Иван Дмитриев - Все стороны злосчастной медали

Я открыл глаза и тут же закрыл, потому что под веки ворвался холод и заставил прослезиться. Боль растеклась по задней части головы и немного била в левую часть лба. Хорошее пробуждение. Я снова открыл глаза, но ничего не увидел — было темно. Я лежал на спине на чем-то довольно жестком. Пошевелив пальцами ног, я угадал то, что почувствовал: голые ступни окоченели от холода. Я привстал и ощутил также боль в правой ноге чуть пониже икры. Здорово. Пока я растирал руками замерзшие ноги, глаза привыкли к темноте. Я находился, кажется, в небольшом помещении без окон. То, на чем я лежал, было железной кроватью с тремя досками в качестве основы самого лежбища. Температура явно близка к нулю, и, судя по всему, поэтому меня оставили в футболке и штанах. Класс. Я повернулся и свесил ноги с кровати. Через пару секунд я решился ступить на пол. И зря — он был бетонным и очень холодным. Несмотря на это, я встал во весь рост и приложил руку к голове, которая начала кружиться. Придя в себя, я осмотрел комнату, в которой находился. Стены представляли собой три огромных бетонных плиты, а четвертая была сложена из камня и кое-где включала в себя доски. Понадеявшись на непрочность такой конструкции, я попробовал плечом ударить туда, где было больше дерева, но всё оказалось без толку. Стена оказалась прочна. Далее я прошел к дверям, которые в темноте казались именно дверьми, а на деле оказались решеткой. И только за ней находилась узкая, но массивная дверь. Я слегка пошатал решетку, но она не двинулась ни на сантиметр. Плохи дела.

Я прошел обратно к кровати, надеясь, что она окажется разборной и позволит открутить ножку. Но нет. В ней не было даже спиц, которые конструктивно должны были находиться в изголовье и у ног. Вместе с отчаянием пришел голод.

Следующий отрезок времени прошел в царапании стены ногтем. Я лежал на боку, подобрав ноги под себя и дробил пальцем дырку в бетоне.

Внезапно послышался шум открывания двери, и я вскочил, встав как раз напротив. Из тени у решетки возник человек, угадывать имя которого долго не пришлось.

— Ну как, мистер Фишер, вы уже оценили свои апартаменты? — ехидно спросил Бранн.

— Еще как. Очень нравится джакузи.

Бранн оценил мою попытку пошутить и продолжил:

— Плохой идеей было остаться здесь. Вас же любезно просили убраться.

— Кто просил, уже сам убрался дальше некуда.

— Хм, — наигранная улыбка замерзла на его лице, — Вы догадываетесь, почему еще живы?

— Не думайте, что я верну деньги, — ответил я, — Это смертный приговор для меня самого.

— О, нет, эти средства мы вернем сами. Думаете, мы не знаем этой схемы? Да, придется подождать, пока обработают запрос о ложном переводе и так далее, — он помедлил, — Гораздо интереснее состояние вашего счета. Мне бы очень пригодились те копейки, что вы сберегли.

Этот негодяй оказался умнее, чем я думал.

— Предположим, я готов поделиться, — начал я.

— Не поделиться, а любезно передать все средства нашей организации.

— Вы должны понимать, что отсюда я это сделать не могу. Более того, раз вы осведомлены о состоянии счета, должны понимать, что без личного присутствия такую сумму не перевести.

— Чего не скажешь о сумме на моем счету…

— Нужно грамотно выбирать банк, — прервал его я, — Вообще мне не хочется говорить о деньгах, стоя без обуви. Пока я сижу здесь, будьте уверены, что ни цента вы не получите.

Я отошел к кровати, а Бранн, постояв пару секунд в замешательстве, повернулся и вышел, не закрывая дверь.

Вернулся он через пару минут, бросив через решетку бутылку воды, какую-то булку и носки.

— Подумайте хорошенько, мистер Фишер, — сказал он, — Мы вполне можем выудить деньги и без вашего участия, это дело времени. Хотелось бы решить всё быстро.

Бросив такую наивную фразу, Бранн закрыл дверь и убрался.

Да, у них мои документы и, может быть, реквизиты. Но у них не получится снять деньги. Семьсот тысяч… это много. Я надел носки и схватил булку. В два счета расправившись с ней, я одним глотком почти прикончил бутылку с водой, вовремя остановившись, потому что воду следовало поберечь. Не ясно, когда в следующий раз меня обрадуют продуктами.

И действительно, Бранн, появившись в следующий раз, обрадовал меня только дачным туалетом. Причем я очень ругал себя за то, что не бросился на него в момент открывания решетки.

Бранн приходил еще два раза, уверяя, что вот-вот все мои деньги станут ему доступны, и всякий раз даже не пытался изменить условия. А вернее, их не было вовсе. "Отдай деньги, отдай деньги" и всё. Когда мне это надоело, я понял, что нужно выбираться. Однажды, сразу после ухода Бранна, я поставил кровать боком, так, что две ножки повисли в воздухе. Схватив одну из них, я потянул вниз. Кровать скрипнула и немного поддалась, но результат всё равно был плох: ножка чуть-чуть изогнулась. Тогда я развернул кровать и просунул две ножки в решетку. Используя остов кровати как рычаг, я потянул её на себя и уже через секунду услышал металлический хруст. Гнутая ножка стала просто оторванной. И чего я медлил?

Вернув кровать на место, я стал ждать. С одного конца ножка была острой за счет загнутого железа, но я решил, что буду использовать её в качестве дубинки. Оставалось ждать.

Через какое-то продолжительное время дверь заскрипела, и я уже готов был осуществить свой план. А был он в следующем. Когда Бранн оставлял еду, он обычно просовывал руку через прутья решетки. Я хотел заблокировать её в них или хотя бы сломать. Далее дубинкой заставить его отключиться.

Так я и сделал. Бросившись из темноты, я схватил пришедшего за руку, потянув её на себя, а затем резко дёрнув в сторону. Впервые услышав, как ломаются кости, я встретил также известные ругательства. Дёрнув руку на себя еще сильнее, я заставил негодяя слегка повалиться вперед, тем самым подставляя мне голову. Четырех ударов хватило, чтобы увериться в том, что противник без сознания. Железная ножка создала озеро из крови на его голове. Подвинув тело к себе, я дотянулся до карманов и стал в них шариться. Тут я понял, что передо мной лежит не Бранн. Подняв голову того, кого я им считал, я знатно выругался. Я вообще не знал этого человека. Но у него всё же были ключи. И не только от моей тюрьмы, но и от машины. Это дало надежду на то, что мне не придется бежать по снегу босиком. Я забрал обувь пришедшего, его куртку и пистолет. Не проверяя, есть ли пульс, я стал выбираться из этого помещения.

Примерно через пять шагов от двери начиналась лестница. Справа и слева были стены, только теперь уже полностью деревянные. Кое-где доски были проломлены, кое-где сгнили. Так я понял, что нахожусь в каком-то погребе. Быстро преодолевая ступеньки одну за другой, я вышел на поверхность. Солнечный свет ударил в глаза, и я простоял секунд пятнадцать, думая, что меня ослепило. Когда зрение более-менее стабилизировалось, я увидел чуть сбоку справа машину, красный "Шевроле". Я было бросился к нему, но заметил, что спереди на пассажирском месте сидит человек. Подойдя сбоку, я сквозь стекло всадил в него три пули. Через пару секунд пришел в себя и понял, что можно было просто оглушить незнакомца. Но, что поделать. Я вытащил его тело и отправил вниз по ступенькам.