Сергей Качуренко - Восьмая поправка

– Алоиз, я не священник, – вставил я, пытаясь вернуть его к теме разговора.

– Да, я знаю, но прости мне эту слабость. Не ведаю почему, но мне с паном легко говорить. Тебя, наверное, многие любят?

– Алоиз, я не психотерапевт.

– Прости, прости. Уже перехожу к делу. Так вот из Невирья мне не удалось еще никого вытащить. И не потому, что там нет талантливых людей. Около года назад на «Варшавском» рынке увидел парня, который продавал картины. Оказалось, что он сам их пишет. Конечно, не Шишкин, но в его лесных пейзажах меня поразило настроение. Сам он из Невирья. Сирота – родители рано умерли, потому что много пили. Парню нужно было на что-то жить, вот и начал рисовать. В общем, договорились с ним, что я приеду в гости посмотреть, чем можно помочь. Потом дела меня задержали. Попал в Невирье только через два месяца. Так он за это время уже спился. Ты представляешь? Я бегом в районный отдел культуры. Ну, чтоб обратили внимание – талант пропадает. Меня сразу к районному «голове» провели. Ну, думаю, солидный подход. Обрадовался. А тут – облом. Этот козел, пся крев, меня так далеко послал, что я с тех пор в Невирье ни ногой.

– Тебя послали, и ты все так оставил? – недоверчиво переспросил я. – Ты же в авторитете?

– Ай, прошу пана, – отмахнулся Элвис. – Об этом я тогда и подумал. Мне же сказали, что на того парня заведено дело за контрабанду. И что обо мне могут сообщить, как о подельнике, если не уберусь из Невирья. Что мне оставалось делать?

– Контрабанда – это, скорее всего, брехня.

– А кто знает? Мне по вашим ментовским инстанциям ходить как-то не с руки. Можешь считать, что Элвис испугался. Короче, обломали меня заниматься Невирьевскими талантами.

– Так что, не поможешь мне с командировкой?

– Я разве так сказал? Пан здесь от Георга, а для этого человека я сделаю все. Да мне и самому интересно туда поехать. Раньше повода не было, но теперь есть. Я не злопамятный, но в глаза тому местному «бугру» посмотреть хочется. Идею ты хорошую подкинул – на счет этнографической экспедиции. Я такую «ксиву» достану, что нас с почетным караулом встречать будут.

– А вот этого не надо. Нам туда на «кошачьих лапках» нужно прокрасться. Но документы, конечно, понадобятся надежные и убедительные. Так чтобы расположить к себе людей, а бдительность начальства притупить. А «нароем» чего-нибудь, тогда и посмотришь «козлу» в глаза.

К нам подошел официант и положил перед Везовским бумажную салфетку. Я заметил, что на ней что-то написано. Алоиз быстро достал из пиджака телефон и кому-то позвонил. Потом слушал секунд пятнадцать, а напоследок выдал длинную тираду на польском языке, которую закончил словами: «Холера ясна!». [6] Холера ясна – (польск.) созвучно с русским выражением: «Черт побери!» Оглядевшись по сторонам, объяснил:

– Мои каратэ́ли срисовали «хвост», который пан притащил за собой.

Я знал, что по-польски «каратэли» означает «вооруженная охрана», но сейчас не это имело значение. Я лихорадочно соображал: «Похоже, что меня уже начал опекать Жуков, хотя он мог бы и сказать об этом. А может и не захотел, чтобы мое поведение было естественным. И Деревянко мог приставить свою охрану. Он как никто другой понимает опасность мероприятия. Но сейчас нужно успокоить «авторитета», а то перепугается и откажется помогать». Наклонившись вперед, быстро заговорил:

– Расслабься, Алоиз. Все под контролем. Я же говорил, что у меня солидная «крыша». После случая с Георгом мои каратэли со мной рядом спать ложатся. Так что мы на равных. Ведь твои каратэли с тебя тоже глаз не спускают?

– Так-то оно так. Бардзо [7] Бардзо – (польск.) – очень. не люблю, когда меня «пасут». Это всегда, прошу пана, плохо заканчивается.

Мне все же удалось перевести разговор на тему завтрашнего отъезда на Свитязь. Везовский успокоился и мы договорились, что в ближайшие дни он постарается раздобыть нужные документы для поездки в Невирье. По поводу этнографической подготовки посоветовал почитать сайты в Интернете об истории и народном творчестве Волыни.

– Этого будет достаточно, – заверил «авторитет». – Тем более что я вас одних в Невирье не отпущу. Буду вашим научным консультантом.

Возражать было глупо. Тем более что пан Везовский все больше начинал мне нравиться. Особенно подкупала его искренность и доверие по отношению к малознакомому человеку.

Мы тепло и по-дружески расстались. Выйдя из кафе, заметил двух крепких ребят, сидевших за столиком на летней площадке. Увидев меня, «качки» поднялись и вразвалочку вошли внутрь. Сразу вспомнились охранники Бокальчука – Борила и Лютик. Необычайное сходство.

Теперь можно было поискать «хвост», который я мог «притащить» за собой. Благо дождь прекратился, а солнышко собиралось выглянуть из-за туч. Решил пройтись по улице Леси Украинки, позаглядывать для вида в магазины и купить какую-нибудь прессу. На это ушло минут пятнадцать, а результат оказался нулевой. Вернувшись к машине, позвонил Жукову и открыто спросил:

– Ты уже меня прикрываешь?

– А что заметно? Вотта-штуккас! Простите, что не сказал, но это указание Волощука. А Вы, однако, «профи». Ну, я им устрою головомойку…

– А вот этого не надо. Ребята нормально работают. Да и мне спокойнее.

– Кстати, я собирался Вам звонить. Нашли Степьюка. Сейчас отправлю Вам на телефон письмо с данными. Я уже с ним говорил. Лэм очень обрадовался и сказал: «Наконец-то мы подорвем это болото».

– Значит, у нас все «в цвет». Ты молодец, Игорь.

Покатавшись немного по городу, вернулся домой. Так и не разглядев машину сопровождения, которая, как потом выяснилось, неотступно следовала за мной. Из электронного письма от Жукова узнал, что Степьюк живет в Невирьевском районе. Работает поваром в придорожном ресторане недалеко от Свитязя. В общем, все складывалось, как нельзя лучше.

Потом я сидел за столом в радушной семейной обстановке и второй раз за день хлебал… грибную юшку. Так уж вышло, что теща с подачи жены, приготовила именно это блюдо, так сказать, в угоду любимому зятю. И, конечно же, домашняя юшка оказалась гораздо вкуснее ресторанной.

Олин папа давно вышел на пенсию и сейчас был увлечен компьютером. Он и раньше интересовался электроникой и неплохо в ней разбирался. Однажды даже починил японский телевизор, от ремонта которого отказались все столичные мастерские. Я попросил его поискать сайты, о которых говорил Элвис, а приблизительно через час передо мной лежала внушительная стопка нужных нам распечаток. Стало понятно, чем мы с женой будем заниматься весь вечер.

После ужина позвонил Деревянко и доложил ему о готовности к утреннему выезду. Вася дал координаты местного пансионата, где уже был зарезервирован номер.