Чингиз Абдуллаев - Обреченная весна

Ванилин от изумления раскрыл рот. Остальные замерли.

– Добрый вечер, – ответил Эльдар.

Ванилин, все еще думая, что его разыгрывают, переводил взгляд с прибывшего Сергеева на молодого человека. Эльдар обернулся и увидел расширенные от любопытства и изумления глаза Светланы.

– Кто вы такой? – прошептала она, подходя ближе.

– Познакомьтесь, – представил его Сергеев. – Это новый куратор нашего министерства из административного отдела ЦК КПСС Эльдар Кулиевич Сафаров. Сегодня его утвердили в этой должности.

«Утвержден бюджет страны на 1991 год. Дефицит составляет 26 663 149 000 рублей. При обсуждении различных статей бюджета депутаты неоднократно возвращались к теме колоссального дефицита в проекте бюджета. И всякий раз министр финансов страны напоминал парламентариям печальную истину – для выполнения принятых самим Верховным Советом программ по повышению жизненного уровня малообеспеченных слоев населения в казне нет нормальных денег. Поэтому, принимая этот чрезвычайный бюджет, требовалось найти и реализовать законодательные источники пополнения бюджета. Пятипроцентный налог с продаж и есть тот самый способ «сброситься» всем народом для поддержки малоимущих».

«Известия», 1991 год

Внешняя задолженность СССР растет. К такому выводу пришли специалисты из Всемирного банка, одного из крупнейших международных финансовых учреждений Запада. По их данным, опубликованным в немецкой газете «Вельт», уже в конце 1989 года внешняя задолженность СССР составляла 54 миллиарда долларов, а в 1990 году увеличилась еще на 4,2 миллиарда. А по данным Генерального директора Австрийского контрольного банка Хельмута Хашека, обязательства Советского Союза перед Западом выросли в 1990 году до 68,8 миллиарда долларов. Причем только 40% этой суммы составляют долгосрочные, то есть наиболее выгодные и льготные обязательства.

Высока и норма обслуживания этого долга. В 1991 году на это уйдет 8,3 миллиарда долларов, или 21% всех экспортных поступлений СССР. Причем в минувшем 1990 году Советский Союз одолжил на мировых финансовых рынках и у отдельных государств намного меньше, чем в предыдущие годы. Однако произошло это не потому, что улучшилось финансовое положение СССР, а потому, что в этом году мы попали в разряд сомнительных должников и нам весьма неохотно ссужают деньги.

Конечно, в разочаровании западных кредиторов немалую роль играет и политическая нестабильность в СССР. В итоге если еще в 1988 году СССР считался первоклассным заемщиком, то в 1990 году один из главных наших кредиторов, немецкие банки, уже, как правило, не желали предоставлять нам займы, если их на 90 или даже на 95% не гарантировало правительство ФРГ. И при этом еще многие считают, что заключают рискованные сделки. Именно поэтому Вильгельм Кристианс, председатель наблюдательного совета «Дойче банк» – одного из главных наших партнеров на Западе, совсем недавно подчеркнул, что без гарантий его банк не даст больше СССР взаймы ни одной марки.

Он работал с документами, когда позвонил его пресс-секретарь Игнатенко. Горбачев ценил этого толкового журналиста за чувство юмора, оригинальность мышления и интеллект.

– Слушаю тебя, – сказал он, поднимая трубку.

По сложившейся практике нельзя было звонить вышестоящему лицу, пока он сам не захочет с тобой разговаривать. Но, очевидно, произошло нечто исключительное, если Игнатенко решился позвонить сам.

– Извините, что беспокою вас, Михаил Сергеевич, – начал пресс-секретарь, – дело в том, что у меня очень важная новость.

– Что случилось? – нахмурился Горбачев, привыкший в последние дни только к плохим новостям.

– Только что по каналам ТАСС передали заявление Марлина Фицуотера, пресс-секретаря президента США, который заявил, что ваша встреча может быть отложена, – сообщил Игнатенко.

– Так, – сказал Горбачев, чувствуя, как в нем нарастает раздражение. – Значит, хотят отложить встречу в верхах... Как они это объясняют?

– Пока он сказал только, что такая возможность есть. У меня должен быть брифинг, и меня обязательно спросят об этом заявлении Фицуотера.

– Понятно. Что ты собираешься им отвечать?

– Что такая «возможность» не исходит от Москвы. Мы считаем, что любая встреча может сорваться по независящим от нас причинам, но настроены на реальное продолжение сотрудничества.

– Хорошо, – одобрил Горбачев, – так и скажи. Это будет правильно. Что еще?

– Мне подготовили список вопросов, которые могут интересовать зарубежных журналистов. Почему десантники отлавливают призывников, что происходит в Литве, как прошла ваша последняя встреча с Ельциным, что будет с Шеварднадзе? Это основные вопросы, которые их будут волновать. Я хотел согласовать с вами ответы на них.

– Ты заранее знаешь, какие вопросы тебе будут задавать, – невольно улыбнулся Горбачев.

Игнатенко был не только толковым сотрудником, но и профессиональным журналистом. Он работал заместителем генерального директора ТАСС и главным редактором журнала «Новое время». А в перерыве между этими двумя должностями почти восемь лет занимал место заместителя заведующего отделом международной информации ЦК КПСС и хорошо знал свою работу. Через два года, когда он будет во главе агентства ИТАР-ТАСС, в его ведомство ворвутся вооруженные оппозиционеры, которые потребуют передать на весь мир сообщение о низложении Ельцина и передачи власти Руцкому. Внешне интеллигентный, мягкий, даже какой-то гуттаперчевый, Игнатенко проявит настоящее гражданское мужество и откажется передавать подобную информацию под дулом направленных на него автоматов. Глупые люди иногда принимают интеллигентность за слабость, не понимая, что она и есть настоящая сила.

– Мы всегда готовимся к нашим пресс-конференциям, – пояснил Игнатенко.

– Очень хорошо. Насчет Ельцина можешь сказать, что мы не смогли договориться. Пусть все знают, нам скрывать нечего. В Литве идут сложные процессы, но мы пытаемся держать ситуацию под контролем. А десантники помогают военкоматам. Нельзя, чтобы призыв этого года полностью сорвался. Не только в Прибалтике, но и в Грузии, и Армении отказываются призывать парней в армию. Так мы развалим нашу армию. Что еще?

– Вопрос Шеварднадзе, – терпеливо напомнил Игнатенко.

– Можешь сказать, что пока мы ищем его преемника и мы регулярно с ним встречаемся. Что-то в этом роде.

– Понятно. Я вам позвоню сразу после приезда.

– Хорошо. – Горбачев положил трубку и подумал, что, если Буш отменит встречу, это будет совсем некстати.

Перед ним лежал список с фамилиями литовских политиков. Это был список кабинета Казимиры Прунскене, которая терпеливо ждала в приемной, когда он ее примет. Два вице-премьера – Бразаускас, бывший первый секретарь ЦК компартии Литвы, и Озалас, недавно вышедший из партии. Литератор. Горбачев нахмурился. Все эти писатели и музыканты начинают требовать независимости в первую очередь, как будто им так плохо жилось в Союзе. Министр экономики Навицкас, министр внутренних дел Масюконис, министр иностранных дел Саударгас, министр финансов Сикорскис, министр культуры Куолис... Хорошо, что у них хватило ума не назначать министра обороны. Хотя Ельцин, кажется, собирается назначить генерала Кобеца министром обороны России. Интересно, как он себе это представляет? Российская армия против советской. Бред какой-то! Он еще раз просмотрел список министров. Из Комитета госбезопасности прислали справку на каждого министра. Здесь были их склонности, привычки, недостатки, достоинства. Все равно он никого из них не знает, кроме Бразаусказа, и считает его надежным и спокойным человеком.