Геннадий Ангелов - Нож Туми

– «С деньгами не так хорошо, как без них плохо», – так говорят в моей любимой Одессе. Не скажу вам, Сергей Иванович, что Семён Абрамович человек бедный. Нет. Кое-что я скопил на безбедную старость, но это всё слёзы по сравнению с ценами. На базаре, в магазине, цены пляшут всё время вверх. И ни одна добропорядочная скотина, не желает их опустить хоть на один рубль вниз. Простите ради Бога старика, за мою говорливость, хоть Бог и дал человеку два уха и один рот, чтобы он больше слушал и меньше говорил это не коим образом не касается евреев. У меня была тёща, Роза Марковна, так вот она оставила любимому зятю Семёну, то есть мне, небольшое наследство. Я человек старой закалки, продал в своё время драгоценности, и потихоньку переводил деньги в предметы культуры. Нет – нет, я не скупал картины и прочую антикварную рухлядь. Будучи приличным молодым парнем увлёкся оружием, и у меня за десятки лет скопилась приличная коллекция. Это была ошибка с моей стороны, привезти её сюда, но Семён, хотел сделать как лучше, чтобы коллекция после моей смерти досталась детям и внукам. И на тебе! Её самым наглым образом украли.

– Значит, как я вас понимаю, Семён Абрамович, у вас украли коллекцию холодного оружия?

– Всё верно, как и то, что лучше еврей без бороды, чем борода без еврея.

– Давайте подробно о том, как это случилось.

– В субботу я был в синагоге, вернувшись домой лёг вздремнуть. Детей и внуков не было. Они на выходные едут загород на дачу. Так вот, пообедав, я вышел во двор с газеткой посидеть на лавочке понежится на солнышке и, когда вернулся домой, обнаружил двери квартиры настежь открытыми. У меня чуть сердце не остановилось. Я бегом в свою комнату, и шо вы думаете? Мои опасения полностью оправдались. Чемодан, который я хранил в шкафу, исчез. Понимаете? Он растворился в воздухе, как будто и не было вовсе. Исчез, как исчезали деньги в руке моей покойной жены Раисы Леопольдовны. А там не меньше пятнадцати килограмм железа, скажу я вам откровенно!

– Милицию вызывали?

– Я вас умоляю… Ну конечно вызывал. Приехали очень быстро, но ещё быстрей уехали. Всё записали и сразу же заподозрили внуков, что это их рук дело. Венечку, старшего, уже дважды вызывали к следователю. Но зачем им у самих же себя красть? Ответьте мне уважаемый, Сергей Иванович?

– Мало ли что, я и не такие встречал случаи в своей практике. И чем всё закончилось?

– Ни чем, и мне кажется, что милиция это дело хочет закрыть.

– Значит так, Семён Абрамович, вы принесите мне список похищенных предметов – это раз. И второе, может у вас сохранились фотографии оружия?

– Есть, есть, – замахал руками Семён Абрамович. – Конечно, есть, не помню кто, но это был мудрый человек, посоветовавший мне сделать фотографии, так знаете, на всякий случай. И на тебе… Вы скажите старому человеку, шо я вам буду должен за работу? Говорите как есть, не стесняйтесь. Вы уже поняли, что коллекция для меня дорога не только как память…

– Об оплате ещё рано говорить. Вы принесите фотографии, я постараюсь вам помочь, но торопить меня не стоит и надеяться, что коллекцию я смогу найти. Почему знаете?

– Семён не дурак, я всё понимаю… Как Бог даст так и будет.

– Таки да, – ответил Протасов, уже заразившись одесским говором Семёна Абрамовича, поднялся со стула, давая понять, что разговор окончен.

– Белый, Белый, – кто – то настойчиво звал обитателя одиночной камеры. Сухощавый голос незнакомца едва проникал через маленькие щели в окне. Пальцы ночного гостя сильно били по стеклу, пытаясь разбудить осуждённого. Тот действительно задремал и не слышал, что к нему пожаловали долгожданные гости.

– Проснись, брат, проснись, – хриплый голос с улицы и стук, наконец – то смогли разбудить Белого. Он резко вскочил и рванул к окну. Червонец видно влез ногами на спину Седого и сейчас его довольная и сытая морда закрывала половину окна.

– Через час мы придём к тебе, жди, – это были последние слова Червонца, и тут же Белый уловил краешком уха странный шум за окном и отборную ругань. Вместе с ним и исчез Червонец. Видать не выдержали плечи Седого и Червонец свалился на землю. Белый усмехнулся и начал отжиматься от пола. Замёрзнув, он хотел как можно скорее согреться. Ночи стояли холодные, и приближалась суровая зима. Неожиданно дверь в камеру распахнулась и показалась физиономия Червонца, с большой чашкой чая в руке. Друзья уселись на корточки, и погоняли чифир по кругу, как принято с незапамятных времён в лагерях. Когда старинный ритуал чаепития был закончен, Седой вытянул сигареты с фильтром и дал пачку Белому.

– ДПНК [5] ДПНК – дежурный помощник начальника колонии. сегодня Индеец – смена наша, брат, кури спокойно и не нервничай, – произнёс Седой и щёлкнул перед носом Белого серебряной зажигалкой «Zippo». – Можем выйти на воздух? Ты как?

– Не сдадут? – спросил Белый внимательно разглядывая Червонца. Тот с момента их последней встречи на свободе, практически не изменился. Разве что черты лица, и особенно скулы, заметно выпирали из – за худобы.

– Не бойся, Мамонов в доле с Индейцем, это он дал ключи от хаты. Идём.

Они крадучись, словно ниндзя, проскочили длинный коридор и вышли на улицу. Несмотря на чёрные тучи, луна дружелюбно выглядывала и хорошо освещала тюремный дворик.

– Красота, да и только, – сказал довольный Белый, и набрал в лёгкие как можно больше кислорода. – А воздух какой чистый и свежий…

– Брат, времени не много, по – этому давай поговорим о твоём побеге. Что сам думаешь? – спросил Червонец и уселся на не большую скамейку возле здания.

Закинув ногу на ногу внимательным взглядом сверлил Белого. Тот почему – то молчал и, казалось, находится не здесь, а в другом месте. Лицо его было безмятежно спокойным, умиротворённым, словно у бронзовой статуи Будды.

– Валить надо однозначно, – как будто пробуждаясь от крепкого сна, выдал Белый. – Правда, ума не приложу, как это сделать? Если бежать отсюда, тогда мы подставим хороших людей и представьте, что начнётся в лагере после моего исчезновения. Обязательно введут ОМОН и почистят зону, что мало не покажется. Нет, такой вариант исключается – не хочу, чтобы из – за меня одного пострадали люди.

– Ты прав, – ответил Седой и пригладил на голове торчавший, будто антенна передатчика, локон волос. – Мы совсем об этом не подумали.

Он посмотрел искоса на Червонца, который развёл руки в сторону, согласившись с доводами Белого, и крепко задумался.

– Тогда остаётся только один вариант, – сказал Белый и резко поднялся. – Надо заставить Лаптева отправить меня в «Чёрный дельфин».

– Ты с ума сошёл? Самому лезть головой в пекло нет, брат, мы не можем такого допустить, – вскочил Червонец и замахал руками.