Марк Фурман - Когда убивают футбол: игра по-русски

Начальник Следственного управления прокуратуры РФ Александр Александрович Романов, к его удивлению, оказался настроенным, куда менее решительно:

— Я уже в курсе всех последних событий, Юрий Владимирович, — сказал он Корначеву. — Располагайтесь поудобнее, давайте пройдемся по порядку. То, что столь быстро обезврежен и задержан Журавлев, замечательно, просто великолепно. Тут, естественно, заслуги нашего ведомства, лично ваша и коллег из ФСБ. Поскольку этот подлый мент был тесно связан с охранной фирмой, а фээсбэшники давно вели ее разработку по своим каналам, им и дальше заниматься этим делом. Согласно последним оперативным данным, там сформировалось настоящее осиное гнездо, за которым, похоже, потянутся следы к десяткам заказных убийств. В этом случае будут созданы новые совместные бригады прокуратуры и ФСБ. Нам же надлежит не распыляться, а заниматься убийствами Ницковой, Овчаренко, Кострова, Белянчикова и Лебедянского.

— Пистолет Журавлева уже отправлен на экспертизу, — доложил следователь Романову. — Если судить по калибру пуль, изъятых при вскрытиях последних трех лиц, исключая женщин, эти убийства, вероятнее всего, совершены из этого ментовского ствола. Плюс попытка покушения на нас с Тропниковым, когда мы заночевали в квартире Лебедянского. Криминалисты ручаются, что к завтрашнему утру экспертизы будут готовы.

— С этим все более-менее ясно, — удовлетворенно согласился Александр Александрович. — Теперь относительно Сакуленко и Линькова. Увы, и еще раз увы, Юрий Владимирович. Хотя по поводу их роли в заказе на Ницкову я поддерживаю вашу точку зрения, но наше начальство пока воздерживается от их ареста. Возьмите с них подписки о невыезде, продолжайте оперативные разработки и разыщите автора анонимного письма. Не исключено, он объявится в самое ближайшее время. Возможно, последние события и ликвидация охранной фирмы подтолкнут его к новым откровениям.

Раздосадованный Корначев, заранее подготовивший постановления об арестах Сакуленко и налогового генерала, разочарованно вздохнул, ощутив себя ребенком, которого несправедливо лишили любимой игрушки. Он хотел забрать постановления, но Романов остановил его.

— Я в значительной мере разделяю ваше возмущение, пока постановления оставьте здесь, они еще могут понадобиться. И скажу откровенно, Юра, — он доверительно, чисто по-товарищески назвал Корначева на «ты». — Неужели ты, опытнейший следователь — важняк, ас своего дела, не понимаешь, что для того и существует начальство, чтобы ставить нам палки в колеса?

Так перевари же и последнюю горькую пилюлю. Вот вчера, по твоему предложению, с которым я полностью согласился, мы направили в Рязань двух следователей и сотрудника отдела по борьбе с экономическими преступлениями, дав им задание возбудить уголовное дело по эшелону с левой нефтью и коррупцией на нефтеперерабатывающем заводе. А не далее, как час тому назад, они отозваны из командировки и возвращаются в Москву. Выше этажом мне прямо сказали: «Пусть ваш Корначев не проявляет инициативу, а занимается убийствами Ницковой и лиц из ее окружения. Экономика и финансы «Арбата» — дело клуба. И не надо мешать народной команде играть в приличный футбол и побеждать».

— Спасибо за откровенность, Александр Александрович, — искренне поблагодарил своего начальника Корначев. — Что касается побед, то с ними пока у «Арбата» явный дефицит, потому что они сейчас зависят не от их игры, которая не блещет, а от всяких не футбольных вещей — нефти, бензина и прочая, и прочая. И, кроме того, могу сообщить вам по секрету, дело по эшелону теми, кто этажом выше, решено прикрыть, спустить на тормозах по настоятельной просьбе лучшего «шахматиста» всех времен и народов, а теперь, наверняка, и «футболиста» — Шерхана Эльчибаева.

— Откуда у тебя, Юрий Владимирович, столь достоверные сведения? — удивился Романов.

— Вы же сами, Александр Александрович, говорили, что следователь прокуратуры должен знать больше, чем ему положено, не ограничиваясь рамками уголовного дела. И в этом аспекте я не менее любопытен, чем самая наблюдательная и ревнивая жена на свете. У Эльчибаева в прокуратуре нашлись нужные люди, но и у нас в президентском аппарате его республики тоже есть свой человек…

Как и в любой международной организации высокого уровня, в ФИФА, ставшей огромной полноводной рекой мирового футбола и вобравшей в себя свыше ста восьмидесяти членов-притоков, имелись свои мели, перекаты, подводные течения и маяки. Руководителями организации, как правило, становились авторитетные, достаточно богатые люди из влиятельных футбольных держав. Такими были миллионеры — англичанин Роуз и бразилец Авеланж, в финансовом отношении немногим не дотягивал до них Зепп Блаттер.

Выборы президента и на весьма длительный срок превращались в настоящие сражения, всякий раз с подключением дипломатических каналов, иногда и первых лиц государств. Но не они играли главенствующую роль в выборах, а сто восемьдесят руководителей местных федераций, из которых и состояла пирамида ФИФА. Естественно, человек, вставший во главе футбольной империи, в последующем опирался на тех, кто помог ему придти к власти.

В этой кулуарной игре Серафим Пшеничный вот уже два десятка лет слыл гроссмейстером. Переходя на язык футбола, возможно, он не был таранным нападающим типа Пеле или Марадоны, однако вполне годился на роль плеймейкера — подносчика снарядов уровня Чарльтона или Бэкхема. Став теми, кем они стали, ни Авеланж, ни Блаттер не забыли о Пшеничном. Долгое время он являлся вице-президентом ФИФА. И на какое-то время выпав из обоймы, сейчас страстно мечтал о реванше — восстановлении своего статус-кво.

Хотя на парочке банкетов члены исполкома дружно налегали на «Арбатовскую», далеко не все придерживались точки зрения Блаттера, что именно Серафим Пшеничный должен вновь занять место вице-президента. Но до выборов еще далеко, а Чемпионат мира — рядом. Сражения в отборочных играх на всех пяти континентах океанской волной уже накатывались на планету.

Россия, наконец-то, с потом и кровью прорвавшаяся на чемпионат, приобрела некоторые права на выдвижение своих арбитров для судейства, чем вполне логично и воспользовался президент ВФА без особой борьбы протолкнувший свои кандидатуры.

Но даже в самом страшном сне Серафим Викторович не мог предположить, что Яша Левин, его друг и партнер по теневому футбольному бизнесу являлся агентом-двойником. Еще за несколько месяцев до исполкома, будучи в Москве и Санкт-Петербурге, он договорился с нужными людьми о передаче ему, естественно, с акцентом на компромат, всех видеокассет и любых сведений, информации в прессе, относительно предлагаемых от России кандидатур. И в первую очередь здесь фигурировали фамилии Лидского и Мусаилова. Оплата в крупной сумме валютой предполагалась в соотношении 50:50. То есть 50 процентов наличными при получении материалов и кассет, остальные 50 — по факту, после отстранения россиян от судейства.