Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

– Не грусти, – попросил Тим ее, целуя в щеку, – у нас с тобой будет еще время, которое мы посвятим друг другу. И никого рядом не будет. Обещаю…

Раньше Ариадна мечтала о выходных, а теперь не знала, что со свободным временем делать. Она убралась в квартирке, перестирала белье, вычистила и привела в порядок свои рабочие костюмы. Что еще? Из почтового ящика вынула бесплатную рекламную газету «Звонок», где публиковалась информация, куда можно пойти на выходных. «В Краеведческом музее выставка…». Глаз зацепился за объявление. Пусть будет Краеведческий музей. Какая ей разница, где убивать время? Так уж лучше с пользой это делать.

На всякий случай набрала номер бабушки. А вдруг она подобрела, тогда можно навестить ее, а не тащиться через весь город в Краеведческий музей. Но ее телефон не отвечал. В груди защемило. Неужели впрямь сублимация – это лучше и легче для нее.

«А вдруг с бабулей что-то случилось?» – забеспокоилась Ариадна, трясущимися руками набирая номер Ирины Иосифовны. Та вчера о бабушке ей ничего не сказала.

– Что случилось? – спросила она недовольно.

– Бабушка, как она? – промямлила Ариадна.

– Да что с ней сделается? – Ирина Иосифовна выругалась. – Не бери в голову, она нас с тобой вместе взятых переживет.

– И все же… Вы ей звонили? – спросила Ариадна осторожно, не желая злить собеседницу.

– Звонила и имела длительную беседу, точнее выслушала монолог на полчаса о том, какая у нее неблагодарная внучка. Мол, она к тебе со всей душой, а ты к ней всем задом.

– Это хорошо, – вздохнула Ариадна.

– И что в этом хорошего? – не поняла ее Ирина Иосифовна.

– А это значит, что с бабушкой все в порядке, – хихикнула Ариадна. – Вот когда она начнет плакаться, что ее никто не любит, никто за ней не ухаживает, ну и еще что-то в том же духе, значит, она заболела, но гордость и высокомерие не позволяет ей признаться в этом.

– И ты сразу все бросишь и помчишься к вредной старухе?

– Вся брошу и помчусь, – призналась Ариадна. – Родственников не выбирают, а она – единственный близкий человек, который у меня остался.

Ирина Иосифовна долго молчала в трубку, а потом, грустно вздохнув, произнесла: – Девочка моя, близкий человек – не близкий по крови. Родной в первую очередь, близкий по духу, который принимает тебя такой, какая ты есть, то есть со всеми твоими недостатками, и ни в коем разе не пытается тебя переделывать. Всех своих мужей, и гражданских, и официальных, я преспокойно могу назвать родными и близкими – они меня любили без оглядки, несмотря на… А твоя бабушка всего лишь родственница тебе.

Теперь помолчала Ариадна.

– Но я-то ее люблю такой, какая она есть, – сказала она грустно. – В этом и заключается трагедия всей моей жизни – я не могу ее ненавидеть…

Пока толкалась по автобусам и маршруткам, добираясь до Краеведческого музея, Ариадна прокляла все на свете. Оказывается, как она была далека от реальной жизни, занималась воспитанием чужого ребенка. Она уронила лайковую перчатку на пол, на нее сразу, как будто специально, наступил грязный мужской ботинок. Перчатку оставалось только выбросить, что она и сделала, выйдя из автобуса. Ребенок, сидевший напротив, испачкал ее новое пальто – он дрыгал ногами, стараясь специально пнуть Ариадну, а его мать даже не пыталась его приструнить. Выйдя из маршрутки, Ариадна вытерла грязь новеньким носовым платком, который тоже, как и перчатку, пришлось выбросить.

Настроение было испорчено напрочь, и стало совершенно не до выставки в музее, но раз приехала, она тоскливо побрела в сторону касс…

Из музея Ариадна вышла в приподнятом настроении.

Она бросила взгляд на остановку общественного транспорта и, вытащив телефон, вызвала такси. Повторно ей не вынести подобные испытания – как выяснилось, она слабая, беззащитная женщина.

Едва она распахнула дверь прибывшего такси, как в нос ударил застоявшийся запах табака и перегара.

– Вы пьяны? – спросила Ариадна у водителя.

– Я на линии, дура, – выругался таксист.

Ариадна с силой захлопнула дверцу автомобиля – в этой машине она не поедет даже бесплатно. Называется, что такое не везет и как с этим бороться. Оставалось поймать частника, может, хоть с ним ей повезет. Она села только в третью остановившуюся машину на ее поднятую руку – ее устроило все, начиная от улыбчивого водителя и заканчивая ценой.

– Звоните, – высаживая ее возле подъезда, выдал ей визитку. – Буду раз свозить вас еще куда-нибудь.

– Обязательно, – пообещала Ариадна, опуская клочок картона в карман пальто. Она солгала и не покраснела даже, вряд ли она когда-нибудь позвонит ему в будущем и вызовет такси…

Из кухни в комнату, из комнаты на кухню – Ариадна как неприкаянная бродила туда-сюда. Второй вечер она осталась одна и не знала, чем себя занять. Хоть бы Ирина Иосифовна позвонила и рассказала очередную гадость о Тиме – голова бы была чем-то занята. Ариадна схватила телефон, чтобы позвонить бывшей главврачу – еще не поздно, – и удивлением обнаружила, что тот выключен. Да, она нажимала кнопку в музее, но потом же вызывала такси. Как такое могло произойти? Батарея разрядиться не могла, она утром проверяла. Ей звонили, а она ничего об этом не знает.

Два звонка с незнакомого номера она, действительно, пропустила – один был примерно четыре часа назад, а второй совсем недавно.

– Вы мне звонили, – произнесла Ариадна жалобно, когда произошло соединение.

– Конечно звонил, – раздался в ответ бодрый голос Филимона. – Зачем тебе телефон, если он у тебя полдня выключен?

– Как-то случайно получилось, – ответила Ариадна, улыбаясь. – Я не опоздала с ответным звонком?

Настроение мгновенно улучшилось, а сердце радостно забилось в предвкушении.

– Нет.

Ариадна, как наяву представила, что Филимон помотал головой.

– В связи с этим у меня к тебе два предложения, – сообщил он ей в трубку. – Первое – нас друзья приглашают на закрытие сезона на базу. Шикарное, я скажу тебе, местечко. А второе, если тебя по каким-то причинам не устроит первое…

– Не надо второго, – перебила его Ариадна, – я согласна.

– Тогда быстро натягивай джинсы и свитер, надевай куртку потеплее, – радостно рассмеялся Филимон. – Я думал, тебя уговаривать придется… И выходи – я жду тебя возле подъезда.

– Мы поедем в ночь? – испугалась Ариадна.

– Я вышел в ночь – узнать, понять Далекий шорох, близкий ропот…

– Блок, – вздохнула она.

Он самый – ответил Филимон. – Через полтора часа будем на месте, И это при неудачном раскладе, если в пробках по городу заторчим, но думаю, что домчим быстрее. Поторапливайся, нас уже заждались…

По дороге они молчали. Филимон ничего не рассказывал Ариадне ни про базу, ни про своих друзей, а она не спрашивала, желая составить свое мнение. Ей вспомнились слова отца Тани: – «Есть одно прекрасное место на берегу реки. Там в сосновом бору стоят деревянные домики – база отдыха. Мы провели на этой базе незабываемые дни, целую неделю находились в состоянии эйфории и ни о чем не думали».