Анна Маяская - Маньяками не рождаются

— Надолго ли? — подумала Любовь Ивановна. Но первый раунд выигран. Время для продолжения борьбы было. Павел пошел спать. Взвинченные показухой нервы и не утихающее чувство неудовлетворенного самолюбия, смешанного с любовью к потерянной навсегда Вере не утихали.

— Почему потерянной? — подумал Павел.

Поразмыслив, он вспомнил, как они стояли в обнимочку с Василием, смотрели на гостью, а думали друг о друге. Он же видел их короткие взгляды, нежный Верин, обращенный к сопернику, и любующийся своей невестой, Василия, подлого друга. И прежде чем уснуть он представил себе как на глазах у Веры убивает Василия, а, потом и её, изменницу, которой нет пощады. Сцены были ужасные, то простреленные головы, то нож в сердце, то перерезанное горло. Это уже было высшее выражение эгоизма, страшного, кровавого, безудержного. У него стучало сердце и кровь пульсировала в висках. Весь в поту, Павел садился в постели, вскакивал на ноги, ходил, потом снова ложился и эти безумные мысли не давали ему уснуть. Разум от ревности стал бесконтролен.

— Ты спишь, сын? — раздался за дверью голос отца.

— Нет, папа, заходи.

Отец вошел, чувствуя настроение сына, он поставил на столик поднос с коньяком, двумя рюмками и закуской.

— Составишь компанию? — спросил он сына, — Что-то не могу спать. Сегодняшняя мудрость отца успокоила бешено настроенного Павла и после его ухода он уснул.

Утро не принесло долгожданного душевного облегчения. Его лихорадочный мозг постоянно и напряжённо работал в поисках средства жестокой мести, такой, чтобы содрогнулись два счастливца, оставивших его ни с чем. Павел не мог успокоиться от того, что его соперник, лучший друг, которому он доверял, на деле оказался предателем, женихом сделался тайком от него и двадцать четыре года дружбы пошли под хвост собачий. Почему, почему Вера предпочла его скромного, отбросив как ненужный элемент, любимца женщин, красавца, богатого, не знающего ни в чем отказа? Почему? Он страстно хотел это выяснить, но как? И тогда ему в голову пришла мысль использовать свою Барби, подсунутую на кризис отцом, чтобы как-то утихомирить его взбунтовавшееся самолюбие. Отец даже поездку отложил из-за сына, так беспокоился о его самочувствии.

— Юля, — спросил он её вечером, когда они ехали в машине, — ты могла бы для меня выяснить один деликатный вопрос у Веры?

— Валяй свой вопрос, — без заминки ответила Юля? — Тебя шокирует, что она вышла замуж за другого?

— Дура, — крикнул он, — дура, не смей так говорить со мной. Я не предлагал ей никакого замужества, поняла?

Он начал трясти девушку за ворот так, что голова стукалась о боковое стекло.

— Мне больно, оставь меня, — Юля попыталась сбежать.

Она выскочила из двери машины, которая к счастью не была закрыта и побежала неизвестно куда. Он догнал её, повалил на землю, начал пинать ногами. Она закрывала лицо и пыталась что-то говорить, а он бил и бил ногами в живот, голову, руки, закрывавшие лицо, пока не обессилел. Опомнился, достал сигарету, руки дрожали и он не мог прикурить. Тогда достав сотовый телефон он позвонил в охрану отца и попросил Заура. Тот был на месте.

— Это я, Павел, мне нужна твоя помощь. Сейчас же. Ничего не говори отцу.

И он назвал место, где сейчас находился с машиной. Заур приехал быстро. Увидев лежащую на земле девушку, он не спрашивая, погрузил в свою машину и только тогда послушал пульс.

— Жива. Надо в больницу. Срочно. Иначе погибнет.

— А может не надо в больницу? — спросил его Павел. — Я не могу её видеть.

— Хорошо, — сказал телохранитель отца, я увезу девчонку в укромное место, вызову надёжного врача и твою маму. Она решит.

— Езжай, — безразлично ответил Павел. — Езжай ко мне на дачу. Там надёжнее будет. Бабки получишь завтра. Сколько?

— Смотря по обстоятельствам. Будет жива, придется платить и ей. До завтра.

Машина Заура исчезла. Павел стоял, прислонясь к багажнику. Его сердце разрывалось от дурноты своего поступка, но одновременно он чувствовал, что это несколько утишило его другую боль — душевную. Домой он вернулся поздно вечером.

— А ведь так можно и убийцей стать, — подумал Павел.

— Почему так долго? Я беспокоилась, — сказала мать так просто, как будто ничего не произошло. — Ужинать будешь?

— Нет, — бросил он и прошел к себе.

Мать вошла следом за ним.

— Родители Юли беспокоятся. Заур заехал и я отправила Юлю в больницу, она пока без сознания, нужно следить, чтобы не наговорила лишнего. Вы с ней нигде не были. Ты был со мной и нашим замом, мотались за визой, делали покупки. Вот тебе список по минутам, где мы находились. Юлю попробуем уговорить. Ты там не появляйся. Утром в шесть ваш самолет. За границей вы с отцом будете месяц. Я тут сама всё устрою.

Утром Павел с отцом и двумя сотрудниками вылетели в деловую поездку.

Наступил день свадьбы Веры и Василия. Нарочный принёс к ним в дом корзину роскошных цветов и несколько коробок с шампанским и закусками. Там была записка:

— Счастливым молодоженам от друга. Сожалею, что не могу присутствовать лично. Павел.

— Не забыл, — сказала Анна Ильинична..

— Молодец, — откомментировал Василий.

— Куда такую прорву всего наприсылал? — удивился Андрей Иванович.

— Как всегда в своем амплуа, — задумчиво произнесла Вера.

Веру не удивил шальной поступок Павла. Но почему он отсутствует сам? Часов в восемь вечера в дверь позвонили. Это были её родители.

— Проходите, гости дорогие, — приветствовала их Анна Ильинична.

— Дочка, ты даже не звонишь, почему? — спросил расстроенный отец.

— Папа, давай не будем сегодня выяснять отношений. Я уже замужем, у меня своя семья и теперь отвечаю перед мужем.

Ей было жаль отца, но она не хотела слышать нравоучений матери. Прошли в комнату. Начали собираться, чтобы отметить праздник в кафе, недалеко от дома. Праздник, то бишь свадьба, прошла без эксцессов. Старики спорили о былом, молодые танцевали и отчаянно флиртовали. Все закончилось чуть заполночь. Жизнь Василия и Веры вступила в новую фазу.

К Любовь Ивановне Крутых неожиданно пришел Василий. Он был в форме.

— Вы помните, Любовь Ивановна, ту девушку, с которой приходил к нам Павел и сказал, что это его невеста.

— Юлю? Конечно помню. Красивая девушка, ничего не скажешь.

— Она случайно не уехала в командировку?

— Что ты, Васенька, Юля оказалась вертлявой девчонкой и после того визита не появилась. Искать мы её не стали, тем более что женитьба — это просто шутка, чтобы вас рассмешить. Вы же знаете, он ни с кем не встречался, был всегда с вами.

— Когда она исчезла? — поинтересовалась Любовь Ивановна.

— Из больницы двадцатого. Утром.

— И наши уехали двадцатого, вернее рано утром двадцать первого, но мы все были дома.