Ингер Фриманссон - Темная сторона Швеции (сборник)

– Добрый день, – произнесла она, придавая своему лицу страдальческое выражение и стараясь тяжело дышать.

– Присаживайтесь. Я вас вызову, – сказал он, показывая на диван.

Приемная у него располагалась в просторной квартире в Эстермальме. Мебель там была старая, обтянутая плюшем, засаленная, вся в пятнах. Инга-Лиза сказала, что в квартире он жил один; она ни разу не видела ни фру Росберг, ни медсестру. На диване лежала вязаная и изрядно потрепанная собачка. От носа почти ничего не осталось. Яннике представила, как дети искали у нее утешения, пока ждали приема врача, слыша ужасные стоны и крики из кабинета.

Она сняла шубу из искусственного меха и размотала полосатую шаль, согревавшую уши на морозе. Холода начались уже в ноябре. Даже выпавший снег не растаял, напоминая о скором Рождестве. Наверное, они сейчас сидят на работе и обсуждают снег за чашкой кофе. Встреча за чашкой кофе всегда была главным событием дня на работе. Наверное, горят две свечи – в знак второго адвента. Сильвия, как обычно, купила свечи и украсила их белым мхом. Она же взяла из подвала подсвечники и красные скатерти, которыми они пользовались весь декабрь и начало января, пока кто-нибудь (чаще всего это была Эви) не забирал их домой постирать в стиральной машинке. Наверняка купили имбирного печенья и сдобу с шафраном. У нее в ушах еще звучал хруст сахара, которым их посыпали. Как бы аккуратно они ни старались нарезать сдобу и выложить на тарелки, весь пол все равно был в крошках и сахаре. Порой кто-нибудь клеил злобную записку на кухне:

Твоя мама тут не работает. Убери за собой.

Это давало эффект, но только на время.

Яннике опустилась в кресло и взяла журнал. Женским журналам было лет пятнадцать. Зачитаны они были до дыр. Она листала журналы, поражаясь молодым знаменитостям в старомодных нарядах с ужасными прическами. Ватные плечи, налаченные волосы… Выглядело это нелепо. Вскоре дверь в кабинет открылась. Прокашлявшись, врач объявил:

– Фрёкен Линдер, ваша очередь.

Как будто, кроме нее, тут был кто-то еще.

Он присел за массивный стол и почти скрылся за стопками бумаг. Слева от него на маленьком столе стоял пыльный пластиковый скелет, скалясь на нее зубами. Яннике поежилась.

– Что привело вас ко мне, фрёкен Линдер?

– Мне вас посоветовала моя подруга… Инга-Лиза… – Внезапно фамилия подруги выпала у нее из головы, и Яннике смутилась.

Мужчина достал бумагу из пачки. Она увидела записи, сделанные дрожащей рукой, и вдруг зарыдала. Без всякой на то причины. Слезы просто хлынули из глаз, словно отчаянный крик о помощи. Смутившись еще больше, она закрыла рот ладонью.

Он сочувственно посмотрел на нее. Кожа под глазами у врача висела мешками, словно глазные яблоки в любую секунду могли вывалиться. Яннике достала платок.

– У меня все болит, – прошептала она.

– Где у вас болит? – спросил он с участием.

– Тут и тут… все тело….

– Хм… – Он полистал бумаги. – Вы обращались к врачу раньше?

– Нет.

– Почему?

– Думала, что врач мне не поможет…

– Почему?

– Понимаете, у моей мамы были эти боли, у ее сестер, у бабушки… Они сказали, что у женщин такое бывает и ничего с этим не поделаешь. Что-то вроде фибро… Нет смысла идти к врачу, сказали они. Им нет дела до наших женских недугов. А потом я познакомилась с Ингой-Лизой, моей соседкой. Она рассказала мне о вас, доктор Росберг… о том, какой вы хороший врач, как вы заботитесь о пациентах и не хотите, чтобы люди страдали….

Он отложил бумаги и уставился в окно. Крылья носа подрагивали.

– Я должен вас осмотреть, как вы, наверное, понимаете.

– Конечно.

– Я не могу выписывать рецепты направо и налево всем, кто попросит.

– Нет, конечно, нет.

– Я пожилой человек. Скоро я закрою свою практику.

– Как жаль, – пробормотала она.

Он сцепил костлявые пальцы.

– Что делать. Рано или поздно все в жизни заканчивается.

Он попросил ее раздеться и лечь на кушетку. Бумажная пеленка была вся драная. Яннике заметила, что рулон кончился. Неохотно она разделась до белья и опустилась на кушетку. Пока она раздевалась, он тактично отвернулся и теребил руки скелету. Они хрустели.

– Вы готовы, фрёкен Линдер? – спросил он.

– Да, – ответила она, лежа на спине.

– Тогда я иду.

Яннике подняла взгляд к потолку, где высоко на проводе висела лампочка. Она лежала и разглядывала паутину в углах. Врач наклонился над ней, прижал к груди стетоскоп и вслушался.

– Хм… – хмыкнул он и начал ощупывать ее тело холодными руками. Он надавливал, нажимал, щипал… Он оказался так близко, что были видны грубые волоски, растущие из ушей и ноздрей. От него исходил слабый запах ацетона. Ее затошнило.

– Да, – произнес он. – Боль – это неприятно. Она отравляет жизнь.

Она кивнула. Слезы снова потекли по щекам. Врач потрепал Яннике по макушке и посмотрел на нее с грустью в глазах.

– Успокойтесь, фрёкен. Мы это исправим.

Он сел за стол, а она принялась одеваться, гадая, понял ли он, что она врет, или нет.

Но вроде не понял.

– Я выпишу вам лекарство под названием «Декстромордифен». Но я должен предупредить вас о рисках, связанных с его употреблением.

– Да?

– Вообще-то этот препарат слишком сильный, чтобы начинать с него лечение. Но у вас это наследственное, так что других методов я не вижу. Попробуем нанести по болезни решительный удар.

Яннике затаила дыхание.

– Но я прошу вас принимать его с осторожностью.

Она кивнула.

Доктор протянул ей рецепт и с тревогой в глазах спросил:

– Фрёкен водит машину?

Она покачала головой.

Его взгляд словно проникал в душу.

– А алкоголь?

– Простите?

– Даже один глоток алкоголя в сочетании с этим лекарством может вызвать проблемы с дыханием. Даже не может, а вызовет, я неточно выразился. Фрёкен понимает, что я говорю? Это может грозить серьезными последствиями. Сначала пациент ничего не замечает, но через тридцать минут начинает задыхаться… и тогда спасать его уже поздно. Это так же опасно для жизни, как и ядовитые грибы. И действует быстрее. Гораздо быстрее.

Он замолчал и посмотрел в окно.

Яннике сглотнула.

– Понимаю… я бы никогда не стала мешать лекарства со спиртным… у меня дома и алкоголя-то нет….

Он сжал губы.

– Очень разумно с вашей стороны. И еще одно… У фрёкен есть дети?

– Нет, – шепнула она.

– А среди ваших близких? Дети соседей?

– А что? – спросила.

– Держите таблетки подальше от детей. Запирайте. На вкус они как конфеты и могут сильно навредить.

В Сёдертелье Яннике поехала на электричке. Когда Артур ее бросил, она лишилась дома. Жили они в его двушке с потрясающим видом в Тантолунден. Но Артур выкинул ее из квартиры. Яннике пришлось отправиться к маме, но через пару дней они так достали друг друга, что мама сама нашла ей нелегально сдающуюся однушку в Сёдертелье.