Гарри Зурабян - Джума

- Вы знаете какие? - серьезно спросил Малышев.

Борис Ильич кивнул:

- Почти уверен. Уголовников, наверняка, интересует только золото. А спецслужбы - отдельные детали операции "Руно".

Малышеву стоило больших усилий сохранить самообладание.

- Лабораторией "Джума" руководил генерал-майор Артемьев. Это, наверное, даже и индейцы Амазонки знают. Но почти не осталось в живых тех, кто знал, что на объекте проводились опыты с неизвестным раннее науке штаммом чумы. Изобрели его японцы. Материалы по нему попали к нам после ареста сотрудников отряда №731. Вы уже поинтересовались этим делом?

- К сожалению, узнать нам, практически, ничего не удалось, - честно признался Малышев.

Стукаленко засмеялся, глядя иронично:

- Не мудрено. Ведь "Джуму" курировал Берия. А он концов не оставлял. О тайне этой лаборатории знали всего несколько человек. На сегодня в живых осталось двое, включая меня. Но я - известно какой жилец. Да и полномочий у меня было - кот наплакал. А вот главным во всей этой истории был один человек. Он и сейчас живет в наших краях. В ходе операции он получил псевдоним "Язон". А "в миру", так сказать, его зовут... - И Стукаленко назвал фамилию, имя и отчество, оставшись довольным произведенным эффектом. - Да-да, Роман Иванович, представьте себе.

- В чем состояла суть операции, вы можете сказать? - спросил Малышев, немного придя в себя.

- Началась эта история в двадцатые годы, - подумав, решился Стукаленко. - К атаману Семенову попали часть золотого запаса бывшей Российской империи и изъятое им из хранилищ белоярское золото. Надо сказать, в Забайкалье он пользовался большой популярностью и поддержкой. Но к осени 1920 года политическая ситуация резко изменилась. Естественно, не его пользу. Одним словом, когда Григорий Михайлович оказался перед фактом сдачи Белоярска, прежде он решил захоронить золото. Семенов надеялся когда-нибудь за ним вернуться. И захоронить он его решил у себя

на родине, в Даурии. Но к тому времени за золотом уже началась охота. Не буду вас утомлять перепетиями, скажу лишь: в конечном итоге, клад оказался спрятанным совсем в другом месте.

Стукаленко закашлялся и попросил воды. Малышев с готовностью поднес ему стакан. Бережно придерживая голову, дал напиться. Борис Ильич в изнеможении откинулся на подушку.

- Может, закончим в другой раз? - участливо спросил Роман Иванович, но даже тут же почувствовал неловкость от фальшиво и лицемерно прозвучавшего вопроса.

Борис Ильич понимающе усмехнулся:

- А он будет, другой раз?.. Вообщем, атаман Семенов к концу гражданской войны оказался за границей, в Харбине. Но не раз предпринимал попытки вернуть золотишко. Кончились его "одиссеи" тем, что осенью 1945 года Семенов попал в плен. - Борис Ильич нахмурился и нехотя проговорил: Вы, наверное, догадываетесь, как с ним "беседовали" и что обещали... В результате, золото было найдено. А Григория Михайловича, несмотря на "добровольную выдачу", расстреляли в 1946 году. Клад его нынче может запросто потягаться с золотым запасом не одной богатой европейской страны. Стоимость его порядка полмиллиарда долларов.

- Пятьсот тысяч или пятьсот миллионов долларов? - взволнованно уточнил Малышев.

- Пятьсот миллионов, Роман Иванович, - подтвердил Стукаленко. - Вы должны знать, какая сложная обстановка была в мире после второй мировой войны. Не успели с ней покончить, а уже вовсю шла подготовка к новой. Американцы тогда здорово нас с этой бомбой "подрезали". О создании нашего "ядерного щита" многие знают, особенно теперь. Балаболов нынче развелось! Языки без костей, готовы за "жвачки" и "сникерсы" не только мать родную, но и Родину продать, - он отдышался. - Но у нас к сорок девятому году была не только атомная бомба, а кое-что и пострашнее. Тот самый штамм чумы...

- Чем же он так страшен? - нетерпеливо спросил Малышев.

Стукаленко как-то странно глянул на своего собеседника, словно проверяя готовность того поверить в последующие свои слова и осторожно проговорил:

- Японцы создали разумный штамм.

- Разумный микроорганизм?! - недоверчиво переспросил Малышев.

Стукаленко кивнул:

- Именно. Только японцы успели уничтожить часть документации по нему. Мы-то этот штамм заполучили. Но оказалось... еще какую болячку на свою голову! Если бы не Артемьев, буквально за несколько месяцев, нашедший способ держать его в узде, такое бы началось... Не только от Советского Союза, от Америки ничего бы не осталось!

- Он нашел вакцину?

- Вакцину! - усмехнулся невесело Борис Ильич. - Нет от этих бактерий никакой вакцины и никогда не было! Их вводили всем животным. И ни один из подопытных экземпляров не заразился. Он действует только на человека.

- Один процент биологии и девяносто девять - философии... - вспомнил Малышев.

- Правильно! - поддержал его Борис Ильич. - Это Артемьева слова.

- Но причем здесь золото Семенова?

- Золото атамана Семенова Сталин предусмотрительно оставил, как неприкосновенный запас. С немцами мы уже ученые были. Да и случись война в те годы, нам просто неоткуда было бы брать средства. Пол-страны сначала в руинах лежало, потом сколько в восстановление вбухали. А ведь "западники" не ждали - давили нас изо всех сил. Вообщем, в конце пятьдесят второго нас троих - Артемьева, "Язона" и меня, вызвали в Москву, к Сталину. Причем, Стукаленко на миг задумался и нехотя продолжал: - Странный он был тогда в пятьдесят втором, этот "Язон". На священника здорово смахивал и... знаете, Роман Иванович, пахло от него по-другому, по-заграничному. Вообщем, лоск на нем какой-то был - то ли он и, правда, "голубых кровей" был, то ли... Черт его знает! Это теперь он "свой в доску", мне иной раз даже не верится, как вспомню его в прежний тот год. Да и появился он тут не сразу, а где-то в году шестьдесят третьем, как Артемьев Степан Макарович в отставку вышел. Он его и сменил на объекте...

Борис Ильич замолчал, потом попросил еще воды и, отдышавшись, передохнув, продолжил свое повествование.

- Так вот... Сталин приказал семеновское золото изъять, оно в отдельном месте хранилось, перевезти в Черный яр и оставить под охраной. Догадываетесь какой? - спросил, прищурившись.

- Японский штамм, - внезапно севшим голосом, ответил Малышев.

Стукаленко кивнул:

- Для него это золото олицетворяло Советский Союз. Как сейчас помню, он еще сказал тогда: "Нет хранилищ, которые нельзя было бы вскрыть. А этот штамм самый надежный сторож - его ни убить, ни подкупить нельзя. Кто к этому золоту руки грязные протянет, тот на пиру у чумы и окажется...". Хитрый был наш вождь и коварный, - закончил Стукаленко.

- Истинный восточный сатрап, - задумчиво проговорил Малышев. Спустя минуту, спросил: - Борис Ильич, почему вы решили рассказать об этом только теперь?