Лев Альтмарк - Утопи свои обиды

— Как поступают в детективах, когда тебя преследуют? — развеселился я. — На ближайшем перекрёстке мы развернёмся и поедем в обратную сторону. Если они не отстанут, начну палить из пистолета! Хвосты обрубаем!

— А у вас и пистолет есть? — заинтересовался Давид.

— Я же в охране работаю…

Но на перекрёстке, когда мы развернулись и притормозили, чтобы разглядеть преследователей, синяя машина ушла вперёд.

— Ну вот, видите, всё куда прозаичней, чем кажется, — самодовольно заявил я, — пора бы уже этому детективу заканчиваться. Да и мне не мешало бы поглядеть, что растащили из моей квартиры без входной двери. Хорошо, что пистолет, честь и совесть всегда при мне, а то оставь я их дома…

Но договорить я не успел. Нас подсекла выскочившая неизвестно откуда полицейская машина с включённой мигалкой, перегородила дорогу, а сзади подкатила вторая полицейская машина, чтобы отрезать путь к отступлению. И тут же неподалеку притормозила знакомая синяя машина, от которой мы так ловко удрали на перекрёстке. Выходило, что за нами и в самом деле следили, что не укрылось от зоркого глаза Софы.

Двое полицейских выскочили из первой машины, и один из них жестом потребовал, чтобы мы вышли. Второй положил руку на кобуру пистолета, чтобы нам стало ясно — это не просьба, а настоятельное требование, не выполнять которое себе дороже.

— Что происходит? — удивился Давид, но ничего вразумительного ответить мы ему не могли.

— Наверное, проверка документов, — попытался я ухватиться за соломинку.

— Вряд ли, — вздохнула Софа и стала выбираться наружу.

Я полез в бардачок за правами, но меня прервал громкий голос из динамиков полицейской машины:

— Быстро выйти с поднятыми руками!

— Как хотите! — проворчал я и тоже выбрался наружу.

К нам тут же подскочили полицейские, и я глазом не успел моргнуть, как на моих руках защёлкнулись наручники. То же произошло с Давидом и Софой.

— Постойте, это какое-то недоразумение! — взмолился я, но полицейский, который велел нам выйти из машины, отрицательно покачал головой и заученно процедил сквозь зубы:

— Разберёмся!

— Это произвол! — попробовала возмутиться Софа, однако вступать с ней в дебаты никто не собирался, зато каждого из нас ласково, но жёстко подхватили с двух сторон и ловко запихнули в подъехавший минибус.

— Э-э, ребята! — подал я голос. — У меня в машине пистолет в бардачке. Если пропадёт, мне тюрьма светит!

— Не волнуйся, твою машину не оставят без присмотра. — В полумраке салона я даже не разглядел говорившего. — А пистолет заберут в полицейский участок. Проверим, как ты его использовал.

— По какому праву нас задержали?! — продолжала качать права Софа.

— Вам объяснят позже…

Больше никто с нами не разговаривал, да и ясно было, что задержали нас не по ошибке. Оставалось надеяться, что всё разрешится, едва с нами поговорит кто-то компетентный и знающий. И хоть процедура задержания была неприятной и даже обидной, на душе у меня стало спокойно и легко. Теперь уже от меня ничего не зависело, зато появлялась некоторая уверенность, что по голове я больше не получу.

Я покосился на сидящего рядом Давида, но лицо его было невозмутимым. Он глядел на свои скованные руки и, казалось, не замечал ничего вокруг себя. Что творилось у него в голове, было неведомо, но едва ли он испытывал радость от того, что попал в руки полиции. Насколько мне было известно из слов Сашки, у полиции были счёты к нему, поэтому сегодняшняя встреча с копами вряд ли входила в его планы. Впрочем, это уже его проблемы, а не мои.

— Приехали, — проговорил сидящий за рулём полицейский, так ни разу и не обернувшийся к нам, — выходим.

Первым из минибуса вывели Давида, за ним Софу и потом уже меня. После полумрака салона в глаза ударил яркий солнечный свет, первое мгновение ослепивший меня. Находились мы во внутреннем дворике высокого здания, огороженного металлической решётчатой оградой. У ворот, через которые нас ввезли, была будка с полицейским, а за оградой оживлённая дорога.

— Быстренько проходим, — скомандовал полицейский, — вас ждут.

— Произвол! — повторила Софа, но послушно пошла к дверям, за которыми уже скрылся Давид.

Я хотел было развести руками, но помешали наручники, поэтому я вздохнул и молча пошёл вслед за ней.

Израиль, август 2011

Проснувшись, Ника некоторое время неподвижно лежал и прислушивался, как за стеной о чём-то переговариваются его помощники Малик и Ясин, но звать их пока не стал. Он нашарил в висевшем на стуле пиджаке листок с телефоном Виктора и позвонил. Вначале он хотел звонить со своего сотового телефона, потом подумал, что Малик с Ясином могут заподозрить его в каких-нибудь секретах, и позвонил с телефона, который ему дали вечером. Если придётся разговаривать с Виктором на виду у арабов, а это рано или поздно произойдёт, то можно, по крайней мере, объяснить, что он, наконец, разыскал своего старого российского приятеля, и в этом нет ничего запретного. К делу это не относится. Тем более, никакими обязательствами ни с кем он не связан и имеет полное право поступать, как каждый уважающий себя турист, приехавший на Святую землю оттянуться и разыскать друзей.

Виктор отозвался сразу.

— Мы провели кое-какую работу, — деловито сообщил он, — и почти вышли на твоего приятеля. Всё оказалось так, как ты и говорил. Но есть проблема, которую без тебя, видимо, не решить. На контакт он ни с кем не идёт — серьёзно парень конспирируется. Наверняка на него уже кто-то объявил охоту, вот и осторожничает.

— А что я тогда смогу?

— Попробуй со своими арабскими друзьями выйти на него.

— Но как, если он никого к себе не подпускает?

— У арабов-то есть старые проверенные способы, — усмехнулся Виктор, — ты им только поставь чёткую задачу. Скажи, что нужно взять Давида в заложники. Даже если они попросят разрешения у Эмира, тот им даст добро. Ну, и вперёд…

— Ого, — усмехнулся Ника, — без меня меня сосватали в террористы! В компании с арабами я теперь должен захватывать израильских граждан?! Вы мне передачки в тюрьму носить будете?

— Между прочим, — напомнил Виктор, — ты, помню, хвастался, что имеешь подход к Бланку.

— Какой подход? — удивился Ника.

— Ну, эта твоя женщина, которая рассказала про него, кажется, намекала на какие-то детали, на которые Бланк отреагирует положительно. Или ты врал?

— Да нет, что ты! — Ника даже испугался, что американцы раскусят его блеф, и он останется ни с чем. Обидно вылетать из игры почти на финише.

— Тогда подключайся. Подобные вещи надо делать быстро и решительно.

На том разговор и закончился. А тут и Малик заглянул в дверь.

— Вы уже проснулись? Кофе хотите?