Эллери Куин - Тайна голландской туфли. Тайна испанского мыса

Он спокойно спросил, остановившись перед склоненной головой доктора Дженни:

— Есть какая-нибудь надежда?

— Никакой. Все совершенно бесполезно. Она ушла от нас — была мертва еще полчаса назад. Трупное окоченение можно было констатировать, когда ее только ввезли в операционную. — Голос Дженни был бесстрастным, будто он говорил о ком-то совершенно постороннем.

— А что явилось причиной смерти?

Дженни распрямился, сорвал маску с лица. Он не ответил Эллери, вместо этого безмолвно сделал знак двум ассистентам. Те отключили и увезли аппарат искусственного дыхания. Медсестра расправила над телом простыню, чтобы прикрыть его.

Эллери поразился, когда увидел серое лицо Дженни, у того дрожали губы.

— Она… она удушена, — срывающимся голосом сказал Дженни. — Бог мой!

Он отвернулся, дрожащими пальцами достал откуда-то из-под облачения сигарету.

Эллери склонился над трупом. Шею старой женщины опоясывала тонкая кровавая линия. На столике, придвинутом к операционному, лежал обрывок обыкновенной проволоки, запятнанной кровью. На таких вешают настенные картины. Не трогая ее, Эллери заметил, что проволока по-особому перекручена в двух местах, будто ее завязывали узлом.

Кожа Абигейл Дорн была мертвенно-белой, с голубоватым оттенком, странно-опухшей. Губы сжаты, глаза закатились. Само тело, слишком напряженное, лежало в ненатуральной для естественной смерти позе…

Коридорная дверь открылась, вошел Минхен.

— Все сделано, как ты приказал, Эллери, — доложил он. — Джеймса Парадайза, нашего управляющего, я отрядил проверить всех входивших и выходивших из госпиталя; скоро он представит отчет. Он сам позвонил твоему отцу; тот уже едет. Полицейский участок тоже высылает нескольких человек…

Не успел он закончить, как на пороге амфитеатра появился человек в полицейской форме, огляделся и направился к Эллери.

— Здравствуйте, мистер Квин. Явился из участка, по вызову. Вы уже отдали распоряжения?

— Да. Постойте здесь, будьте добры.

Эллери бросил взгляд на амфитеатр. Люди на галерее не двинулись с места. Доктор Даннинг сидел погруженный в свои мысли. Дочери доктора, судя по ее виду, было плохо. В операционной доктор Дженни курил, отвернувшись к дальней стене. Медсестры и ассистенты бесцельно бродили, не зная, за что взяться.

— Давай-ка уйдем отсюда, — внезапно обратился Эллери к Мюнхену. — Куда мы можем пойти?

— Да, но я должен…

— Сообщить собравшимся родственникам миссис Дорн о случившемся? Нет. Не сейчас. У нас еще есть время. Пойдем сюда?

Они направились было к двери, но Эллери помедлил.

— Доктор Дженни…

Хирург будто нехотя обернулся, сделал шаг и остановился.

— Да? — Голос его был лишен эмоций.

— Я буду признателен, если вы останетесь здесь, доктор Я рассчитываю на разговор с вами… некоторое время спустя.

Доктор Дженни хотел, по всей видимости, что-то сказать. Однако раздумал, сжал губы и похромал обратно к стене.

Предоперационная была правильной квадратной формы — с вклиненным отсеком, в виде куба, вблизи которого находилась дверь с надписью: «Лифт амфитеатра (только для нужд операционной)».

Из обстановки здесь были те же знакомые шкафчики, сияющие стеклом, эмалью и металлом, рукомойник, стол на колесиках и белое металлическое кресло.

Минхен остановился на минуту в дверях, чтобы распорядиться принести несколько стульев. Медсестры выполнили распоряжение; двери закрыли.

Эллери встал посреди комнаты, обозревая скудную меблировку.

— Нельзя утверждать, чтобы у нас были хоть какие-то ключи к разгадке, а, Минхен? — с унылой миной сказал он. — Это и есть, я полагаю, комната, в которой находилась миссис Дорн перед тем, как ее привезли в операционную?

— Так и есть, — мрачно подтвердил Минхен. — Ее привезли сюда в четверть одиннадцатого, я полагаю. В то время она, несомненно, была жива, если ты именно на это намекаешь.

— Старик, нам нужно решить несколько простеньких уравнений, — пробормотал Эллери. — Это кроме вопроса, была ли она жива, когда ее привезли в эту комнату. Между прочим, как ты можешь быть уверен? Она же была в коме, не так ли? Вполне вероятно, что ее умертвили еще до того, как привезли сюда.

— Дженни должен знать, — подумав, пробормотал Минхен. — Он тщательно обследовал труп.

— Давай сюда доктора Дженни.

Минхен направился к двери.

— Доктор Дженни! — позвал он тихо.

Эллери услышал звук приближающихся хромающих шагов. Дженни помедлил на пороге, затем сказал с вызовом:

— Да, сэр!

Эллери поклонился:

— Садитесь, доктор! Мы также устроимся поудобнее…

Оба сели. Только Минхен ходил туда-сюда перед дверью амфитеатра.

Эллери расправил на колене складку брюк, посмотрел на свой начищенный ботинок. И внезапно взглянул доктору прямо в глаза.

— Я полагаю, доктор, для нас обоих будет лучше начать с самого начала… Пожалуйста, изложите мне события этого утра, связанные с миссис Дорн. Мне нужны все возможные детали. Вы не станете возражать?..

Хирург фыркнул.

— Бог мой, мне что, вам здесь истории рассказывать? У меня назначения, пациенты, среди них тяжелейшие… мне нужно дело делать!

— И тем не менее, доктор, — улыбнулся Эллери, — вам должно быть известно, что в расследовании убийства нельзя медлить. Возможно, вы не читали Новый Завет: «Собери все осколки, и чтобы ничего не осталось без внимания»… Как редко ученые вспоминают слова Писания! Мне предстоит собрать все осколки. Я полагаю, у вас есть несколько из них. Итак, сэр!

Дженни пристально всматривался в ничего не выражавшую улыбку Эллери. Боковым зрением он на секунду уловил фигуру Минхена в дверях.

— Вижу, что вы меня не отпустите. Что именно вам нужно знать?

— Порядок вещей. Все, что можно.

Доктор Дженни скрестил ноги, достал сигарету твердыми, уверенными пальцами хирурга, закурил.

— В 8.15 этим утром меня вызвали, оторвав от первого обхода в хирургическом корпусе, на лестничную площадку между вторым и третьим этажом. Там я обнаружил миссис Дорн, ее только что нашли. Она упала с третьего этажа, результат — разрыв желчного пузыря. Предварительный осмотр показал, что на лестнице ее настигла типичная диабетическая кома — и вот вам потеря сознания и падение.

— Хорошо, — пробормотал Эллери. — Вы ее, конечно, сразу же увезли?

— Разумеется! — зло выпалил хирург. — В одну из отдельных палат третьего этажа, раздели и положили в постель. Разрыв был сильный; дело плохо. Требовалось немедленное хирургическое вмешательство. При этом сахарный диабет не позволял приступить к операции, пришлось снижать содержание сахара в крови… да, опасным, но очень эффективным методом: инъекциями инсулин-глюкозы. Кома, надо сказать, пришлась кстати… анестезия грозила бы большим риском… Как бы то ни было, мы снизили сахар ей в крови внутривенными инъекциями, и к тому времени, как я закончил первую срочную операцию в блоке А, наша пациентка пребывала в предоперационной.