Михаил Учайкин - Синдром Минотавра

– Куда она пошла? – рявкнул он на девушку. И куда только делись все его великосветские манеры и обходительность?

– Не знаю, – пробормотала она тихим шепотом. – Сначала в туалет пошла. А потом на первый этаж в аптеку за таблетками. Я все сделала, как вы велели. С ней не должно было ничего произойти.

Тимофей побежал вниз по ступенькам – ждать лифта у него не было сил.

Возле аптечного киоска никого не было.

– Вы девушку не видели? – спросил он у охранника. – Моя помощница на улицу не выходила? – уточнил он, о какой девушке идет речь.

– Мало ли тут ходят, – огрызнулся тот, – я не обязан следить за всеми. Кажется, ей было плохо, ее вывел на крыльцо какой-то мужчина.

Тимофей, выскочив на улицу, поежился от холода – Ариадна не могла без пальто так долго дышать свежим воздухом, просто обязана была замерзнуть и вернуться назад в офис. Он обежал вокруг здания – та как в воду канула…

– Может, она в больницу поехала? – высказал охранник свое предположение, когда Тимофей вернулся назад. Уж больно плохо она выглядела – бледная была такая, и мутило ее. Может, беременная?

«Только этого не хватало», – разозлился Тимофей. А больницы обзвонить он не подумал. Обязательно позвонит, как только появится перерыв в приемах…

После обеда Кондрат Семенович поведал Ариадне историю своей жизни, сдобрив ее приличной порцией анекдотов и прибауток. Рассказчик, как и повар, он оказался отменный. По крайней мере, слушать его байки было невероятно интересно. Причем каждую историю он постарался проиллюстрировать фотографиями из семейного альбома.

К ужину Ариадна знала, что когда-то у Кондрата Семеновича была большая и дружная семья. А потом, он даже толком не смог объяснить, как получилось, что он остался один. Но ситуация проста, как мир. Сначала старший сын уехал работать заграницу, затем дочери повыходили замуж и стали жить отдельно. Они остались вдвоем с женой. Дом, в котором он сейчас жил, поставили дети сообща – казалось, живи да радуйся. Но почему-то радоваться не получилось: не прожив и года в новом доме, скончалась жена от рака, а еще спустя год его с треском выгнали из ресторана после огромного скандала, связанного с массовым отравлением людей. Валерию Чараеву удалось восстановить честное имя Кондрата Семеновича, который к отравлениям оказался непричастным, но как говорится, осадок остался, и тот вынужден был оставить свою работу шеф-поваром. Его приглашали в другие заведения, но он отказывался – на прежнем месте работы у него осталось имя и фирменные блюда. Без работы Кондрат Семенович все равно не сидел – его часто приглашали обслуживать частные вечеринки, свадьбы и другие подобные мероприятия. Платили щедро, грех жаловаться, денег на жизнь хватало. Зато теперь, когда у него появилась масса свободного времени, он смог завести собак, о которых мечтал всю жизнь, и самостоятельно заняться их воспитанием. Именно дрессировка животных и стала второй его специальностью.

А казалось бы, простое знакомство с частным сыщиком Валериком переросло в дружбу не только с ним, но и со всеми его друзьями по музыкальному самодеятельному театру. Кондратий Семенович неожиданно для себя сделался заядлым театралом, не пропускавшим ни одной премьеры всех городских театров.

Ариадна тут же упомянула своих бывших работодателей, у которых совсем недавно работала няней.

– Ах, эти, – отмахнулся Кондрат Семенович. – Они не лицедеи, так, мастеровые. На их спектаклях скучно – эмоции фальшивые, чувства ненастоящие. Вот…

И он принялся рассуждать о последних постановках, на которых ему удалось побывать.

– Невыездной я, – пожаловался он Ариадне, захлопывая очередной альбом с фотографиями. – А так хочется посетить, например, какой-нибудь скандальный спектакль, который к нам на гастроли не привозят. Да и на других артистов взглянуть. Своих я уже всех знаю, кто на что способен.

– Почему это невыездной? – удивилась та.

Уже голос Кондратия Семеновича не казался ей скрипучим, а вполне даже мелодичным, а самом он не таким страшным, как с самом начале, когда сурово взирал на нее с крыльца.

– А собачек своих я на кого оставлю? – вздохнул тот. – Им не просто властная рука требуется, особенно доберманам, но и ласковая, и добрая, которую им не захочется укусить ни при каких обстоятельствах – ни когда она наказывает, ни когда кормит. Где ж мне взять такого человечка?

Ариадна была с ним глубоко согласна – если собаки являлись частью его семьи, то действительно оставить их было не на кого. А с другой стороны, она бы могла за ними присмотреть, например. Вон лобастого Дугласа она уже почти совсем не боялась. Что, она или кто-либо другой собачке сам-косточку не даст? Или не выгуляет их?

– А как проверить, что собака не куснет руку, ее кормящую? – осторожно спросила Ариадна.

– А вот пойдем на кухню, я стану над ужином колдовать, а тебе дам кусок мяса, чтобы ты проверила на моих доберманах, укусят они твою руку или нет.

Так страшно Ариадне давно не было. Едва она вышла на крыльцо с угощением в руках, как к ней скакнули невесть откуда два черно-коричневых пса и встали в боевую стойку, по крайней мере, ей так показалось. Она зажмурилась от ужаса…

– Живая, – рассмеялся Кондрат Семенович, – и даже не покусанная… – Он довольно поцокал языком и улыбнулся совсем по-детски.

Ариадна кивнула, а потом прошептала, говорить громко у нее не было сил: – Я сделала все, как вы сказали. Пыталась кормить их с руки, но они не брали. Положила на землю, но они даже не понюхали. В дом меня не пускали. Только возьмусь за ручку, они зубы скалят и рычат, негромко, но невероятно злобно.

– Молодцы, – похвалил Кондрат Семенович. – И они, и ты все правильно сделали.

Он в распахнутое окно рядом с крыльцом наблюдал за собаками и за своей гостьей, которая решила показать смелость, и ни за что бы не позволил, чтобы псы ей навредили.

– А я-то что? – жалобно проскулила Ариадна.

– Ты?

Он задумчиво почесал за ухом.

– Пойдем, – потянул Ариадну снова на крыльцо, оторвавшись от приготовления ужина. – Ты проявила силу духа, не испугавшись моих собак. Они, поверь, это оценят и полюбят тебя.

Они вышли на крыльцо. Два куска отличной вырезки продолжали лежать там, где Ариадна их положила.

– Возьми мясо, – приказал Кондрат Семенович, – и встань рядом со мной на шаг впереди. – Буки, Веди, – крикнул он.

Две черно-коричневые тени, мелькнув, молча встали перед крыльцом. Теперь они уже не скалились и не рычали.

– Свои, – громко произнес их хозяин. – Протяни им мясо, – негромко сказал Ариадне. – Дай понюхать.

А потом забрал у нее оба куска и протянул их псам – те только облизнулись, как будто вырезки и не было.