Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

– Да, – невозмутимо отозвался Вадим. – Вот уже много лет, весной и осенью, когда мы на базе собираемся на открытие и закрытие сезона, я готовлю пшенную кашу на настоящем коровьем молоке. По дороге в деревне его покупаем у хозяюшек, не в магазине.

– И как? Получается? – снова спросила Ариадна удивленно. У нее и в нормальных домашних условиях каша подгорала. А тут на костре – мыслимое ли дело?

– До этого никто не жаловался, – пожал плечами Вадим, засыпая меркой крупу в кипящее молоко. – Каша уходит на ура. Кто проспал, тому не достанется. Кашу надо съедать, пока она горячая. Остынет, загустеет, вкус потеряет. Разогретая каша уже не та.

– Скажите, – спросила Ариадна, – вы ведь не повар? И Павел, который вчера вечером плов готовил, тоже далек от общепита?

– Так и есть, – кивнул Вадим. – Среди нас нет ни одного профессионального кулинара.

– Вы все вместе работаете? – поинтересовалась она.

– Нет.

Вадим открыл крышку котелка и ложкой на длинной ручке помещал варево.

– Вы хотите знать, что нас объединяет?

Ариадна кивнула.

– Любительский музыкальный театр, – ответил он. – Мы познакомились и подружились там. Я говорю о мужчинах, а женщины – наши жены, дочери, подруги.

– И ни одной актрисы вашего театра? – удивилась Ариадна.

– Ни одной, – подтвердил Вадим. – Я уже сказал, что среди нас также нет ни одного профессионального повара, но у каждого из нас есть свое фирменное блюдо, которым мы хотим угостить своих друзей. Почему бы не приготовить его в полевых условиях?

– А в вашем театре профессиональные артисты играют? – спросила Ариадна, возвращая разговор в интересующее ее русло. – Или только любители?

– Андрей окончил консерваторию по классу вокала. Он единственный среди нас профессионал – служит в театре.

Ариадне вдруг стало стыдно за свое вчерашнее пение.

– А почему он не пел вчера с нами? – поинтересовалась она.

– Андрей пел, – рассмеялся Вадим. – Вы просто не обратили внимания. Бэквокал – его конек, чтобы подчеркнуть голоса других. Он и в наших любительских спектаклях никогда не поет в полную силу, чтобы не выделяться на общем фоне. Вот взять хотя бы меня, я хоть и пою со сцены, но мой голос даже близко нельзя сравнивать с голосом Андрея, да и всех прочих тоже. Не подумайте, наши постановки вполне профессиональны и всегда собирают полные залы. На собранные деньги мы изготавливаем реквизит и костюмы, а если остаются, то покупаем что-нибудь вкусненькое для старичков из дома престарелых. Вы не представляете, какие они сладкоежки. Сами же за выступления не получаем ничего, даже наш руководитель. Так уж повелось.

– Здорово! – ахнула Ариадна. – А кем вы все на самом деле работаете?

– Вам так интересно? – улыбнулся Вадим. Ариадна кивнула. – Пашка длинный – физик, я химик, по утрам мы с ним спешим каждый в свой научный институт. Бегемот, то есть Дмитрий, работает в частной фирме, с ним вместе трудится и Сергей. Они отличные программисты. Леонид – прораб на стройке.

– Вот бы не подумала, – усмехнулась Ариадна, вспомнив стеснительного невысокого мужчину, вчера весь вечер проигрывавшего в шахматы – он лишь изредка вставал из-за стола, чтобы потанцевать с пригласившей его женщиной, при этом страшно смущался и смотрел исключительно в землю, сплошь все усыпанную сосновыми иголками.

– Матом не выражается? Да? – хмыкнул Вадим, снимая котелок с костра. – На ругательства у нас табу. Еще десять минут и можно завтракать. Тащите свою тарелку.

Ариадна не стала себя упрашивать – она отыскала на столе среди другой посуды миску, которую ей вчера вручил Филимон, протерла ее бумажной салфеткой и протянула ее Вадиму. Тот черпаком шлепнул ей солидную порцию каши.

– Будить будем народ? – спросила Ариадна.

– Щас, – фыркнул Вадим, – сами на запах подтянутся, не волнуйтесь. Масла, масла не жалейте, посоветовал он ей.

Но сам позвонил какому-то Валерику, который был уже на подъезде к базе, и пообещал ему заначить каши, если вдруг все на завтрак проснуться вовремя.

Ариадна не успела съесть первую ложку каши, пахнущей дымком и настоящим коровьем молоком, как котелок опустел, а за столом не осталось свободного места, как вчера вечером.

– А Филимон? – задохнулась Ариадна. Вадим так ничего о нем и не сказал.

– Я здесь, – сонно отозвался тот, садясь на лавку рядом с ней. – Я, можно сказать, ради этой каши ехал сюда за столько километров. Никак не мог ее проспать.

«Ой, не врал бы», – улыбнулась Ариадна, но сделала вид, что поверила ему – каша была по-настоящему вкусной – на плите такую точно не приготовить при всем желании, казалось, на костре сами небеса помогали повару и явно что-то добавили в нее…

Перед обедом состоялся волейбольный матч. Ариадна искренне болела за ту команду, в которой играл Филимон, но душа ее рвалась на площадку. Она решила для себя, что обязательно займется спортом, если только удастся найти группы для таких убогих, как она. Ее и сейчас в команду звали, но она опасалась, что будет лишь помехой, у которой ни разу не получится отбить подачу.

Потом была уха, как и обещал Филимон, а на ужин приготовили настоящий борщ. Ариадне казалось, что столько еды съесть просто невозможно, однако сколько ей накладывали в миску, она съедала все, а потом лишь с удивлением пялилась на пустое дно. Видимо, подвижные игры и прогулки по бору делали свое дело…

Филимон привез домой пропахшую костром и лесом Ариадну поздно вечером.

– Зайдешь? – поинтересовалась она на всякий случай.

– Можно, но не хочу тебе мешать готовиться к завтрашнему рабочему дню.

Он помог ей выбраться из машины, подал трость, про которую она практически не вспоминала до самого отъезда, и проводил до подъезда.

– До завтра, – Филимон чмокнул Ариадну в щеку. – Я позвоню тебе. После отдыха на базе среди дикой природы требуется отдых в цивилизованных условиях, по себе знаю. Сейчас примешь душ и почувствуешь невероятную приятную усталость.

Ариадна спорить не стала – ей, действительно, надо было постирать куртку и другие вещи, что были на ней, вымыться. Это в лесу приятен запах костра, а в городе он почему-то раздражал…

Ирина Иосифовна не позвонила – видимо, сообщить ей было нечего. Тим тоже за два дня ее ни разу не набрал, но Ариадна нисколько не сожалела об этом. Она не смогла бы объяснить ему, если бы он позвонил, пока она была на базе, что делает в лесу в компании совсем незнакомых людей, с которыми ей весело и легко. А главное – как она туда попала. Зная Тима, он был бы страшно удивлен, если не разозлен, что она с Филимоном познакомилась на улице. А бабушка, та вообще бы пришла в тихий ужас, если бы случайно узнала, что на втором свидании Ариадна оказалась с малознакомым мужчиной в постели.