Эллери Куин - Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы

version="1.0" encoding="utf-8"?> det_classic Эллери Куин Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы

Произведения, включенные в сборник, объединяет образ очаровательной Никки Портер, благодаря предприимчивости и бесстрашию которой знаменитый сыщик-любитель и автор криминальных романов Эллери Квин раскрывает тайну гибели богатого предпринимателя («Исчезающий труп»), помогает молоденькой девушке отыскать отца («Тайна пентхауса») и вычисляет убийцу по кровавой надписи на стене («Алые буквы»).

Величественная красота здания в колониальном стиле [1] То есть в архитектурном стиле времен британских колоний в Северной Америке. (Здесь и далее примеч. пер.) , сотню лет служившего достопримечательностью Спайтен-Дайвила [2] Спайтен-Дайвил — пригород Нью-Йорка на севере острова Манхэттен. , не предвещала трагедию, которой вскоре было суждено разразиться в его стенах. Напротив, широкая веранда, от которой шли вверх на два этажа четыре колонны, поддерживающие крышу, обширная, аккуратно подстриженная лужайка, два высоких дуба по бокам фасада, сверкающего белизной под лучами июльского солнца, свидетельствовали о респектабельности, покое и безопасности. Расположенный на вершине пологого зеленого склона дом безмятежно взирал на юго-запад — на раскинувшиеся внизу сады, леса, поляны, на гряду Палисейдс [3] Палисейдс — гряда скал на западном берегу реки Гудзон. по другую сторону Гудзона. Впрочем, красоту здания и его окрестностей нарушала одна совершенно неуместная деталь.

С севера на юг вдоль карниза над террасой тянулась неоновая вывеска, по ночам сверкающая красным светом для проезжающих автомобилистов: «ДОМ ЗДОРОВЬЯ ДЖОНА БРАУНА».

Джон Браун, купивший это поместье несколько лет назад, больше заботился о рекламе, чем о хорошем вкусе. Журналы, которые он издавал и распространял по всей стране, — «Совершенное тело», «Стройная фигура», «Здоровая пища Брауна» и многие другие — страстно рекламировали способы создания, сохранения и питания безупречного человеческого тела. Вера в рекламу побудила Брауна поместить статую, изображающую его самого в полный рост в обтягивающих спортивных трусах, там, где она отлично просматривалась из ворот усадьбы. С предложенного наблюдательного пункта любопытные могли также созерцать полногрудую загорелую помощницу Брауна, Корнелию Маллинс, проводящую уроки физкультуры на открытом воздухе — на террасе в южной части здания. Учениками в основном были мужчины старше среднего возраста с толстыми животами и кошельками и женщины, которые несколько запоздало взялись противостоять последствиям неумеренного потребления шоколадного крема.

Очень скоро число зевак, однако, у ворот увеличилось в несколько раз. Сотни глаз жадно вглядывались сквозь железные решетки. Из проезжающих автомобилей высовывались люди, рассматривали «Дом здоровья Джона Брауна»; они переглядывались, возбужденно переговариваясь и сообщая друг другу: «Труп нашли в комнате на втором этаже, прямо над тем местом, где стоит полисмен»; мальчишки, читая неоновую надпись, громко перешептывались: «Жуть берет, верно? И все-таки готов спорить, мистер Квин поймает убийцу!»

Но 23 июня дом в лучах раннего утреннего солнца вовсе не выглядел зловеще. Занятия гимнастикой еще не начались. Толстые мужчины еще не проспались после виски с содовой; дряблые женщины добавляли солидные порции варенья в пшенную кашу. Солнце освещало зеленую лужайку, неподвижную голубоватую воду бассейна, проникало сквозь ветви дубов, отбрасывая яркие золотистые полосы на белый фасад. Один из лучей, пронзив наискосок зеленую крону дерева и решетку окна второго этажа, заиграл на темной поверхности рентгеновского снимка, отражаясь на мрачном лице врача.

— В этом нет сомнения, доктор Роджерс, — печально произнес врач, передавая снимок одному из двух коллег, приглашенных на консилиум, который проходил в кабинете Джона Брауна. — Если бы речь шла о диагностике рака в начальной стадии, тогда могли быть какие-то основания для этой консультации. Но здесь не начальная, а сильно прогрессировавшая стадия. Поражены сердце и легкие. Операция была бы убийством.

— Разумеется, я это понимаю, — ответил Джим Роджерс. — Но у меня трудное положение. Уже несколько лет я исполняю в «Доме здоровья» обязанности врача, живущего при больнице. Я отказался от практики, сославшись на предложение Джона Брауна — оно было слишком заманчиво с финансовой точки зрения, чтобы его отвергнуть. С тех пор он смотрит на меня как на мошенника. Впрочем, он считает таковыми всех, кто его окружает.

— Значит, это вы пишете статьи о здоровье для его журналов?

Роджерс кивнул:

— Да, под фамилией Браун. Он бы не вынес, если бы слава досталась кому-то другому. Но это к делу не относится. Браун отказывается мне верить. Понадобилась уйма времени, чтобы убедить его позволить мне сделать рентгеновские снимки. Понимаете, он обожает свое тело. Мысль о болезни приводит его в ужас. Браун — бог для самого себя, а его тело — воплощение этого божества. В жизни не видел ничего подобного. — В поисках поддержки Роджерс перевел взгляд с доктора Хендерсона на седобородого мужчину, стоящего справа. — Вы тоже так считаете, Гартен?

Доктор Гартен пожал плечами и улыбнулся.

— Мраморная статуя на террасе служит этому доказательством.

— Статуя! — Роджерс скорчил гримасу. — Это не статуя, а идол. Смотрите! — Он пересек комнату, подойдя к алькову, и подозвал остальных.

Справа в алькове стояла гипсовая статуя телесного цвета.

Глядя на нее, доктор Гартен пригладил бороду.

— Не могу порицать его за то, что он гордится своим телом, — заметил он. — Браун сложен как Гермес [4] Гермес — в греческой мифологии сын Зевса, вестник богов, покровитель торговли. Изображался в виде красивого юноши. .

— Он самолично проследил, чтобы статуя в точности соответствовала его фигуре, не доверяя скульптору. Это копия мраморной скульптуры на террасе, — с горечью объяснил Роджерс.

— Ну, бедняге недолго осталось поклоняться самому себе, — промолвил доктор Хендерсон, возвращаясь в кабинет. — Лично я даю ему не более шести недель.

— Как Браун это воспримет? — спросил Гартен. — Он хоть сможет понять, какой конец его ждет?