Ян Флеминг - Разглашению не подлежит. Осьминожка. Полковник Сун

Бонд сбросил газ — тридцать пять, тридцать, двадцать. Дорога впереди была гладкая, как металл. Последний быстрый взгляд в зеркало. Убийца снял правую руку с руля. Солнце осветило громадные страшные глаза. Теперь! Бонд резко затормозил, и мотоцикл забуксовал, надрывая двигатель. Он не успел выстрелить первым, оружие противника рявкнуло дважды, и одна из пуль попала в пружины сиденья рядом с бедром Бонда. Затем прозвучал его выстрел из «кольта», и убийца и его мотоцикл, как будто пойманные на аркан, брошенный из леса, резко вильнули с дороги, машина перепрыгнула через канаву, водитель ударился головой о ствол березы. На мгновение человек и мотоцикл как бы прилипли к стволу. Затем, сопровождаемые скрежетом металла, повалились назад в траву. Бонд слез с мотоцикла и подошел ближе. Необходимости щупать пульс не было. Пуля попала в шлем, и он разбился, как яичная скорлупа. Бонд отвернулся и засунул оружие обратно за пояс. Ему повезло. Не нужно испытывать удачу. Он сел на «БСА» и поехал вниз по дороге. Прислонив «БСА» к одному из деревьев с отметиной, Бонд неслышно направился к просеке. Остановился в тени большой березы. Облизнул губы и свистнул, стараясь это сделать так, как убийца. Подождал, прислушался. Может, что не так? Но вот куст задрожал, и раздался тонкий высокий звук. Бонд засунул правый большой палец за ремень рядом с оружием. Он надеялся, что ему не придется никого убивать. Ему казалось, что двое младших по чину не были вооружены. Если ему повезет, возьмут их спокойно.

Дверцы уже открылись. С того места, где Бонд находился, ему не было видно, что происходит в шахте, но через несколько секунд вышел первый, надевая снегоступы, за ним последовал второй. Снегоступы! Сердце Бонда на минуту остановилось. Он забыл о них! Они, должно быть, спрятаны где-то в кустах. Дурак! Заметят его промах или нет?

Эти двое, осторожно переступая, медленно подходили к нему. На расстоянии двадцати шагов тот, кто шел первым, произнес что-то еле слышно и как будто по-русски. Бонд не ответил, и они остановились. Уставились на него с удивлением, ожидая, по-видимому, ответа на пароль. Бонд почувствовал, что быть беде. Он выхватил оружие и, пригибаясь, двинулся в их сторону.

— Руки вверх!

Он размахивал «кольтом». Идущий первым выкрикнул приказ и бросился вперед. Второй прыгнул назад к укрытию. Раздался выстрел из-за деревьев, и правая нога человека подогнулась. Люди поста вышли из укрытия и побежали к ним. Бонд упал на одно колено и ударил дулом пистолета падающее тело. Удар достиг цели, но в следующее мгновенье человек уже сидел на нем. Бонд понял, что тот старается дотянуться ногтями до его глаз, увернулся и ударил снизу. Теперь рука противника схватила Бонда за правое запястье, и оружие медленно поворачивалось в его сторону. Бонд не хотел убивать. Он старался поставить оружие на предохранитель и пытался дотянуться до него большим пальцем. Ему нанесли удар сапогом по голове. Бонд выпустил пистолет и упал. Как в красном тумане, он увидел дуло пистолета у своего лица. Мелькнула мысль, что вот сейчас он умрет — умрет из-за того, что пощадил другого!..

Неожиданно дуло исчезло, человек на нем больше не сидел. Бонд встал на колени, потом поднялся на ноги. Тело, распростертое около него, дернулось в последний раз. В комбинезоне виднелись кровавые дыры. Бонд оглянулся. Четыре сотрудника поста стояли группкой. Бонд расстегнул шлем и ощупал голову.

— Спасибо. Кто это сделал?

Ответа не последовало — общее замешательство.

Удивленный Бонд подошел к ним.

— Что случилось?

Вдруг Бонд заметил какое-то движение за ними. Показалась еще одна нога женская. Бонд расхохотался. Парни робко улыбнулись и оглянулись назад. Там, с поднятыми вверх руками, появилась Мери-Энн Рассел, одетая в коричневую рубашку и черные джинсы. В руке у нее, похоже, был спортивный пистолет 22-го калибра. Она опустила руки и сунула пистолет за пояс. Потом подошла к Бонду и спросила, задыхаясь:

— Надеюсь, в вину это никому не поставят? Я просто не могла отпустить их одних сегодня утром. — Она умоляюще взглянула на Бонда. — В самом деле повезло, что я приехала, то есть оказалась первой. Никто и не собирался стрелять, все боялись задеть тебя.

Бонд улыбнулся ей.

— Не окажись ты здесь, наше свидание не состоялось бы. Он повернулся к парням с поста «F» и сказал вполне по-деловому:

— Ну, ладно. Слетайте кто-нибудь на мотоцикле и доложите суть того, что произошло, полковнику Шрайберу. Скажите, что мы подождем его команду — надо осмотреть укрытие. И пусть пришлет пару саперов. В шахте могут быть мины-ловушки. Понятно?

Бонд взял девушку под руку.

— Иди сюда. Я хочу показать тебе, как птицы вьют гнездышки.

— Это приказ?

— Да.

Самая красивая птица на Ямайке (а некоторые считают — в мире) — вымпелохвостка, или колибри-доктор. Самец колибри около девяти дюймов в длину, причем семь из них приходится на хвост — два длинных черных пера, фестончатых по внутреннему краю, которые, перекрещиваясь, похожи на раскрытые ножницы. Крылья темно-зеленые, голова с хохолком и доверчиво блестящие глаза-бусинки черные, а грудь и брюшко изумрудно-зеленые, причем такого яркого цвета, что, когда видишь птаху на солнце, кажется, что зеленее ничего в мире нет. На Ямайке особо любимым пернатым дают прозвища. Trochilus polytmus [1] Колибри вымпелохвостая (лат.) (Здесь и далее прим. пер.) окрестили птицей-доктором из-за хвостовых перьев, напоминающих фалды длиннополых сюртуков, что носили врачи в прежние времена.

Баловнями миссис Хавлок были две семьи этих птичек, жизнь которых — полеты за цветочным нектаром, ссоры, любовь, устройство гнезд и воспитание птенцов — она впервые наблюдала еще лет тридцать назад, когда, выйдя замуж, приехала в «Усладу». Теперь ей было за пятьдесят, и, конечно, за минувшие годы сменилось много поколений тех первых двух пар, которые ее свекровь назвала Пирамом и Фисбой и Дафнисом и Хлоей. Но последующая череда их потомков сохраняла эти имена, и сейчас миссис Хавлок, сидя за чайным столиком на прохладной широкой веранде, наблюдала, как Пирам с негодующим писком пикировал на Дафниса, тишком собравшего весь нектар с чужой китайской розы и без спросу залезшего в соседский куст педилянтуса [2] Тропическое растение. — исконное владение Пирама. Два крошечных черно-зеленых метеора пронеслись над лужайкой, усыпанной куртинами великолепных мальв и бугенвиллей, и скрылись из виду в цитрусовой роще. Скоро драчуны вернутся как ни в чем не бывало. Постоянно воевали они понарошку, ведь в прекрасно ухоженном саду нектара хватало на всех.

Поставив чайную чашку, миссис Хавлок сказала: