Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

– Да, – кивнула Регина. – Она мне рассказывала об этом и писала на своей странице, но имя не называла. Лилия надеялась выйти за него замуж, родить детей. Только порой в ее словах сквозила безысходность.

– А страничка не сохранилась? Мне было бы любопытно взглянуть на нее.

Регина отрицательно покачала головой.

– Я ее сразу удалила после смерти Лилии, – сказала она.

– Она ничего не рассказывала необычного о своем любовнике? – Ариадна удивилась, с какой легкостью было произнесено последнее слово.

– Лилия никогда не называла Тимофея любовником, исключительно возлюбленным, – улыбнулась Регина. – Необычного? Ничего не говорила. Единожды лишь обмолвилась, что слабоват он в постели. Я попыталась выяснить, что она имела в виду, но Лилюша лишь отмахнулась от меня. Глядя на него, не скажешь, что у Тимофея в постели могли быть какие-то проблемы.

– А с Ольгой вы тоже Тим… мофея обсуждали? – спросила Ариадна.

– Не без этого, – усмехнувшись, ответила Регина. – Он мужчина видный, интересный. Почти принц, которого ждешь. Почему не помыть ему косточки?

– Извини, мне пора, скоро клиенты на прием подойдут, – неожиданно собралась уходить Ариадна.

Она солгала – у них с Тимом следующие полтора часа были свободны. Просто ей больше не хотелось слышать о похождениях своего любовника. Она так и подумала про себя – любовника. В другом качестве Тима пока не видела – ни мужем не представляла, ни отцом семейства, как Лилия. Какое-то внутреннее чувство нашептывало ей, что он не способен на любовь и длительные отношения. Почему? Пока она не знала, но своим ощущениям доверяла.

Ариадна вернулась в свой предбанник, как она окрестила первую комнату, и снова включила записи на ноутбуке, но садиться перед ним не стала, лишь взглянула на лица ребенка и мамы, стараясь их запомнить. После разговора с Региной у нее возникло желание что-то изменить в своей жизни. Оглядевшись по сторонам, она начала переставлять мебель. Ей казалось, что сейчас та стояла, на ее неискушенный взгляд, не совсем правильно – в какое кресло не сядь, все равно окажешься спиной к двери, и когда кто-то заглянет в комнату, придется обернуться. А по ее разумению, надо только поднять взгляд, чтобы мило улыбнуться неожиданному посетителю.

Слушая монотонный голос Тима на записях, Ариадна пыталась вникнуть в смысл произносимых им слов – после перерыва и чашки чая с конфетой ей это давалось гораздо легче, чем до того, и не возникало никакого чувства страха. Она даже отмотала запись назад, чтобы проверить свои ощущения. Нажала на кнопку «воспроизведение» и начала раскладывать стопками журналы для родителей и альбомы, мелки и фломастеры для детей. Все нормально – даже легкой тревожности не появилось. Как настоящий исследователь, чтобы довести эксперимент до конца, она удобно уселась перед ноутбуком и снова включила ту же самую запись, но теперь рассматривая происходящее на экране. И опять у нее закружилась голова, похолодели руки, а потом и затряслись, и ужас обуял ее, как некоторое время назад – хотелось бежать, искать у кого-нибудь совета или поддержки. Ариадна зажмурилась, чтобы не видеть ничего, хотя далось ей это с трудом, отяжелевшей рукой захлопнула крышку ноутбука, чтобы и голоса Тима не слышать, и откинувшись на кресле, тяжело задышала, словно поднялась восьмой этаж без лифта и ни разу не остановилась.

Но буквально спустя минуту дыхание у нее выровнялось, и она смогла встать на ноги и продолжить как ни в чем не бывало перекладывать журналы, пытаясь рассортировать их по тематике и отделить те, что были бы интересны мамам, от тех, которые предназначались для пап.

«Что это было?» – Ариадна задавала и задавала себе этот вопрос. Гипноз? Не похоже. Ведь на голос Тима, звучащий из динамика, она никак не реагировала, сказать правильно, слушала, слышала и понимала, что тот сказал. А вот изображение происходящего на экране давило на нее. Но Тима в кадре не было – только мама и мальчик. Трясущимися руками Ариадна запустила звук записи, стараясь даже краем глаза не смотреть на экран. И опять ничего не произошло – она абсолютно адекватно воспринимала то, что говорил Тим своим посетителям.

– С этим надо разобраться, – произнесла вслух Ариадна и покачала головой. Вот только у Тима она не станет ничего выяснять, как бы тот нароком не подумал, что очередная его помощница сходит с ума…

– Регина!

Девушка в своем кресле аж подскочила от неожиданности, когда Ариадна ворвалась к ней в приемную без стука.

– Тебе случайно не известно, в какой психушке находится Ольга? Ее можно навестить? – спросила она без предисловий.

– Нет, – Регина держалась за грудь и хватала ртом воздух. – Ты чего человека пугаешь, оглашенная? Зачем тебе?

– Хотела кое-что выяснить.

Ариадна аккуратно прикрыла за собой дверь, прошла до стола и присела на краешек стула. Надо было срочно что-то придумать, какую-нибудь простенькую причину, чтобы Регина ей поверила и дала хоть какие-то контакты пятой по счету помощницы Тима.

– Понимаешь, – Ариадна подняла взгляд и самым честным образом посмотрела в глаза Регины, – я сегодня наводила порядок в предбаннике…

– Где? – переспросила та.

– В первой комнате, – уточнила Ариадна, – и обнаружила кое-какие вещи. Подумала, что они вполне могли принадлежать Ольге, так как на них были инициалы «ОК».

– Ну да, – оживилась Регина, – вполне ей могли ей принадлежать, она же Ольга Клюева.

Ариадна улыбнулась про себя – ткнула пальцем в небо и угадала, не угадала бы, тогда ей сказали бы, что это не Ольгины вещи, так как у нее другая фамилия и все равно назвали бы.

– Давай, – предложила Регина, – я ей передам.

– Нет, – Ариадна покачала головой, – я еще с Тимофеем не обсуждала, кому могли принадлежать найденные мною вещи. А вдруг это не ее. Нет, я не могу пока ничего передать тебе. Прости. Несколько позже.

Она поднялась и пошла к себе – и так заболталась. Тим поди ее разыскивает по всему зданию – она, как обычно, ушла без телефона, оставив в сумочке. Но Ариадна ошиблась – Тим ее не искал и даже не думал этого делать, он сидел с недовольным, скорее злым, видом в одном из передвинутых ею кресел.

– Зачем ты это сделала? – спросил он сурово.

– Но так лучше, – попыталась оправдаться Ариадна. Она сразу поняла, о чем идет речь. – Я вошла, и ты меня увидел, а раньше надо было специально оглядываться.

– Не тобой поставлено, – бросил он раздраженно, – не смей ничего менять в расположении вещей без моего разрешения…

– Но… – опешила Ариадна.

– Никаких «но», – Тим встал с кресла. – Привычные действия мы все выполняем на автомате, как бы экономя время и силы. Поэтому, когда кто-то заходит в комнату нам ничего не стоит только бросить на него взгляд и… – он сделал намеренную паузу, – не запомнить. Более того, я с большой уверенностью могу сказать, что ты не вспомнишь, зачем приходил человек и что спросил, войдя, так как в это время ты занята была другим – беседовала. А мне нужно совсем другое – необходимость сконцентрироваться на выполняемом действии. Для сравнения могу привести простейший пример – попробуй почистить зубы левой рукой. Тебе придется напрячь внимание, контролировать движения руки. Все эти действия, даже самые бессмысленные, формируют новые нервные связи в мозге, а это стимулирует нестандартное мышление. Ведь любопытство проявишь не только ты, когда откроется дверь, но и ребенок в первую очередь и его родитель. Вы все трое обернетесь, посмотрите на вошедшего. А потом я во время своей беседы поинтересуюсь, зачем приходил человек, и при таком расположении кресел никто ничего не запомнит, – Тим смягчил тон, – а при моем, – он улыбнулся, – все ответят, не задумываясь, потому что обратят внимание.