Андрей Троицкий - Суд Линча

Леднев протянул Наде пачку сигарет, но она отрицательно покачала головой, тогда он придвинул к себе красно-белую пепельницу и закурил сам.

– А со мной, что будет со мной? – спросила Надя таким равнодушным голосом, будто вела разговор не о себе.

– Это ты насчет своей кинокарьеры? Твой банкир Некрасов посердится немного, устроит сцену ревности, а потом купит нового режиссера, который сделает фильм под тебя, – Леднев затянулся сигаретным дымом. – Многие люди мечтают продать свой талант, но это товар неходовой. В этом фильме ты одна станешь блистать красотой. Много крупных планов, прекрасные туалеты, декорации и все такое. В конце концов, ты останешься довольна тем, что съемки нашего фильма закончились, не начавшись.

Выплыл из стеклянного павильона и подошел к их столику официант в красно-белом фартуке поверх белой хлопковой куртки. Он спросил, будут ли ещё какие заказы. Леднев попросил принести ещё одну бутылку такого же вина и сделать две большие чашки горячего кофе.

– У нас кофеварка не работает, – сказал официант. – Вино сейчас будет, а кофе могу предложить только растворимый.

– Пусть растворимый. Только погорячее.

– Хорошо, – сказал официант. – Может, хотите выпить кофе в павильоне? Там тепло.

– Нет, посидим здесь, – сказал Леднев.

Официант поправил свой фирменный красно-белый фартук и удалился, напоследок окинув взглядом пустую веранду. Новых посетителей за столиками не оказалось.

– А что твой соавтор, Виноградов?

– Странно, что ты о нем вспомнила. Скорее всего, вместе с Виноградовым мы больше работать не будем. Больше мы не получаем удовольствия от общения друг с другом. Как это тебе объяснить, не знаю. Ну, можно выпить шампанское из туфельки, которую первый вечер надела юная девушка. А можно выпить шампанское из туфельки, которую долгое время не снимала женщина потливая и к тому же страдающая подагрой. То есть шампанское, конечно, выпьешь, но удовольствие ещё то.

– Ты слишком образно выражаешься, – Надя улыбнулась. – Я про Виноградова спросила, а не про женщину с подагрой, – глаза Нади оставались какими-то странными. Не понять, чего больше в этих глазах, смеха или слез. – Черт побери, Иван, черт побери, – сказала Надя. – Как жаль. Все так хорошо начиналось.

– Что хорошо начинается, не всегда так же хорошо заканчивается, – сказал Леднев только для того, чтобы вообще что-то сказать. – Все, что может случиться, то случится. Все, что не может случиться, того не произойдет. Закон жизни. Приключение закончено. Нужно возвращаться к нормальному существованию. Каким бы оно скучным ни казалось. Впрочем, – Леднев кашлянул в кулак, обрывая фразу.

– Что «впрочем»?

– Вообще-то выбор за тобой.

Леднев смотрел, как к их столику причалил официант, составив с подноса уже открытую бутылку вина и две чашки кофе. Вынув из кармана фартука выписанный счет, он положил бумажку на стол, хотел уйти, но Леднев остановил официанта и расплатился.

– Спасибо, – сказал официант и, спрятав деньги в карман фартука, спросил, не принести ли ещё и пирожных. Надя отказалась, и официант исчез. – Выбор за тобой, – повторил Леднев. Эти слова он приготовил ещё вчерашним вечером, когда договаривался с Надей о встрече по телефону. Тогда он решил, нужно сказать Наде эти слова: выбор за тобой. – Да, выбор у тебя есть. Выбор всегда есть.

– Это только кажется, что у человека есть выбор, – ответила Надя. – Тем более у женщины. Может, выбор есть у людей независимых, но я не из таких. И вообще, за свою жизнь мне независимых людей встречать почти не приходилось. Независимый человек – это, наверное, такая же редкость, как белый носорог.

Леднев понял, что говорить больше не о чем. Сразу, как только они встретились, ясно было, что разговор обречен. Взяв со стола бутылку, принесенную официантом, он подлил вина Наде, а себе налил почти полный стакан. Почему-то вино не действовало или действовало как-то не так.

– Проблемами выбора и вообще всеми человеческими проблемами, кажется, кто-то занимается там, наверху, – Надя показала пальцем на двухцветный красно-белый тент над их головами. – А мы, люди, только делаем вид, что обладаем свободой выбора.

– Выбирать действительно нелегко, но не надо всю ответственность перекладывать на небесную канцелярию, – Леднев взял с блюдца и положил в кофе кусочек сахара.

– Не из чего мне выбирать, – Надя тоже положила сахар в кофе, взяв ложечку, помешала ею в чашке. – Что было, то было. Я ни о чем не жалею.

– Я тоже ни о чем не жалею, – Леднев пил кофе и наблюдал, как старик с собакой спускается к реке.

Леднев проводил Надю до её автомобиля.

– Что ж, прощай, – сказал он, когда Надя открыла дверцу, собираясь сесть за руль.

– Почему прощай, мы ведь ещё увидимся? – Надя чмокнула Леднева в щеку. – Обязательно ещё увидимся. А ты так говоришь, будто мы на всю жизнь расстаемся.

– Конечно, увидимся, – сказал Леднев и постарался улыбнуться. Улыбка вышла кислой.

Леднев проводил автомобиль глазами, закурил. С порывом ветра к Ледневу прилетел запах хвои и холодной реки. Бросив в лужу недокуренную сигарету, он открыл дверцу и тяжело опустился в водительское кресло. Леднев почувствовал себя уставшим и никому не нужным.

Мельников, вернувшись домой среди ночи, думал, что заснет, едва коснувшись головой подушки, но ошибся. Проворочавшись в постели битый час, он решил, что переутомился, поэтому не может заснуть. Зажигать свет и искать в тумбочке снотворное он не стал, не хотелось будить жену. Забывшись лишь под утро легкой дремотой, проснулся от звука громко тикающего будильника и, чтобы не провалиться обратно в дремоту, сел на кровати. В квартире стояла такая тишина, что звенело в ушах. Мельников потряс головой, проснулся окончательно и поплелся в ванну. Там он побрился безопасной бритвой, принял душ, растер грудь и спину полотенцем. Когда он вошел на кухню, увидел спину повернувшейся к плите жены.

– А я думал, тебя дома нет, – сказал Мельников, подошел к жене и поцеловал её в шею. – Такое впечатление, что в квартире никого.

– Ты знаешь, у меня точно такое же ощущение, – сказала Галина и перевернула сырники на раскаленной сковородке. – Причем уже давно. Кажется, никого дома нет, только я и ребята.

– Ты о чем-то хочешь со мной поговорить? – спросил Мельников, хотя хорошо понимал, о чем хочет поговорить жена. Он сел за кухонный стол и вытянул из пачки сигарету.

– Мне не с кем разговаривать, – сказала Галина, не поворачиваясь. – Тебя не бывает дома ни днем, ни ночью. А если и приходишь, то усталый, от тебя пахнет спиртным. Разговаривать с тобой в таком состоянии просто бессмысленно.

– От меня иногда пахнет спиртным – это да. Но ведь не женскими духами пахнет.