эту тему, и вы пойдете замаливать грехи!.. Дьявол, и меня обуяла гордыня. — Арчер с нахмуренным лицом, наполовину скрытым ватой, раскурил сигарету. — Это… Это как в кошмарном сне под утро: хочешь убежать от чего-то страшного, а оно все ближе, ближе… Учтено все, и ваша психология как один из важнейших моментов. Впрочем, не так — ее направленно формировали еще с пятьдесят седьмого. Нет, я был не прав, говоря, что гений тьмы…