Анна Маяская - Маньяками не рождаются

— Свет включаем только по вечерам, ненадолго. Живём в городе. Сюда приезжаем отдыхать по очереди, человек по пять, шесть.

— Мы оставим возле вас машину и пройдёмся по лесу.

— Пожалуйста. Наши приедут не скоро. Я ещё несколько часов буду здесь.

Нюра не стала объяснять женщине, что когда-то жила здесь. Они с мужем прошли по тропинке, Нюра едва смогла отыскать место, где можно было пройти к домику. Заросли стали дикими. Все заросло. Еле пробрались сквозь чащу на тропинку. Домик разрушался. Потрескались стены, вылетели окна. Возможна в этом были повинны буйный ветер и гроза с ливнями. Дверь покосилась и открылась еле-еле. В потайном месте лежали как и раньше, завернутые в целлофан вещи: больничные пелёнки со штампами, одеяльце, тонкое, байковое, распашонка и кусочек клеёнки, со вдетыми бинтиками, служащими для того, чтобы привязать бирку с данными матери на ножку ребёнку, или ручку.

— Иванова Вера Геннадьевна, — прочитала Нюра вслух.

— И вы до сих пор хранили главное доказательство здесь? Почему не отдали в милицию?

— Ребёнка привезли плохие люди и что можно было ждать от них? А если у них свой кто-то в милиции был? Тут не знаешь, что правильно, а что нет.

— Возможно ты права. Кому отдашь?

— Тому майору из Каменьграда, что приезжал ко мне. Сергей с ним познакомился, ручается за честность. Я тогда побоялась сказать правду. Кто их всех разберёт. За ребёнком охота шла, как за зверем. Сколько раненых и погибших было!?

— Ты и об этом ему расскажешь?

— Нет. Никого уже не вернешь, а остеречь парнишку нужно.

— Идем назад?

Нюра обвела взглядом остающееся жилище, печальное, неуютное, ставшее никому не нужным. Вспомнила былые времена и слёзы навернулись на глаза.

— Сырость разводим? Пойдем, пойдем отсюда. Здесь слишком печально и неуютно.

Нюра вышла на улицу и поклонилась домику.

— Спасибо тебе, что сохранил всё.

— Ты как с живым разговариваешь.

— А он и есть живой.

Она перекрестила жилище.

— Оставайся с Богом. Может ещё и встретимся когда-нибудь.

Молча, пробираясь сквозь заросли, они вышли к домику. Нюра положила вещи в машину незаметно, чтобы не возбуждать любопытство женщины, и избежать ненужных расспросов.

— Прощайте.

— Счастливого пути.

Как только они приехали домой, Нюра позвонила Василию и сообщила:

— Я нашла свёрток из роддома с вещами мальчика. Приеду послезавтра и привезу.

— Спасибо, — ответил Василий.

Он срочно выезжал на задание и не смог продолжить разговор.

— Через два дня у меня будут вещи мальчика. Не знаю, имеют ли они отношение к Васильку, узнаем скоро.

— Хорошо бы имели, — проговорил Юра.

Они ехали домой к Ларе, так как по заявлению матери она исчезла, не приходит два дня домой. Уже обзвонили и обошли все соседей, друзей по школе и лишь после этого обратились в милицию.

— Можно фотографии Лары? — попросил Юра плачущую мать.

В альбоме были фотографии маленькой девчонки, с большими бантами и платьях с рюшками и кружевами.

— Новые фото есть?

— Есть.

— С фотографии смотрела миловидная девчушка.

— Мы возьмем её. С кем дружила ваша дочь?

— С Леной, они вместе учатся.

— Где её найти?

— Вот телефон. Живет она в доме рядом.

Лену разыскали на волейбольной площадке. Бойкая, с открытыми по трусики ножками, она явно желала нравится мужчинам и теперь кокетничала напропалую с прибывшими операми из угрозыска.

— Лару давно видела?

— Два дня назад. Она собиралась поехать с кем-то за город.

— С кем?

— Она не говорила.

— С ребятами, с женщинами?

— Она что по-вашему дура? У нее богатый хахаль завёлся.

— Его имя?

— Не знаю, она не говорила.

— Куда за город они собирались?

— В какой-то дом. У него там шикарный домина.

— Где?

— Говорю, не знаю. Обещала познакомить меня с ним в субботу, а сама исчезла.

— Может она до сих пор развлекается?

— Может быть.

— Откуда они должны выехать? Где встретиться?

— У фонтана.

У фонтана было много народа. На скамеечке сидели молодые мамы с детьми, бабушки с внуками, изредка папаши или деды. Юра и Василий пошли в разные стороны, показывая фотографии Лары.

— Вы были здесь два дня назад?

— Нет.

— Вы были здесь два дня назад?

Наконец, после многократных вопросов нашёлся дедок, который вспомнил эту девчонку.

— Я подумал, что такая откровенная демонстрация своих ножек, может привести к печальным последствиям.

— И что же случилось?

— Она сидела на краю каменной ступеньки к фонтану и болтала ногами. Многие останавливались, посмотреть на зрелище. Все прелести наружу у девчонки. Я покачал укоризненно головой, а она показала мне язык. Я отвернулся на некоторое время, а когда снова взглянул туда, её уже не было, но я видел, как она бежала к обочине дороги в машину. Молодой мужчина, высокий, вышел ей навстречу, она повисла у него на шее. Он открыл переднею дверцу с другой стороны и она села на сиденье рядом с ним. Тут же несколько раз поцеловала его с визгом, услышанным всеми. И они уехали.

— Вы человека рассмотрели?

— Да, насколько было возможно. Расстояние небольшое. Лицо чистое, глаза большие, волосы зачесаны назад. У него рубашка с галстуком, заколотым булавкой, большой и блестящей.

— А машина? Номер помните?

— Нет. Импортная, чёрная или тёмно синяя. В номере есть 0. Больше не знаю. Следил за её действиями.

— Мы запишем ваши данные в отделении. Вы сможете помочь составить фоторобот?

— Нет. Я рисовать не умею.

— Вам помогут.

— Хорошо. Только можно завтра. У меня сейчас уезжает жена, и я должен её проводить. Поезд через два часа.

— Хорошо. Утром мы вас ждем в отделении. Майор Иванов. Капитан Подрезов.

— Приду обязательно.

Знаешь, что я думаю по этому поводу? — спросил Юра Василия.

— Понятия не имею.

— Наша девочка кувыркается где-то с мужичком, а мы ищем её.

Может уже не кувыркается, а спокойно лежит где-нибудь в подвале.

— Типун тебе на язык.

— Согласен.

Вера стояла у окна и смотрела вслед уходящему Васильку. Он теперь ежедневно навещал её. Это стало необходимым и она считала минуты до его прихода. Нет, не потому, что он рассказывал ей о дочери, а потому, что он вдруг стал частью её существа. Ей хотелось защитить этого мальчика от жестокостей жизни. Кто-кто, а она понимала, что такое одиночество, когда у тебя есть родные и одновременно как бы их нет. Сегодня она твёрдо решила поговорить с главврачом. Войдя в его кабинет, остановилась в нерешительности. Он пригласил женщину сесть.

— Ответьте мне прямо, если это возможно: вы считаете меня нормальной?

— Конечно, абсолютно нормальной. А срыв — лишь стечение обстоятельств, крайне неблагоприятных. Тут любой мужчина бы скис, а вы выстояли.