Александр Чернов - Кошелек или жизнь

– Погоди, я двери закрою. – Встала, как сомнамбула, пошла к коридору, на ходу задергивая на окнах занавески.

Когда она заперла дверь и вернулась, Славка стоял посреди комнаты. Манекенщик обнял ее, опрокинул на диван и стал жаркими поцелуями осыпать лицо, шею, грудь. Любка ждала этой минуты, ждала все два месяца, с той самой ночи, когда впервые испытала близость с мужчиной и ей почудилось, будто рушится потолок. Она не противилась, хотела, нет – жаждала еще раз испытать эту близость, отталкивающую в своем бесстыдстве и притягательную в необычности, страсти, – близость, от которой плохо спала по ночам, томилась, переворачивалась с боку на бок, вздыхала… Может, покой вернется?

Под напором ласк Любка сомлела.

– Не торопись! – прошептала она, медленно раздвигая ноги. – У нас еще уйма времени.

– Можно я закурю?

– Пожалуйста!

Славка потянулся к стулу, достал из кармана брюк сигареты, закурил, стряхивая пепел в целлофановую обертку от пачки.

– Где ты сейчас работаешь?

– Там же, в паспортном столе.

– Как у вас с учетом паспортов? – Славка внимательно смотрел на повисшее в воздухе колечко дыма.

– Что ты имеешь в виду?

– Можешь мне выписать паспорт на другую фамилию?

Любку совсем разморило.

– Зачем? – спросила она вяло.

– Есть возможность подзаработать. – Манекенщик скосил на девушку глаза.

– Как это?

Славка разогнал рукой колечко дыма, приподнялся на локте.

– Одна фирма приобрела за границей крупную партию автозапчастей. За ней должен выехать представитель, но он попал в автокатастрофу и находится сейчас в реанимации. Мне дали понять, что если у меня будет паспорт на имя этого человека, то я поеду за товаром вместо него.

Прикрывая грудь простыней, Любка повернула к Манекенщику удивленное лицо.

– Но почему именно ты?

– Видишь ли… Все документы и даже билет на международный авиарейс уже выписаны на него. Переоформление на другого займет уйму времени, а запчасти нужно забрать как можно быстрее, иначе задержка с вывозом товара обойдется фирме в солидную сумму. Внешне я похож на попавшего в аварию и вполне мог бы сыграть его роль.

Желание угодить Славке было велико, но разум оказался сильнее.

– Нет, Слава, – сказала она так, словно извинялась. – Я не могу. У нас каждый паспорт на учете. Ты не представляешь, что будет, если начальник узнает…

Манекенщик улыбнулся:

– Не узнает. После поездки я верну паспорт, и ты представишь дело так, будто ошиблась при заполнении документа. Спишешь паспорт или как там у вас в этом случае делается?

Любка бросила на Манекенщика умоляющий взгляд.

– Я боюсь, Слава…

Лицо у Манекенщика тут же стало брезгливо-надменным. Он смял в целлофановом пакетике окурок и лег, подложив под голову руки и уставившись в потолок.

С минуту Любка боролась с собой, потом дотронулась пальцем до груди парня.

– Эй! Тебе очень нужна эта поездка? – спросила она тоном человека, который приготовил сюрприз.

Манекенщик сразу оживился:

– Конечно! За те деньги, что я за нее отхвачу, можно будет купить машину.

– Ого! Неужели так много?

– Для фирмы это пустяки. Ведь я сэкономлю ей деньги, в несколько раз превышающие стоимость автомобиля. – Голос у Манекенщика стал сладеньким: – Если у меня будет машина, то я смогу чаще приезжать домой с места отработки.

Зайкина игриво повела глазами.

– Правда?!

– Правда, – в тон ей ответил Славка. – И мы с тобой могли бы отлично проводить время.

Любка вдруг стала серьезной.

– Ну что ж, я попробую… Когда нужен паспорт?

– Крайний срок послезавтра.

Сухо, по-деловому Любка произнесла:

– Фамилия, имя, отчество?

– Иванов Александр Борисович, – усмехнулся Манекенщик. – Фотографию занесу вечером.

На длинном сиденье «Явы» поместились втроем: за рулем Генка, за ним Манекенщик, последним примостился Бутырин. Ребята ехали по узкой дороге, по одну сторону которой тянулся высокий железобетонный забор, по другую – пыльный виноградник. Свет фары шарахался из стороны в сторону, когда Генка виртуозно, объезжая очередную рытвину, выворачивал руль. Неожиданно дорога сделала крутой поворот. Генка резко сбросил газ, обогнул угол забора и вновь начал набирать скорость, но Манекенщик хлопнул брата по плечу.

– Все, приехали!

Малов-младший нажал на тормоз, выключил мотор. Дорога тут же погрузилась во мрак, и стали слышны звуки, заглушаемые ранее ревом мотоцикла. В арыке зажурчала вода, застрекотали кузнечики, заверещали сверчки. Где-то в недалеком селении залаяла собака.

– Темно, хоть глаз выколи, – проворчал Славка, вглядываясь в ночь. – Давай, Макс, слезай! – Славка отцепил от себя руки Бутырина и вслед за ним спрыгнул с «Явы». – А ты, Генка, загони мотоцикл в виноградник и будь готов в любой момент слинять отсюда… Вместе с нами, разумеется.

Приятели дождались, когда Генка отведет мотоцикл за пределы дороги, постояли еще немного, вслушиваясь в ночь, но было тихо.

– Идем! – Манекенщик перепрыгнул через арык, подошел к забору.

Нагретый за день бетон еще не успел остыть, был теплым. Славка прикинул высоту забора – метра два с половиной. Прилично. Поверху забора шла колючая проволока, но к этому препятствию Манекенщик был готов. Он достал из заднего кармана брюк плоскогубцы и переложил их в нагрудный карман рубашки. Макс стоял сзади, тяжело дыша в затылок. Это было неприятно. Манекенщик отодвинулся и приказал:

– Помоги-ка мне!

Макс подсадил Славку, тот плоскогубцами перекусил колючую проволоку и скользнул за ограду. Прислушался. По-прежнему вокруг не раздавалось ни звука. Манекенщик негромко свистнул. Тотчас через забор перелетела дубинка, следом шлепнулась монтировка, а потом грузно приземлился и сам Макс. Приятели растянулись в траве.

Минут десять они лежали, не шевелясь, в томительном ожидании. Наконец на площадку перед длинным рядом одноэтажных зданий вышел человек в военной форме. В мутном свете фонаря холодным блеском сверкнул за его спиной штык карабина. Мерно цокая подковами, фигура скрылась в темноте.

– Теперь сделает круг и появится здесь снова минут через пятнадцать, – шепнул Славка. – Он только что сменился.

– Это точно? – То ли с похмелья, то ли от страха Макса била крупная дрожь.

– Будь уверен. На базе этой части я проходил «сборы» и отлично знаю, как у них организована караульная служба… Идем!

Парни поднялись и растворились во мраке.

«…Нужно идти медленнее, и тогда время пробежит быстрее, – размышлял часовой, шагая по маршруту. – Сделаю девять… нет, десять, вместо обычных восьми кругов, а потом долгожданный сон». Спать «молодому» всегда хочется, особенно сильно почему-то именно в то время, когда это запрещает устав. Веки смыкались…