Фредерик Дард - Подонки

— Что?

— Я не хочу, чтобы ты здесь освещал, Ал. Хватит тебе и дня. Я не могу запретить тебе видеть днем, но ночью, ночь… оставь ее мне…

— Да ты настоящий тиран.

— Погаси! Погаси, я тебе говорю! Мне плохо становится от сознания, что горит свет, а я не могу ничего увидеть!

— Боже ты мой! — воскликнул Ал, — что я буду делать в темноте? Я-то не слепой!

— Мы могли бы поговорить, — всхлипнул Франк…

Ал понял, что это очередной каприз больного человека.

— Ладно, — вздохнул он.

Он сильно дунул, будто бы гася пламя, но на самом деле мимо.

— Готово? — спросил Франк.

— Да, готово…

Франк хотел что-то сказать, но промолчал и сел на своем матрасе из водорослей. Ал взял пожелтевший от старости обрывок газетной страницы, валявшийся на полу, и принялся читать, в надежде убить время: ему не спалось.

— Что ты делаешь? — вдруг спросил Франк, прислушиваясь.

— Да… ничего.

Франк вскочил на ноги. Он на ощупь направился к столу.

— Ты шуршишь бумагой…

Он ощупал лицо, руки Ала, потом обрывок бумаги.

— Сволочь! — закричал он. — Ты не погасил! Ты читаешь…

Выведенный из себя, Ал ударил кулаком по столу.

— Надоело! — рявкнул он.

Франк замолчал. Он замер на месте, внимательный и раскаивающийся.

— Будь осторожней, — продолжил Ал, заикаясь от ярости. — Кончится тем, что я разозлюсь.

Франк, оправдываясь, простонал:

— Ты же понимаешь, Ал… Я ничего не вижу…

Он спросил заискивающе:

— Что ты читаешь?

— Роман с продолжением из старой газеты…

— Интересно?

— Обалдеть…

— Расскажи! — возбужденно попросил Франк, словно речь шла о каком-то важном признании. — Рассказывай скорей!

— Один бандит сделал ребенка дочери нефтяного короля, будто никого другого не нашлось и все, кроме бандитов, импотенты.

— И что дальше?

— Она свалила свое материнство на горничную. Простенько, но надо ведь додуматься!

— А потом?

— А потом не знаю что… Продолжение следует, на то он и роман с продолжением! Думай, что хочешь; воображение есть у каждого!

Франк боязливо хихикнул, как всхлипнул.

— Ал, — сказал он внезапно, — дай мне пистолет…

— С ума сошел! Пулю хочешь себе пустить?

— Нет.

— Тогда зачем? Что еще может слепой сделать с оружием — только застрелиться…

— Он мне нужен! — настаивал Франк. — Мне страшно.

— А мне будет еще страшней, если он окажется в твоих руках!

— Тогда отдай мне патроны…

— А без них пистолет уже не пистолет… Вдруг что-нибудь случится?

— Отдай мне патроны! — заныл Франк…

Ал вздохнул. Тяжелый оказался у него спутник. Он вытащил обойму. Мизинцем выковырял два патрона.

— На, — сказал он, протягивая их Франку. — Раз тебе так хочется.

Франк схватил патроны, как наркоман дозу.

Он повертел их в руке, и желваки у него напряглись.

— Сукин сын! У тебя же три штуки, сам говорил, а мне дал только два!

Он протянул руку. Пальцы его шевелились, жадные и неловкие. Они напомнили Алу утренних крабов.

Он раздраженно вытряхнул последний патрон, с сожалением взвесил его и, положив Франку в руку, сильно прижал.

— Больно!

— Мне тоже больно, Франк… Надеюсь, теперь ты доволен?

— Нет, но спокоен!

— Скоти…

Франк протянул руку, чтобы заставить его замолчать. Он склонил голову набок, приоткрытый рот говорил о напряженном внимании.

— Тс-с…

— Совсем чокнулся, — констатировал Ал, опускаясь на водоросли.

— Помолчи… Разве не слышишь?

— Я слышу порядочную скотину, надоевшую мне хуже…

— Так кто-то ходит, — сказал Франк…

И произнес это с такой уверенностью, что Ал не смог запротестовать с необходимой энергией.

— Ты бредишь…

— Нет, — прошептал Франк. — У слепых уши лучше. Теперь я уверен… Слушай… Там кто-то ходит…

Ледяная рука страха сжала Алу горло. Он чувствовал себя совершенно беспомощным.

Ал прислушался… Рев моря смешивался со свистом ветра.

Шумов было множество… Но они производились ветром либо развалюхой-хижиной…

— У тебя крыша поехала, — заключил неуверенно Ал.

— А теперь слышишь?

Ал снова напряг слух.

И услышал. Это походило на шаги, но не могло быть шагами. Он страстно повторял про себя: «Не может быть. Этого не может быть». Но что за странный шорох среди камней?

Никогда в жизни ему не было так страшно. До этой минуты ему вообще никогда не было страшно. Никогда!

— Дай! — сказал он, протягивая руку к Франку.

Это больше напоминало вскрик, чем приказ.

— Что? — выдохнул слепой.

— Патроны! Скорей…

Франк покачал головой.

— Три патрона не помогут!

— Они помогут сделать три трупа, если попадут в цель. Давай сюда…

Вместо того, чтобы послушаться, Франк спрятал патроны в карман брюк.

— Бесполезно, если это полиция, то мы попались.

— Окажись тут полиция, нас бы уже покрошили из автоматов.

Разговор велся шепотом.

Беглецы замолчали, прислушиваясь. Они превратились в живые радары. Тысячи звуков улавливались ими и опознавались.

— Все, — прошептал Франк.

Шаги замерли перед дверью.

«Может, это и не человек, — подумал про себя Ал, — а животное?..»

Но какое животное могло жить на островке, по размерам не превышавшем площадь Согласия?

— Да открой же ты, наконец! — вскричал Франк, взведенный до предела. Ал встал, помедлил, взял разряженный пистолет за дуло и направился к двери. До слуха доносился только шум моря и ветра. Он взялся за железку, служившую задвижкой, и потянул ее. Ветер, завывая, ворвался в хижину.

Ал застыл, пораженный. Страх улетучился, но чувство, охватившее его, оказалось не менее сильным. В дверном проеме стояла женщина. Та самая, чью виллу они покинули накануне…

Он смотрел на нее. Но у той не было даже сил говорить. Она еле держалась на ногах. Теперь он заметил, что вся ее одежда — шорты и блуза — была изорвана и насквозь промокла.

Женщина прислонилась к дверному косяку. Мокрые волосы закрывали лицо.

«Я сплю, — подумал Ал… — Это невозможно…».

Встревоженный голос друга вывел его из прострации.

— Что это, Ал? Ал, ты здесь?

Не слыша ответа, Франк и вовсе струсил.

— Да ответь же, черт возьми! Ал! Что там?

— Гости, — сказал Ал.

— Гости! — вскрикнул Франк. — Что ты еще плетешь?

Женщина сделала движение, чтобы войти, но рухнула прямо на руки.

Ал втащил ее внутрь, захлопнув дверь ударом ноги. Затем схватил гостью в охапку, уложил на стол и осторожно отодвинул волосы со лба. Лицо было белым как мел. Но сомнений не оставалось — это была женщина, спасшая им жизнь накануне.

— Да, — мрачно повторил Ал, — визит… среди ночи, как в кино… дама крестей… или пик, уж как выйдет!

— Женщина? — переспросил Франк, поднимаясь.

— И очень даже красивая.

— Не может быть.