Николай Зорин - Непойманный дождь

– Ну иди же, иди! У нас ЧП!

Анна Григорьевна подскочила к ней, потянула за плечо. Ирина бросила беспокойный взгляд на Сергея – он все еще колдовал у монитора, не торопясь выносить приговор. Да что она ее тянет? Ее место сейчас здесь, она просто не имеет права покидать свой пост, пока все не разрешится.

– Идем! Ты мне поможешь, а?

Пришлось подчиниться и последовать за этой настырной старой дурындой.

– Что там у вас стряслось? – раздраженно спросила Ирина, когда они вошли в раздевалку группы.

– Дети! – Анна Григорьевна потянула ее дальше. – Пойдем, ты сама сейчас все увидишь.

– Дети? Пропали? – Ирина почувствовала вдруг такое облегчение, что улыбнулась раздражавшей ее коллеге: значит, не у нее одной пропали дети, творится нечто такое, за что она просто не может нести ответственность.

– Нет, почему пропали? – разочаровала ее Анна Григорьевна. – Они спят.

– Спят? – Ирина с ненавистью посмотрела на пожилую воспитательницу. – Что же тогда вы от меня хотите?

– Я тоже уснула, – снова переходя на шепот, поведала Анна Григорьевна и покачала головой, со значением покачала, словно этот жест мог все разъяснить.

– И что?

– Зина, наша няня, до сих пор никак не проснется. Я уж ее будила, будила.

– Но я-то что могу сделать?! – окончательно выходя из себя, выкрикнула Ирина. Получилось неожиданно громко в этой необыкновенной, какой-то застоявшейся тишине.

– Понимаешь, я вдруг проснулась… То есть… – Анна Григорьевна виновато улыбнулась, – я вдруг почувствовала, что сплю и что спать мне нельзя, но никак не могу проснуться. Все-таки заставила себя открыть глаза, смотрю, сижу на детском стульчике, голова уперлась в подоконник. Мне снился такой хороший сон! Огромный букет сирени… Ты не знаешь, к чему снится сирень? И так тепло, солнышко светит, я будто на даче, но не у нас, а…

– Я не знаю, к чему это снится!

– Ну вот, просыпаюсь я и вижу, что сижу на стульчике, вот здесь, – она кивнула на ряд стульев у окна, – а на стене, прямо передо мной, часы, глянула и просто обомлела – начало шестого! В четыре мы детей поднимаем, а тут начало шестого. И тишина такая! Бросилась в спальню – а они спят. Принялась их будить – не просыпаются. И няня спит, и тоже разбудить ее невозможно. Испугалась я, понимаешь? Пошла за врачом и тут тебя встретила. Пойдем, сама сейчас все увидишь. – Анна Григорьевна опять ухватила ее за плечо и насильно потянула в спальню.

Дети действительно крепко спали, но ничего необычного в самом их сне не было: дыхание спокойное, ровное – девять разрумянившихся здоровых ребятишек – картина, призванная умилять, но никак не беспокоить. Острый приступ зависти к своей счастливой коллеге охватил Ирину: ей-то хорошо, ее-то дети на месте.

– Что скажешь? – Анна Григорьевна с тревогой заглянула ей в глаза.

– Да ничего! – взорвалась Ирина. – Спят и спят. Проснутся.

– Но ведь шестой час давно!

– Погода такая. Дождь и вообще. Осень, конец сентября.

– Вчера тоже шел дождь, – не унималась Анна Григорьевна. – Господи! Ну за что это мне? Что же теперь делать?

Ирина пожала плечами и, ничего не ответив, вышла из комнаты.

Сергей сидел у монитора, обхватив голову руками в каком-то необъяснимом отчаянии. Он даже не заметил, как подошла Ирина, а когда она заговорила, вздрогнул – такой уравновешенный, самоуверенный охранник, стальные нервы, могучие мышцы.

– Как у тебя дела? – осторожно спросила она, встревоженная его испугом.

– Я ничего не понимаю, Ирина Семеновна! – как-то по-детски всхлипнув, жалобно проговорил он. – Уму непостижимо! Мистика какая-то! Кто бы рассказал, не поверил.

– Да что там такое? – Ирина нетерпеливо отодвинула охранника, сама уставилась в монитор. Серые неясные очертания помещений, словно сквозь слезную муть.

– Вот видите, видите!

Она ничего разглядеть не могла, но согласно кивнула.

– Как это объяснить? – изводился под боком охранник. – Весь детский сад – сплошной замок Спящей красавицы. Все спят, даже повара на кухне!

– Серый гипноз дождя, – проговорила Ирина нараспев, сама не понимая, почему она это сказала.

– Да при чем здесь дождь? Это ненормальное что-то – такой повальный сон! Но дело не только в этом. Главный ужас не в этом! Камеры, как видите, исправно работают и работали все время, могу поклясться! А между тем пропало три часа! Три часа жизни пропало, исчезло, испарилось – не зафиксировали камеры эти чертовы три часа, понимаете?

– Нет, не понимаю. – Ирина сонно покачала головой. Напряжение отчего-то спало, она больше ни о чем не беспокоилась, ей стало все равно: уволят с работы, посадят – в сущности, совершенно не важно.

– Да как вы не понимаете?! – рассердился Сергей. – Исправно работающие камеры не зафиксировали исчезновения детей. Они вообще ничего не зафиксировали! Вот смотрите. – Охранник пощелкал кнопками на пульте, картинки на мониторе послушно переменились. – Дети возвращаются с прогулки: первая группа, вторая, третья, четвертая – двенадцать часов. Раздеваются, идут в умывальник, обедают. В час их укладывают спать. Вот ваша группа, смотрите, смотрите. Полвторого – все крепко спят, и вы в том числе, весь садик погружается в спячку. Но дети на месте, ничего не происходит. Но вот посмотрите – полпятого: кровати пусты, а где эти чертовы три часа с полвторого до полпятого, неизвестно.

– Кто-то пробрался, всех усыпил – пустил газ или еще что, – выкрал детей, стер пленку, – лениво предположила Ирина.

– Да в том-то и дело, что это невозможно! Допустим, пленка стерта с полвторого до полпятого, но как этот кто-то мог вообще проникнуть на территорию садика, почему камеры ничего такого не зафиксировали? Да и что такое «пустил газ»? Как вы себе это представляете?

– Я видела в одном фильме…

– Ерунда! И потом… Он сначала бы прошел и пустил, но камеры бы, во-первых, зафиксировали…

– Вот он и стер этот момент.

– Во-вторых, мы-то бы помнили, во всяком случае я помнил бы, что кто-то вторгся и, ну хорошо, пустил газ. И не только помнил бы, но успел поднять тревогу сразу, как только увидел. А так… Я не могу этого объяснить, совсем не могу! Мистика!

– Оставь, при чем здесь мистика? Я уверена, всему найдется совершенно реальное объяснение. Надо вызвать милицию. Но сначала всех разбудить.

– Да они уже и сами начали просыпаться. – Охранник кивнул на монитор.

Прибывшая милиция сразу же отвергла мистические объяснения и бросилась искать реальные. И в довольно короткий срок – уже к семи часам вечера – достигла существенных результатов. Выяснилось, каким образом весь коллектив детского сада был погружен в загадочную спячку, как злоумышленникам удалось проникнуть в помещение, да и мистическое исчезновение времени нашло вполне реальное объяснение. У детей и персонала была взята кровь на анализ – и у всех без исключения обнаружилось наркотическое вещество не до конца исследованной этиологии. Попало оно туда вполне простым путем: в течение недели сотрудники и дети принимали таблетки против гриппа в профилактических целях, а сегодня они были, судя по всему, подменены снотворным. Принимали их во время обеда, в час дня, так и получилось, что к половине второго они подействовали. Правда, сами таблетки найдены не были, они просто исчезли из шкафчика медсестры. Исчез и документ, обязывающий провести профилактику против гриппа с пятнадцатого сентября, но врач клялась, что таковой имел место быть и еще сегодня утром она, приводя в порядок бумаги, его видела: вот тут он лежал, в этой папке. Навели справки в управлении здравоохранения. Выяснилось, что никакой эпидемии гриппа в городе нет и не ожидается и в садик никто никаких документов подобного рода не присылал. То есть все было подстроено. Медсестру и врача задержали до выяснения соучастия в преступлении.