Светлана Алешина - Таблетки от жадности (сборник)

Мы все в растерянности молчали, не зная, что и думать. Сидя на стуле рядом с Валерой, я никак не могла отделаться от ощущения, что какой-то мелкий, но очень важный фактик постоянно выпадает из поля нашего зрения. Незначительный, но решающий факт, вспомнив который, мы могли бы многое понять. Что же это за факт?

– А кстати, – подняла на меня глаза Надежда Андреева, – в какой именно пробе нашли яд? Не мог же он оказаться во всех сразу!

– Конечно, не мог, – согласилась я. – Это означало бы, что и мы неминуемо должны были бы отравиться, как и Верейский.

– Вот именно, – кивнула Андреева. – Это очень важно! Зная его, вы могли бы искать более конкретно. Я у майора спрашивала, но он отказался мне что-либо рассказывать, сказал, тайна следствия.

– Это, кстати сказать, нетрудно выяснить! – самоуверенно заявил молчавший до сих пор адвокат. – Вон у майора лежит на столе уголовное дело Надежды Андреевой, сейчас мы туда заглянем и все узнаем.

Он и впрямь встал со стула и направился к заваленному бумагами столу майора Белоглазова, но его остановил окрик женщины-конвоира:

– Так! На столе ничего не трогать! – Адвокат испуганно вздрогнул, остановился. – К рабочему столу не подходить, ни к чему находящемуся на нем не касаться!

Адвокат выглядел от этого окрика совершенно подавленным.

– Послушайте, во-первых, вы не имеете права на меня так орать, – начал было он.

– Ошибаетесь, имеем, – сухо возразила женщина-конвоир. – Мы отвечаем здесь за порядок, и в случае его нарушения имеем право применять к вам самые разнообразные меры воздействия.

– Но я по закону имею право на доступ к материалам следствия!

– Имеете, – согласилась конвоир. – Но только с ведома и под контролем следователя.

Адвокат в полной растерянности оглянулся на нас, как бы ища поддержки. Но чем мы могли ему помочь? Я почти физически ощущала, как снова воздвигается стена на пути к важным фактам, ведущим к разгадке смерти санитарного врача. За последние сутки подобное случалось не раз, и я уже не расстраивалась по этому поводу, не возмущалась, чувствуя лишь смертельную усталость от всего этого.

– Так не сидите же вы молча, – сказал мужчина-конвоир. – От вашего свидания осталось всего десять минут.

Я вздрогнула, внутренне напряглась. Так мало времени, а мне еще столько нужно спросить у Андреевой.

– Надежда Алексеевна, вы не расстраивайтесь, мы этот вопрос проясним, – сказала я торопливо. – Правда, Валера?

– Конечно! – заявил тот самоуверенно. – Я с майора живым не слезу, пока он не скажет мне, в какой именно пробе обнаружили яд.

– Можно еще на санэпидстанции попробовать узнать, – сказал Юрий, муж Надежды Андреевой. – В лаборатории-то делали…

– Там не скажут, – уверенно заявил адвокат. – На всех результатах анализов ставится гриф ДСП – для служебного пользования. А за разглашение сотрудникам полагается административная ответственность.

– Да уж, – сказал Гурьев, саркастически скривил губы. – Тогда остается только наш майор.

Один из конвоиров снова глянул на часы, что недвусмысленно напомнило нам, как летит наше время. Поэтому я поспешила обратиться к хозяйке «Олененка» с последним вопросом:

– Надежда Алексеевна, боюсь, что нам очень понадобится полный список работников вашего ресторана, в первую очередь тех, кто был вчера днем во время нашего злосчастного обеда. Где мы могли бы раздобыть такой список, где были бы полностью имена, фамилии, занимаемые должности, домашний адрес, телефон?..

– В ресторане, в моем кабинете, – ответила Андреева. – Только я не знаю, Юра, можно туда сейчас попасть?

– Никоим образом, – покачал тот головой. – Там все наглухо опечатано. Только зачем вам туда попадать? – повернулся Юрий к нам. – Вся документация, немного денег, что оставалось в сейфе, мы с Верочкой переправили к нам домой.

– Серьезно? – обрадовался Валерий. – И можно на это на все взглянуть?

– Что ж, взгляните, если хочется, – со вздохом сказала Надежда Алексеевна. – Хотя не представляю, что вы там отыщете нового.

– Все, разговор окончен! – Женщина-конвоир объявила это таким гестаповским голосом, что я вздрогнула. – Подследственная Андреева, встаньте и следуйте за нами!

Они и в самом деле повели Надежду прочь из кабинета, не обращая внимания на задрожавшие губы и руки ее супруга. Минуту мы оставались в кабинете одни, но тут же появился дежурный офицер УВД, пригласивший нас оттуда выйти, и тут же повернул ключ в замке.

Теперь уже вчетвером мы опять оказались на жаре, в этот вечерний час лишь немного ослабевшей. И вдруг меня словно осенило: мой Володька дома рвет и мечет, наверное, ужасно злой, что я опять надолго запропастилась, отчего очередной совместный поход на пляж теперь уже сорвался. Но мы с Валерой непременно должны были пойти с Юрием домой к Андреевым – посмотреть списки работников ресторана «Олененок». Упустить эту возможность, которая могла привести нас к разгадке тайны, мы не имели права.

Едва выйдя из здания областного УВД, адвокат Андреевой кивнул нам на прощание и пошел к своей припаркованной невдалеке машине. Я же, Валерий и Юрий отправились на остановку автобуса, потому что, как оказалось, хозяйка ресторана «Олененок» жила со своей семьей у черта на куличках, где-то на окраине, в самом непрестижном районе города.

При виде списка работников, высвеченного на экране домашнего компьютера в квартире Андреевых, у меня на душе стало вдруг уныло и тоскливо. В штате персонала ресторана значилось двадцать семь человек, из них по меньшей мере двадцать были вчера на своих рабочих местах.

– Два десятка, ни хрена себе! – проговорил глядевший из-за моего плеча Валера Гурьев. – И что, ты собираешься с ними со всеми беседовать?

– Понятия не имею, – ответила я со вздохом. – По логике вещей, надо бы!

Я растерянно переводила взгляд с экрана монитора на листок своей записной книжки, куда собиралась переписать все двадцать имен.

– А знаете, вы не переписывайте все сразу, – догадавшись о моих сомнениях, сказал супруг хозяйки. – Запишите несколько, а потом, как вы с ними побеседуете, перепишете остальных.

Я именно так и сделала, причем первым в мой список попало имя официанта Сергея. Однако на душе все равно было тяжело.

– Спасибо вам огромное! – Юрий проводил нас к выходу из квартиры. – Я понимаю, дело безнадежное, но все равно для Нади такая поддержка ваш визит к ней!..

Я опешила от таких слов.

– А почему вы так убеждены, что ее положение безнадежно? – спросила я, чувствуя, как в душе моей зашевелились противные сомнения.

– Знающие люди говорят, – грустно ответил супруг Надежды.

– Если не секрет, что это за знающие люди? – не унималась я. – Уж не этот ли мальчик, у которого еще молоко на губах не обсохло, – адвокат?