Эллери Куин - Кот со многими хвостами. Происхождение зла

Удушений не было — ни шнурами, ни без.

— Еще один обычный день, — промолвил детектив за рулем, сворачивая на Восемьдесят седьмую улицу. Голос у него был виноватый.

— Почему бы вам не поездить и вечером? — предложил другой детектив, когда Эллери вылез из машины. — Субботние вечера всегда оживленные, мистер Квин. Может, к ночи Кот выйдет на охоту.

— Судя по боли в моем левом желудочке, — ответил Эллери, — это маловероятно. Да и какая разница — я ведь могу все прочитать в газете. Не заглянете ко мне пропустить по стаканчику, ребята?

— С удовольствием, — отозвался водитель.

Но второй детектив возразил:

— Лучше отправляйся к своей старухе, Фрэнк. А мне ехать далеко — в Роквилл-Сентр, мистер Квин. Но все равно спасибо.

Наверху Эллери обнаружил записку отца с указанием времени — 19.00.

«Эл! Звонил тебе, начиная с пяти. Забежал домой, чтобы оставить записку. Немедленно отправляйся к Казалису — я буду у него. На 19.30 назначено большое совещание».

Было без двадцати пяти семь, и Эллери выбежал из квартиры.

Когда горничная в фартуке проводила его в гостиную Казалиса, первым человеком, которого увидел там Эллери, был мэр Нью-Йорка. Измученный слуга народа откинулся в шезлонге, сжимая в руке бокал и уставясь на бюст Зигмунда Фрейда [70] Фрейд Зигмунд (1856–1939) — австрийский психолог и психиатр, основатель психоанализа. над головой Эллери.

Полицейский комиссар, сидя рядом с мэром, сосредоточенно изучал дым своей сигары.

Доктор Казалис сидел на турецком диване, опираясь на шелковые подушки. Жена держала его за руку.

У окна стоял инспектор Квин, погруженный в молчание.

Атмосфера была ледяной.

— Только не говорите, что вас постигла неудача! — взмолился Эллери.

Никто не ответил. Миссис Казалис встала и приготовила виски с содовой, за что Эллери был искренне благодарен.

— Эл, где ты сегодня был? — Инспектору не удалось притвориться, что его это в самом деле интересует.

— Ездил с полицейскими по вызовам. Не заблуждайтесь, мистер мэр, — предупредил Эллери. — Это единственный раз с тех пор, как я взялся за дело. В дальнейшем я буду проводить специальное расследование, сидя в кресле — если только будет «дальнейшее».

Взгляд мэра скользнул по нему почти с отвращением.

— Садитесь, мистер Квин.

— Никто не ответил на мой вопрос.

— Это был не вопрос, а заявление, — отозвался с дивана доктор Казалис, — которое в точности соответствует действительности.

— Садитесь, Квин, — снова проворчал мэр.

— Благодарю вас, мистер мэр. Я составлю компанию отцу. — Эллери удивила внешность доктора Казалиса. Его светлые глаза лихорадочно блестели, а сморщенная кожа напоминала разъеденную водой почву — ледник начал таять. Он вспомнил замечание Казалиса насчет бессонницы. — Вы выглядите утомленным, доктор.

— Пришлось много работать.

— Он совсем измучен, — вмешалась миссис Казалис. — Просто заездил себя. У него не больше разума, чем у ребенка. Дни и ночи напролет…

Муж стиснул ее руку.

— Наша психиатрическая атака ни к чему не привела, мистер Квин.

— Эту неделю я работал непосредственно с доктором Казалисом, Эллери, — заговорил инспектор. — Мы закончили только сегодня. Вариантов было много, мы использовали все.

— И все втихомолку, — с горечью добавил мэр. — Ни слова в газетах.

— Конечно, виноват я, — сказал доктор Казалис. — Но тогда это казалось неплохой идеей.

— Тогда, Эдуард? А теперь? — Миссис Казалис озадаченно смотрела на мужа.

— Разбитое яйцо не соберешь заново, дорогая.

— Не понимаю.

— А насколько я понимаю, Квин, — вмешался мэр, — вы, выражаясь терминами бейсбола, не добежали даже до первой базы?

— Я даже ни разу не взмахнул битой, мистер мэр.

— Ясно.

«Специальный следователь уходит со сцены», — подумал Эллери.

— Каково ваше мнение, инспектор Квин?

— Дело архисложное, мистер мэр. При обычном расследовании убийства круг подозреваемых ограничен. Муж, друг, враг, соперник и так далее. Начинают вырисовываться мотивы и версии, поле деятельности сужается. Мы работаем с человеческим материалом и даже в самом запутанном деле рано или поздно добираемся до истины. Но в этом случае… Как тут можно сузить поле деятельности? С чего начать? Между жертвами нет никакой связи. Нет подозреваемых. Нет улик. Каждое убийство приводит в тупик. Кот может быть любым жителем Нью-Йорка.

— И спустя столько недель, инспектор, вы все еще это заявляете? — воскликнул мэр.

Инспектор поджал губы.

— Я готов прямо сейчас вручить вам мой значок.

— Нет-нет, инспектор. Я просто размышлял вслух. — Мэр посмотрел на комиссара. — Ну, Барни, что нам делать теперь?

Комиссар тщательно стряхнул пепел:

— Откровенно говоря, делать нечего. Мы предпринимали и предпринимаем все, что находится в пределах человеческих возможностей. Я мог бы предложить тебе нового комиссара полиции, Джек, но сомневаюсь, что это удовлетворит кого-нибудь, кроме «Экстры» и ей подобных, а тем более что это поможет поймать Кота.

Мэр раздраженно махнул рукой:

— Вопрос в том, действительно ли мы делаем все возможное. Мне кажется, мы можем ошибаться, считая Кота жителем Нью-Йорка. Предположим, он приезжает из Байонны, Стэмфорда или Йонкерса…

— Из Калифорнии, Иллинойса или с Гавайских островов, — добавил Эллери.

— Не думаю, Квин, что подобные шутки нас к чему-то приведут, — сердито сказал мэр. — Речь идет о том, Барни, предпринимали ли мы что-нибудь за пределами города.

— Все, что могли.

— Мы предупредили каждый населенный пункт в радиусе пятидесяти миль от города по меньшей мере шесть недель назад, — сказал инспектор. — Велели им присматривать за психами. Но до сих пор…

— Никто не может упрекнуть нас в том, что мы концентрируем внимание на Манхэттене, Джек, пока у нас не будет конкретных оснований действовать иначе.

— Моим личным мнением, — добавил инспектор, — было и остается то, что Кот — обитатель Манхэттена. Мне он кажется местным зверем.

— Кроме того, Джек, — сухо промолвил комиссар, — наша юрисдикция ограничена городом. За его пределами мы можем только брать в руки оловянную кружку и просить милостыню.

Мэр со стуком поставил свой стакан и отошел к камину. Эллери рассеянно принюхивался к своему виски, комиссар снова занялся сигарой, доктор Казалис и инспектор Квин смотрели друг на друга через комнату, моргая, чтобы не заснуть, а миссис Казалис сидела прямо, точно гренадер.

Мэр внезапно повернулся:

— Доктор Казалис, каковы шансы на расширение зоны вашего исследования?

— Мы сосредоточились на Манхэттене.

— Но ведь психиатры имеются и за его пределами?

— Естественно.

— Что, если привлечь их?