Галина Романова - Нирвана для чудовища

– Мне нужна женщина-союзник, Валера, – говорил Севастьянов заплетающимся языком. Это когда они уже из бани в гостиную его загородной резиденции перебрались. – Умная, волевая, чтобы могла блеснуть эрудицией в высшем свете. Надоели, понимаешь, надоели тупые красивые суки! Алчные и тупые! Ты их глаза видел, Валера? А я видел! Там пустота-а-а-а… А я хочу, чтобы там ум искрился! Пусть будет дерзкой, язвительной, непокорной, но не пустой и эгоистичной! Устал я от таких сук, устал, Валера. А эта Илюхина Карина твоя…

И Севастьянов снова начал доставать его подробностями о характере начальницы отдела продаж. По Мельникову, Илюхина как раз и была тупой эгоистичной сукой. А как еще? Нет, ну сколько можно опаздывать?! Ну, через день почти! А потом корчится от отвращения, уступая его требованиям! Так не опаздывай – и наказана не будешь! Или возьми и уволься! Он не против. Он отпустит. На ее место – очередь желающих. И не только в кабинет, но и в его койку. Не всех так от него воротит, как ее. А она тупо сидит, не увольняется. И так же тупо опаздывает. Идиотка! Непонятно, что Севастьянов в ней разглядел?

Что касается его лично, то он бы такую женщину для души и высшего света никогда бы не выбрал. Ну, и с Машкой, конечно, в высший свет не сунулся бы, конфуза не оберешься. Он бы выбрал женщину…

– Валера, ты не слышишь? – Машка смотрела на него, подозрительно сощурившись. – О чем размечтался-то?

– Что? – Он нежно улыбнулся дочери, тем самым давая добро на репетитора. – Что хотела, Маша?

– Тебе звонит твой хлыщ, – фыркнула она.

– Машка! – прикрикнул на нее Мельников и саданул рукой по столу. – Прекрати тут свои штучки-дрючки!

– Телефон возьми, – огрызнулась она.

Слезла со стула и поплелась к лестнице на второй этаж досыпать, не заметив, что ночнушку зажала ягодицами. Мельников еле сдержался, чтобы не плюнуть ей вслед. Жена, конечно, одна и на всю жизнь, но иногда…

– Да! – взял он в руки трубку домашнего телефона.

– Валерий Сергеевич, это я. Доброе утро, – слабым голосом, как тяжелобольной, приветствовал его Грищенко. – Говорить удобно?

– Да. – Мельников отодвинул пустую тарелку из-под бифштекса и жестом указал Валентине на кофейник.

– Тут такое дело… Вчера у меня состоялась встреча с потенциальным клиентом. Довольно крупная рыба, скажу я вам! – Голос партнера окреп, будто тяжелая болезнь отступала. – Он готов к сотрудничеству, но…

– Но – что?

– Но условия договора у него немного не типовые.

– То есть?

– То есть он хочет оплатить сначала пятьдесят процентов товара, потом получить товар и оплатить все остальное в течение пяти банковских дней. – И Грищенко будто снова слег, потому что почти осип.

– То есть ты мне предлагаешь вложиться? Рискнуть ради призрачного успеха? Клиент новый, условия кабальные. Ты идиот, Ваня? Я правильно тебя понял: я снова должен вбухать бабло? Я, твою мать, еще те деньги не отбил! Тебе еще пахать и пахать, чтобы вернуть мне долю. И ты снова предлагаешь мне делать денежные вливания?!

– Нет, то есть да. – Он совсем перешел на шепот. – Нужны деньги, Валерий Сергеевич.

– Иди к черту, Ваня!

Мельников тут же прокрутил в голове, ради чего и сколько он может дать денег. Получалось, что может, и немало. Но только если конечный результат превзойдет все ожидания.

Так и оказалось! Когда Грищенко срывающимся от волнения голосом назвал цифру, Мельников заметно повеселел. Это был шанс, это был прорыв. При таком заказе им гарантированы скидки от поставщиков, и это здорово.

– Ну… Надо подумать, Ваня. Так сразу я не могу, – принялся Мельников ваньку валять.

– Валерий Сергеевич, дорогой вы мой человек, – заныл компаньон. – Подписание контракта завтра!

– Ох, господи! – смиренно выдохнул Мельников. – А клиент? Не кинет?

– Да вы что?! Мы уже несколько месяцев работаем, Валерий Сергеевич, нас кто-то кинул? Вы же знаете, как я ко всему подхожу! Все документы в полном порядке, я проверил по всем источникам. Клиент надежный, поверьте!

– Поверьте! – фыркнул Мельников и потянулся к сигаретной пачке: он позволял себе выкурить сигаретку после завтрака. – Это ведь не ты деньгами рискуешь, так?

– Мы с первого дня с вами рискуем, Валерий Сергеевич. – Голос Грищенко стал нормальным, крепким, уверенным. – И что в итоге? В итоге наш счет регулярно пополняется! И не просто пополняется, он пухнет от денег! Уважение и доверие растет, клиентская база ширится и… Валерий Сергеевич, когда вы сможете перечислить деньги?

– Ох, господи… – Он уже решил, что сегодня после обеда, но хотел еще немного помучить наглого компаньона, который иногда называет его подельником. – Подумаю, подумаю. Обещаю, что подумаю. Позвоню, если решу. Все! Мне некогда! Пора на работу. Еще неизвестно, сколько тут пробудет Севастьянов…

Севастьянов, как оказалось, улетел под утро. Позвонил Мельникову, уже приземлившись. Объяснил спешку какими-то проблемами с оформлением стоянки для яхты, что его яхту то ли арестовали, то ли собираются арестовать за неправильно оформленные документы; был нервным и возбужденным и про Карину, слава богу, не вспомнил. Зато Мельников о ней не забыл, и о ее вчерашних словах не забыл тоже. И решил, что если сегодня эта сука опоздает, он ее в угол голой поставит на весь день в своей уборной! Вот прямо за писсуаром и поставит на колени! На весь день! И когда будет мочиться, непременно станет на нее попадать!

Гадина! Что удумала?! Переспать с Севастьяновым в награду за то, чтобы тот сжег заживо Мельникова!!! Да за это ей…

Да это уголовная статья, черт побери! Да он, если захочет, в суд на нее подаст! Он ее…

– Илюхину ко мне! – приказал он, как только вошел в приемную.

Секретарша – вялая, меланхоличная Танечка – тупо кивнула в ответ, не отрывая взгляда от монитора. Он взорвался! Она, эта дохлая рыбина, должна подпрыгивать, когда он заходит в приемную! Должна по стойке «смирно» стоять! А она глазищи свои водянистые в монитор таращит и на него – ноль внимания. Дрянь!

– Что там у тебя, Таня?! – Бешеным движением он рванул на себя ее монитор и тут же едва не надел его ей на башку. – Та-а-ак! Выигрываем, нет?!

На зеленом поле монитора был разложен карточный пасьянс.

– Сто процентов премии! – Он прочертил пальцем минус. – Еще раз замечу – выпорю! И твоя двоюродная тетка тебе не поможет!

Двоюродной теткой Татьяны была Машка. Она устроила племянницу в приемную к мужу, решив глупой своей башкой, что пристроила туда свои глаза и уши. Но Мельников Таньку предупредил сразу: будет стучать – он ее живьем зароет, и не найдет никто. Танька его боялась, больше чем тетку, поэтому обо всех его чудачествах помалкивала. И наглела, как оказалось, помаленьку. А может, стоило ее за непослушание наказать, а?