Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

Когда они ушли, Ариадна наконец оглядела свое рабочее место – до этого ей Тим не дал со своими инструкциями, а потом она просто не успела – сразу после его ухода появились первые посетители. Если в основном приводили детей, то почему так много журналов? Ведь им нужно совершенно другое. До следующих клиентов у нее оставался как минимум час – она успеет купить бумагу, карандаши, фломастеры, пластилин…

Ариадна вышла в коридор и решительно зашагала вдоль дверей, ища нужную вывеску. Еще в свой первый визит, она заприметила офис фирмы, торгующей канцелярскими товарами, очень надеялась, что и склад у них где-то поблизости – не хотелось надолго покидать кабинет Тима. Вдруг ему понадобится ее помощь.

– Вы новая помощница Тимофея Кузнецова? – спросила миловидная девушка, скучавшая одна в большой комнате. Она страшно обрадовалась, что хоть кто-то заглянул к ней.

– Да, новая, – просто ответила Ариадна и удивленно спросила: – А почему у вас нет посетителей?

– Это приемная директора, – я его личная помощница по-новомодному, по-старому просто секретарша, а по совместительству, чем только не занимаюсь – и кофе подаю, и на письма отвечаю, и документы готовлю, и сопровождаю на различные мероприятия, – девушка кивнула на табличку на своем столе.

«Референт Зимина Регина Валерьевна», – прочитала Ариадна.

– А отделы продаж внизу, – добавила девушка, улыбнувшись. – Присаживайтесь, – она указала рукой на стул, похожий на кресло, рядом со своим столом. – Я вас угощу кофе, пока нам принесут канцелярию. Вы ведь что-то хотели купить? Не просто же так ко мне заглянули.

Ариадна быстро набросала список, что ей необходимо в первую очередь и передала Регине.

– Вы мне так и не сказали, как вас зовут, – улыбнулась та после того, как кому-то строгим голосом приказала немедленно оформить заявку на ее имя.

– Ариадна.

– Вы не только красивая…

Ариадна с недоумением взглянула на свою собеседницу, до этого ей никто не говорил, кроме Тани, таких слов…

– Да-да, – продолжила та, – и не отрицайте, вы очень красивая – Тимофей разбирается в женской красоте, и он не принял бы к себе в помощницы девушку без изюминки, такую простушку, как я. И у вас необычное имя, он любит все неординарное.

Как фокусник, Регина выставила перед Ариадной вазочки с печеньем и конфетами.

– Вам какой кофе? – спросила она, отойдя от стола к кофемашине.

– Двойной эспрессо, если можно…

– Все помощницы Тимофея были красивы. И прически, и маникюр, все у них всегда было на своем месте. Одевались всегда шикарно, как вы. – добавила она, вернувшись к столу с двумя чашечками кофе. – Они забегали ко мне поболтать. А спустя какое-то время пропадали, и он оставался один.

– А почему они оставляли его? – просила Ариадна, беря конфету. – Работа не пыльная, не тяжелая, если не считать, что Тим… Тимофей иногда принимает и в выходные. Но за хорошую зарплату можно было и поработать.

– Я точно не знаю, что происходило, – Регина пожала плечами, – но… За то время, пока я здесь сижу он сменил шесть помощниц. Вы седьмая. Больше года девушки с Тимофеем не работали.

– А за сколько это лет? – напряженно спросила Ариадна.

– Мы в свои офисы въехали перед самым новым годом, – ответила Регина. – Нынче будет семь лет, как наши комнаты находятся рядом, точнее на одном этаже.

– Когда ушла последняя? – поинтересовалась Ариадна. – Это была случайно не высокая брюнетка?

– Нет, та была шатенка. Да уж почти погода прошло, если не больше, как она пропала, – нахмурила лоб Регина. – Сейчас сентябрь… Больше… Они все уходили от него где-то в январе-феврале, сначала переставали заглядывать ко мне, а потом просто исчезали.…

Они в молчании допили свой кофе.

– Спасибо, – Ариадна поднялась, чтобы уйти. – Как будет готов заказ, пусть вместе со счетом доставят его мне, – попросила она.

Регина кивнула, сворачивая в трубочку фантик, а потом разворачивая его снова, казалось, что ее раздирали сомнения, сказать или промолчать.

– Заходите, – наконец выдавила она из себя, – поболтаем…

Потом были еще посетители – девочки и мальчики. Только одному, решила Ариадна, действительно требовалась помощь психоаналитика. К вечеру она была выжата, как лимон, и даже не сопротивлялась, когда Тим после работы повез ее на ужин в ресторан – ей было стыдно просить его что-нибудь приготовить. Она его прекрасно понимала, что проще заплатить деньги, чем стоять у плиты.

– Как ты? – поинтересовался Тим, разливая вино в бокалы.

– Тяжело, – честно призналась Ариадна. – Никогда бы не подумала, что выслушивать жалобы о чужих проблемах так тяжко. Это отняло столько сил.

– Не стоит пропускать все через себя и принимать близко к сердцу, – устало усмехнулся Тим. – Я поначалу тихо выл в подушку, а потом научился абстрагироваться. Тебе тоже придется через это пройти.

– И все равно, – Ариадна покачала головой, – я хотела бы сегодня побыть одна и обдумать, смогу ли я и дальше с таким успехом справляться со своими обязанностями. У меня же получилось? – спросила она.

– Получилось, – кивнул Тим. – Но одной я тебе побыть сегодняшним вечером не позволю. Это я тебе как психоаналитик говорю. Мы будем разговаривать здесь, в ресторане, потом дома.

– О чем? – грустно спросила Ариадна, залпом выпивая вино. Ей неожиданно захотелось опьянеть и ни о чем не думать.

– Обо всем и ни о чем одновременно. Расскажи мне, – попросил Тим, – как ты жила, что делала после окончания колледжа.

– Ничего особенного, – пьяненько улыбнулась Ариадна. Если сейчас же не принесут ужин, то ее придется скоро выводить из зала, так как от усталости и выпитого она просто не сможет сидеть на стуле.

Официант словно услышал ее мысли и буквально через минуту выставил перед ней форель, приготовленную на гриле. Ариадна втянула запах рыбы, склонившись над блюдом, и сглотнула слюну – только сейчас она поняла, насколько голодна. Если бы не каша, которой накормил ее утром Тим, она до вечера не дожила бы. В обед она толком не поела – ее патрон был занят, а одной не хотелось куда-то идти, да и аппетит перебила конфетой с кофе, которым напоила ее Регина.

– Какой запах! – проговорила Ариадна.

– Ты не восхищайся, а ешь, пока не остыло, – посоветовал ей Тим, сам при этом быстро расправляясь с бифштексом. – И пусть мудрецы говорят, что ножом и вилкой мы роем себе могилу, но потребление пищи – одно из удовольствий. А чревоугодие – один из смертных грехов. В античности считалось, что обжорство вызывает как телесное страдание, так и страдание души, так как предмет радости сластолюбца не является истинным благом. Набиваем утробу и тянемся за таблетками, чтобы избавиться от изжоги, тяжести и прочих удовольствий от переедания. Борьба с пороком обжорства предполагает не столько волевое подавление позывов к еде, сколько размышление о ее истинном месте в жизни. Вот почему ты ешь ту или иную пищу?