Эллери Куин - Кот со многими хвостами. Происхождение зла

— Папа был общительным, доброжелательным, любил людей, люди его любили. Именно он был лицом фирмы «Хилл и Прайам». Как у любого другого, бывали дурные моменты, но не думаю, чтобы кто-нибудь против него выступил. Даже Роджер.

— Значит, вы даже смутно не представляете, кто устроил… смертельный испуг?

— Теперь точно смеетесь. — Лорел Хилл встала, решительно бросила в пепельницу сигарету. — Простите, что отняла у вас столько времени.

— Попробуйте обратиться в хорошее агентство. Приятно было…

— Я решила, — усмехнулась она прямо ему в глаза, — сама заняться делом. Спасибо за авокадо.

— Ох, Лорел…

Девушка поспешно оглянулась. В дверях стояла высокая женщина.

— Добрый день, Делия, — поздоровалась Лорел.

Старательно отредактированные ремарки мисс Хилл совершенно не подготовили Эллери к встрече с Делией Прайам. Сквозь единственно доступные окна — прищуренные глаза юной Лорел — он видел в муже Делии напыщенного старикашку-тирана, самоуверенного калеку, железными когтями держащего в руках свой курятник, из чего следовало, что жена его представляет собой прячущуюся по углам серенькую наседку, ничтожную нервную глупую старую курицу…

Но стоявшая в дверях женщина нисколько не походила на беспомощную клушку, которую можно ощипать, зажарить, съесть и забыть. Делия Прайам принадлежала совсем к другому виду животного царства, гораздо выше рангом, и у любого встала бы комом в горле.

Она оказалась настолько моложе мысленного представления, что Эллери лишь значительно позже разгадал обыкновенный фокус, легкий магический трюк, который она исполняла столь же профессионально, как держала грудь. Со временем ему стало известно, что ей сорок четыре, но это фактически означало не больше — перед глазами вспыхнули цифры, — чем хронологический возраст Айеши. Чепуховая романтическая метафора не выходила из головы. Он даже возмутился бы, осознав, что в мечтах воображает себя героем своей юности Аланом Куотермейном, [159] Айеша, Алан Куотермейн — персонажи романа Г.Р. Хаггарда «Копи царя Соломона». которому выпала честь стать свидетелем бессмертного стриптиза Повелительницы за завесой живого огня. Чистейшее мальчишество. Эллери сам себе удивлялся. Однако вот она стоит, блещет; нужна только фантазия, в которой у него не было недостатка, чтоб добавить сбрасываемые покрывала.

Делия Прайам — дичь крупная, видно с первого взгляда. Дверной проем обрамлял женщину идеальных пропорций в темно-желтой крестьянской блузе, набивной юбке смелой расцветки. Густые черные волосы гладко зачесаны на одну сторону на полинезийский манер, в ушах простые широкие золотые колечки. Голова, плечи, грудь, бедра — не поймешь, что лучше. Не столько позирует, сколько создает особую атмосферу необычайной сдержанности, настороженности и тревоги.

Некрасивая по голливудским стандартам — глаза слишком светлые, слишком глубоко посаженные, брови слишком широкие, губы слишком полные, цвет лица слишком яркий, фигура слишком героическая. Но восхищает именно чрезмерность — тропическая, влажная, блистательная, спокойная, победительная. С первым взглядом на нее как будто входишь в джунгли. Она возбуждает, взывает к каждому чувству, в ней все открыто, прелестно, опасно. Хочется услышать голос — сонное рычание из чащи.

В голову пришла первая внятная мысль: «Роджер, старый петух, где ты ее нашел?» И вторая: «Как же ты ее удержал?» Только забрезжила третья — в глаза бросилась застывшая улыбка Лорел Хилл.

Эллери взял себя в руки. Для девушки случай явно знакомый.

— Видимо… Лорел… обо мне рассказывала: — Речь с перебивками всегда раздражала его. Впрочем, получается настоящий протяжный вой самки из дебрей.

— В ответ на вопросы мистера Квина, — теплым дружеским тоном подтвердила Лорел. — Вы, кажется, не удивились, видя меня здесь?

— Удивление осталось на улице рядом с твоей машиной. — Ленивый гортанный голос тоже теплый, дружелюбный. — Но ведь и ты мне не удивилась.

— Дорогая, вы никогда меня не удивляете.

Они улыбнулись друг другу.

Девушка вдруг отвернулась, полезла за очередной сигаретой.

— Не беспокойтесь, Эллери. Все мужчины в присутствии Делии забывают других женщин.

— Ох, моя милая, — снисходительно мурлыкнула она.

Лорел чиркнула спичкой.

— Проходите, миссис Прайам, садитесь.

— Если б я знала, что Лорел сюда направилась…

— Я пришла насчет собаки, Делия, — резко перебила та. — И записки. Вы следили за мной?

— Смешно даже слышать.

— Следили?

— Разумеется, нет, дорогая. Прочла о мистере Квине в газетах, решила прояснить кое-какие интересующие меня вопросы.

— Простите. Я ужасно взволнована.

— Я зайду в другой раз, мистер Квин.

— Ваш визит, миссис Прайам, связан со смертью отца мисс Хилл?

— Не знаю. Возможно.

— Тогда мисс Хилл не будет возражать, чтоб вы сели. Повторяю приглашение.

Она двигалась нарочито медлительно, словно сквозь что-то проталкивалась. Поднося стул цвета шартреза, Эллери скрытно за ней наблюдал. Усаживаясь, она оказалась так близко, что можно было, чуть шевельнув пальцем, дотронуться до обнаженной спины. Он с трудом удержался.

Она, кажется, не обращала на него вообще никакого внимания. Окинула взглядом с ног до головы, будто платье в витрине, и, видимо, не заинтересовалась. То есть как платьем.

— Не желаете ли чего-нибудь выпить, миссис Прайам?

— Делия не пьет, — предупредила Лорел тем же теплым дружелюбным тоном, выпуская из ноздрей ракетные струи.

— Спасибо, дорогая. Спиртное ударяет мне в голову, мистер Квин.

А ты стараешься свою голову не подвергать никаким ударам, думал Эллери, из чего явно следует, что единственный способ до тебя добраться — влить в ярко-красный ротик несколько рюмок сухого мартини… Он сам себе удивлялся. Замужняя женщина, настоящая леди, муж инвалид… Однако стоит посмотреть на колышущуюся походку…

— Лорел уже собралась уходить. Факты заинтересовали меня, но я приехал в Голливуд писать книгу…

Блузка на Делии зашуршала и стихла. Эллери шагнул к окну, заставив ее оглянуться.

— Впрочем, если желаете что-то добавить, миссис Прайам…

Возникло подозрение, что книга не скоро напишется.

Рассказ Делии Прайам усваивался с трудом. Эллери никак не мог сосредоточиться, путался в деталях. Изгибы блузы, обещания юбки, плотно облегающей фигуру ниже талии, крупные пухлые руки, уложенные стрелками компаса на колене… «Владычицы с гладкими мраморными руками…» Ренессанс Браунинга. [160] Браунинг Роберт (1812–1889) — английский поэт, автор любовной лирики, монологов-исповедей, насыщенных малоизвестными литературными и историческими деталями. Она доставила бы радость умирающему епископу святого Пракседа.