Сергей Зверев - Святой - Русский йогурт

- Карен Акопович, - без нажима, деликатно спросил Рогожин, - чем были вызваны интриги против вас? Чем вы мешали?

- Что было, то было! - устало ответил Арутюнян. - Зачем прошлое ворошить? Рогожина в гробу, я в институт возвращаться не собираюсь.

- И все же... - настаивал Дмитрий.

- У Марины с Хрунцаловым одно время были неприятности, - старик расслабленно закрыл глаза. - Она на свой страх и риск провела лабораторные анализы пластиковых одноразовых стаканов.

- При чем здесь стаканы?

- Не перебивайте! - одернул Рогожина химик. - На ликероводочном заводе, где львиная доля акций принадлежала Петру Васильевичу, освоили разлив водки в стограммовые стаканчики, запечатываемые фольгой. Очень выгодная фасовка. Хрунцалов умел вести торговлю.

- Выпил, стакан выбросил, и на троих соображать не надо. Дешево и сердито. Это их "русским йогуртом" называют?

- Именно. "Русский йогурт", - презрительно усмехнулся Карен Акопович. Рогожина корпела в лаборатории во внеурочные часы.

- Что Марина искала?

- У вас, Дмитрий, хамская манера перебивать! Сережа гораздо культурнее, - язык у Арутюняна заплетался.

- Простите, профессор. Солдафон! - съязвил Рогожин. - В казармах манерам не учат.

- Напрасно. В юнкерских училищах...

Но Дмитрий вновь перебил:

- Давайте юнкеров оставим напоследок. Что Марина хотела доказать результатами анализов?

Старик, пожевав губами - эту особенность Дмитрий замечал за многими пожилыми людьми, - ответил:

- По-моему, она добывала компромат.

- Компромат? Из пластиковых стаканов?

- Милейший! Наука - оружие обоюдоострое. Ею можно убить, можно исцелить, - несколько туманно ответил на вопросы Дмитрия опьяневший Арутюнян.

Он разразился беспричинным смешком, бурно жестикулировал и чуть было не перевернул стол.

- Карен Акопович, соберитесь, пожалуйста, доведите рассказ до логического завершения!

Рогожин подумывал, а не устроить ли химику отрезвляющий душ.

Старик мутнеющим взглядом окинул свои владения.

- Сижу, словно монах-затворник. Ученики не навещают, жена переселилась в лучший мир. Книги и куры - мои единственные верные спутники, - химика потянуло пофилософствовать. - Алчность человеческая безгранична...

- Карен Акопович! - Рогожин двумя пальцами защемил кончик носа профессора, крутанул по часовой стрелке.

Простой, но безотказный способ приводить опьяневших в чувство, подействовал. Арутюнян, к которому меры физического воздействия не применялись со времен расформирования бериевской шарашки, едва не свалился со стула.

- Как вы смеете! - крикнул он. - Я - профессор, орденоносец, пожилой человек, в конце концов! Рассолу налейте!

Освежившись огуречным рассолом, старик расхохотался.

- Лихо вы меня, Дмитрий Иванович, взнуздали! За ноздри! Мерина сивого за ноздри!

- Кончик носа, - улыбнулся Рогожин. - Не было выхода. Вы бы спать завалились, а у меня времени в обрез. Итак, Марина проводила исследования...

- ..стаканов из-под "русского йогурта". Хрунцалову донесли об этом соглядатаи, - бодро, как ни в чем не бывало заговорил профессор. - Вы спросите, на чем основано мое подозрение о намерениях Марины разжиться компроматом? Она присматривалась к Хрунцалову. Дела этого проходимца шли в гору. Его ставили в пример. Бывший пожарный инспектор в одночасье сделался миллионером: ворочал деньгами, сопоставимыми с районным годовым бюджетом.

О Хрунцалове говорили в лаборантских, в курилках, обсасывали подробности попоек и новых приобретений, а Рогожина, насколько мне известно, никогда не принимала участия в трепе. Стояла и слушала... Когда Марина подала заявку на выделение реактивов, получение разрешения пользоваться лабораторией после работы, я подписал бумагу, но сомнения уже тогда меня тревожили. Ведь ее тема никоим образом не была связана с пищевой промышленностью. Я счел ее увлечение женской причудой.

- Марина добилась результатов?

- С полной уверенностью я утверждать не могу. Рогожина скрывала от меня итоги исследований. Она не делала записей в лабораторных журналах, вела личный дневник наблюдений. Хрунцалов, оповещенный институтскими стукачами, искал подходы к Марине, - вспоминал профессор. - Он подвозил ее домой, встречая якобы невзначай на автобусной остановке...

- Исследования представляли потенциальную угрозу для бизнеса... Дмитрий то ли спрашивал, то ли размышлял вслух.

- Любой полимерный материал, созданный химиками, непредсказуем. Пластиковая банка может вступать в реакцию с продуктом, хранящимся в ней. Воздействие новых химических соединений на организм человека бывает смертельным. - Арутюнян вытащил из кипы бумаг чистый лист. - Я набросаю вам кое-какие формулы.

- Не стоит. Мои познания в этой области ограниченны, - задумчиво произнес Дмитрий. - Марина могла шантажировать Хрунцалова! - Он выстраивал версию. - Преподать свои исследования под таким соусом, что ему предстояло выбирать: сворачивать приносящее прибыль предприятие или договариваться с настырной бабой. Может быть, Марина блефовала?

Стаканчики не выделяли никакой гадости, но Хрунцалов предпочел перестраховаться. Он купил Марину?

- Определенные суммы Петр Васильевич выплачивал Марина роскошно одевалась, приобрела кое-какие драгоценности...

- После прекращения исследований пластиковой тары?

- Да, - кивнул Карен Акопович.

"Ненасытная стерва. Раскрутила мэра, сломала жизнь Сергею и залегла под могильную плиту..." - зло подумал Рогожин, но высказывать свои мысли не стал.

Выдержав минутную паузу, Арутюнян продолжил:

- Я доверяю вам, Дмитрий. Не знаю почему, но доверяю. Ваш приезд в город не сможет многое изменить и исправить. Скажу, как на исповеди: меня сумели запугать. Когда подонки распяли на входной двери моего барбоса, такого же беззубого пса, как и я, то моя душа ушла в пятки. Они прибили собаку гвоздями, а в пустые глазницы воткнули огарки свеч. Но вам я скажу...

"Профессор наконец-то расхрабрился. Слушай, Рогожин, слушай!" - Дмитрий не пропускал ни единого слова, произнесенного Арутюняном.

- Полтора года назад филиал был на грани закрытия. Оборудование демонтировали для вывоза в Москву. Сотрудники разбегались. Вдруг Рогожина сообщает - ее отдел получил заманчивое предложение.

Частная компания готова профинансировать программу создания принципиально новых ядохимикатов. Обычные при распылении травят насекомых скопом: вредителей и полезных. Растения плохо опыляются, ядовитые соединения накапливаются в почве...

- Карен Акопович, без ненужных подробностей, - попросил Рогожин. Его волновала криминальная подоплека дела, а не таинства агрономии.

- Не сбивайте меня, - обидчиво огрызнулся хмельной профессор. Предложение было шансом для института. Я принял его не раздумывая, не наведя справок о фирме. Боже, какой болван! - Он обхватил голову руками. - Сам сунул шею под нож.