Ингер Фриманссон - Тень в воде

Первым знаком стал тонкий, искрящийся, точно лед, фонтан брызг прямо у горизонта. Йилл увидела его, и в ту же секунду раздался крик:

– Лево руля, йе-е-е… вот он! We've got it, we've got it!

Она была готова к этому, все четыре часа пути она провела на палубе, завернувшись в одеяло и до рези в глазах вглядываясь в воду. И теперь Йилл с трудом встала, откинула одеяло и на негнущихся ногах доковыляла до планширя. Ветер усилился, превратившись в злой шторм. Волны раскачивали судно, облака соленой воды захлестывали палубу, кроссовки Йилл намокли. Скользко. Она ухватилась за поручень, идущий вдоль планширя, ноющими от холода пальцами.

Один из членов экипажа уже стоял там. Может быть, он и кричал. У него было круглое, загорелое лицо, лоб облепила мокрая челка. Ухватив Йилл за локоть, он проорал:

– There! You see it? [1]Там!

Наклонившись вперед, Йилл увидела, как огромное серебристо-серое тело всплеснулось над поверхностью метрах в двадцати от судна. Так близко, что у нее перехватило дыхание. Воздух сверкал водой и солью – именно в эту секунду выглянуло солнце, и через мгновение она разглядела продолговатую голову.

– Yes! – хрипло прокричал мужчина. – Sperm whale, кашалот!

Глаза Йилл щипало от слез.

– Да, – прошептала она. – Да, боже мой, я вижу.

Она обернулась, чтобы позвать Тора, но не обнаружила его. Когда она снова взглянула на воду, кит накренился, плеснул огромным хвостовым плавником и нырнул. Накатившие волны скрыли следы, море растворило пену.

Член экипажа смотрел на воду.

– На этот раз все. Но он вернется, обещаю. – Теперь он говорил по-норвежски – или как-то еще по-скандинавски. Он вспомнил, кто она такая: единственная шведка, прибывшая вместе с тем доходягой. Кажется, бедняге стало плохо еще до того, как они поднялись на борт.

После он пожалел, что не собрался с силами и не поднялся к Йилл. Она так пылала, когда зашла к нему в салон, мокрая и растрепанная на ветру, и взгляд был совсем иной, чем прежде.

– Привет, Тор, – сказала она, утирая лицо. – Как мне жаль, что ты этого не увидел.

Он слабо улыбнулся.

Прежде чем взойти на борт, оба приняли по таблетке «постафена» против морской болезни. Тору не помогло. Первые волны озноба настигли его уже через полчаса, и он забился в угол на корме, не в силах сдвинуться с места.

– Скоро будет полегче, – утешала Йилл. – Обычно проходит, если оставаться на палубе.

Кроме Тора были и другие больные. На этом же корабле плыла русская группа. Вначале они шумели и мешали другим, надевая оранжевые дождевики; одна из женщин, недовольная ярким цветом плаща, изображала, будто вышагивает по подиуму На голову она повязала косынку и посмотрелась в карманное зеркальце. Это было еще на пристани. Дул сильный ветер. Мужчина на велосипеде чуть не упал от порыва, пришлось спешиться. Тор видел, как члены экипажа говорят с капитаном, размахивая руками. Они о чем-то спорили. Шторм, подумал Тор. Выходить в море рискованно. Он посмотрел на Йилл, которая ободряюще улыбнулась.

Наконец убрали трос, перекрывающий вход на трап. Русские повалили первыми, занимая места сумками и мешками. Ну конечно, подумал он про себя, всегда найдутся те, кому надо выделяться и всем мешать.

Йилл взяла на себя руководство.

– Сядем здесь, – она указала на стопку пластиковых стульев, – тут свежий воздух.

Йилл принесла одеяла и расстелила на стульях так, чтобы можно было сесть и укутаться.

– Идет?

Русские тоже вышли на палубу. У одного из них была с собой серебристая фляжка, которую он пустил по кругу. Йилл достала две крохотные упаковки изюма.

– Лучше что-нибудь съесть, – сказала она. – И конечно, оставаться на палубе.

Первые полчаса, пока судно маневрировало среди островов, Йилл сидела рядом с Тором. Чайки пока следовали за судном. Они беззвучно кружили над пассажирами, буравя их холодными взглядами. Земля виднелась вдалеке темным горным массивом. Судно отходило все дальше.

Тор чувствовал, как затуманивается мозг. Йилл, подумал он. Она сказала, что немного пройдется.

Русские были все там же, но Тор заметил, что они затихли, их голоса глохли в шуме двигателя. Женщина, которую он видел на пристани, сняла косынку. Лицо обмякшее, посеревшее. Ветер трепал рыжие пряди, демонстрируя седину у корней, но она не обращала на это внимания.

Закружилась голова. Тор прижался к стене рядом с планширем, чтобы в случае необходимости быстро перегнуться через борт. Необходимость не заставила себя ждать. Еще какая! Диафрагма судорожно сокращалась раз за разом, судороги сопровождались дрожащими стонами.

Как же плохо. Я умираю. Сколько продлится плавание? Почти весь день. Это лишь начало адских мук.

Хоть Йилл и советовала оставаться на палубе, холод в конце концов загнал Тора в помещение. Шатаясь, на трясущихся ногах он добрался до салона. Волны поднимались все выше, Тора бросало как щепку, он был совершенно беспомощен. Нащупав скамейку, он опустился на нее, уткнулся лицом в стол. В помещении стояла страшная вонь. Но находиться здесь все же казалось надежнее, к тому же Тора трясло от озноба.

– Тебе что-нибудь нужно? – спросила Йилл. – Что-нибудь принести?

Она откинула капюшон, достала носовой платок и звучно высморкалась.

Нет. Ему ничего не нужно, ничего. Одна лишь мысль о том, что Йилл принесет ему что-нибудь съедобное – бутерброд с колбасой, апельсин или даже стакан маслянистой воды – вызывала тошноту. Наверное, таблетка от морской болезни вышла наружу с первой рвотой. На Йилл же качка совершенно не влияла. Общаться с судами, указывать им путь, вводить в шлюз было для нее обычным делом. Она работала с лоцманами где-то на канале в Сёдертэлье. Вид у нее был усталый, но довольный.

Вскоре Йилл снова вышла на палубу. Тор видел, как ее швыряет в разные стороны, а ей хоть бы что. Кто-то из экипажа взмахнул руками, на секунду заслонив Йилл. Ее белозубый смех.

Йилл старалась вернуть его к жизни. Йилл Чюлен, подруга детства его жены. Она старалась изо всех сил. Но надолго ли их хватит? – спрашивал он себя. Когда жена шесть лет назад пропала без вести, жизнь перевернулась с ног на голову. Он превратился в зомби, сломленного человека, утратившего контроль над своей жизнью. Тор полностью переменился, перестал узнавать себя. Он понимал, что полиция прекратила поиски [2].

Первое время он одержимо искал, расследовал и реконструировал. Это случилось в выходные, которые он провел в летнем домике на острове Вэтё. Берит не захотела поехать с ним, и как же он проклинал себя после за то, что не остался с ней или не уговорил поехать вместе. Она была чуть не в себе, и он должен был поддержать ее и присмотреть за ней. Так он думал теперь. Но тогда, шесть лет назад, Тор пытался внушить себе, что их брак зашел в тупик, что жизнь течет сама по себе, что изменить ничего нельзя. С одной стороны, обычное дело, с другой – поражение. Только сейчас Тор полностью осознал его.