Алексей Клёнов - Короткий бег мангуста

Сев в машину Медведев вынул из «кейса» две бутылки водки, открыл одну, и большую часть вылил на асфальт, оставив в бутылке граммов сто. Всыпав через горлышко горсть клофелина тщательно взболтал, взял обе бутылки и пошел к импровизированному столику. Хмыкнув, весело предложил, обращаясь в основном к Кавсадзе:

– При таком изобилии не грех и выпить! А, мужики? Давайте-ка посуду.

Вылив в стакан остатки из первой бутылки, Степан протянул его грузину, и отбросил пустую бутылку в сторону:

– Гостю в первую очередь. Ничего, Гоги, остатки сладки. А мы себе вторую откроем. Да ты пей, пей, дорогой. А о плохом не думай. Приедем, я за тебя словечко замолвлю. Мое слово кое-чего стоит.

Выдохнув, Кавсадзе одним махом опрокинул полстакана водки и вцепился зубами в кусок холодного мяса. Степан, разлив по чистым стаканам, подал Андрею со Славой, поднял свой:

– Ну, будем…

Кавсадзе окосел стремительно. Минуты через две его уже основательно повело, и Степан незаметно подмигнул Горбунову с Хориным. Оба разом поднялись и, подхватив грузина под руки, поволокли его к «Ниве». Медведев приказал Антону:

– Ступай, я сам уберу.

Свалив остатки ужина в кучу, Степан связал углы покрывала, забросил узел в машину и, сев за руль, тронулся вслед за рванувшей с места «Нивой».

Ехали долго. Так долго, что Медведев начал нервничать и материться вслух:

– Что за б…! Шесть таблеток, пора бы уже. Какого хрена тянут!!!

Шедшая метрах в ста впереди «Нива» вдруг резко вильнула, выскочила на обочину, и как вкопанная замерла на месте. Резко затормозив, Степан выскочил из машины и почти бегом бросился к «Ниве». Заглянув в салон, и ничего не разобрав в темноте, нетерпеливо спросил через стекло:

– Ну что?!

Чувствуя, что сдают нервы, не дождавшись ответа, вторично рявкнул так, что вены вздулись на висках:

– Ну что там, мать вашу?!!

Водительская дверца приоткрылась и Антон, бледный, с перекошенным лицом, выполз из салона, и на карачках пополз к обочине. Согнувшись пополам он затрясся от неудержимой рвоты. С другой стороны выбрались Хорин с Горбуновым. Андрей прикурил дрожащими руками и с усилием выдавил:

– Готов.

Медведев вытер испарину со лба и облегченно выматерился:

– Пи… ц котенку! Давайте валить отсюда. Антон… Антон, б…! Хорош блевать. Садись за руль.

Поздеев, продолжая содрогаться в рвотной судороге, прохрипел:

– Не мо… х-х-х… не могу… я…

– Ну, сосунок… – Степан презрительно скривился. – Андрюха, давай за руль. Гони к лесу. Антошка, пи… юк к слабонервный, садись ко мне.

Степан долго петлял по разбитым лесным дорогам, пока не нашел подходящую поляну. Остановив машину и заглушив двигатель, покосился на притихшего Поздеева:

– Ну, ты чего, братан? Совсем, что ли, скис?

– Да нет, нормально все. Просто с непривычки.

– Ну, ну… Пойди, позови ребят.

Когда Хорин с Горбуновым сели на заднее сиденье, Степан раскрыл на коленях «кейс» и подытожил:

– Дело сделано, мужики, будем за работу рассчитываться. Держите.

Бросив, всем троим, на колени пачки деньги, Степан закурил и захлопнул «кейс»:

– Каждому по лимону.

– Да ты что, Степа?! – возмутился Горбунов. – По лимону за трупешник? Да мы хаты за большее выставляли!

– Ладно, ты! – Степан злобно сплюнул в открытое окно. – Наверстаете свое, не последнее дело было. Ну, доплачу тебе, как исполнителю… Позже. А сейчас давайте следы заметать. Слава, мы с тобой яму копаем. И для грузина, и для машины. Антон, Андрюха, срубайте крышу у «девятки», чтобы копать меньше.

– А если себе? – встрял Горбунов.

– Нет. На паленой тачке далеко не уедешь. Сними, что можно, и хорош на этом. Я не знаю… Аккумулятор, колеса. Магнитолу вытащи. И все. Понял? Не хочу из-за твоего скопидомства засыпаться.

– Мне часы у грузина понравились.

– Ну, возьми, душа твоя мародерская, если уж невтерпеж. Короче, тачку закапываем. Труп сожжем, и тоже в яму. Начали…

…Проснувшись от звонка, Михеев долго со сна нашаривал в темноте телефон. Сняв трубку и услышав длинные гудки, не сразу сообразил, что звонят в дверь. Включив торшер, Вадим поднялся с кровати, набросил халат и, осоловело посмотрев на часы, выругался:

– Кого черт несет в час ночи?

Подойдя к двери, он посмотрел в глазок и, увидев стоящего на площадке Медведева, торопливо открыл дверь, чувствуя, что неспроста тот заявился к нему поздно ночью.

Степан, пьяно покачнувшись и дохнув густым перегаром, пробухал тяжелыми берцами прямиком в кухню, рухнул на стол и потребовал:

– Водки. И побольше.

Ни слова не говоря, Вадим поставил на стол литровую бутылку «Распутина», закуски, сел напротив и выжидающе уставился на Степана. Тот молча откупорил бутылку, опрокинул подряд три стопки и только после этого, закурив, бросил на пол полиэтиленовый пакет, глухо стукнувший о паркет.

– Что это? – осторожно спросил Вадим.

– Замахни соточку и посмотри.

Тоже выпив, Вадим взял пакет за дно и резко встряхнул. И тут же схватился руками за горло, едва не срыгнув. На пол с глухим стуком упала окровавленная кисть руки с золотой печаткой на среднем пальце. Осоловело ухмыльнувшись, Степан издевательски спросил:

– Что, чистоплюй, не по душе? А ведь это, по сути, твоя работа. Заказал то ты. Чего же теперь нос воротишь?

Замельтешив руками, Михеев умоляюще попросил:

– Ради Бога, убери… это.

Медведев пинком загнал обрубок руки в пакет и выбросил сверток в прихожую. Грохнув бутылкой о стол, снова наполнил стопки и грубо сунул одну Михееву в руку:

– Пей, полегчает. Короче, дело сделано. Надо доплатить, хлопот было много.

– Я согласен, согласен.

– Конечно, куда ты, на хрен, денешься. Еще полтора лимона с тебя.

Выпив, и занюхав куском колбасы, Вадим закурил дрожащими руками:

– Денег сейчас нет, возьми дубленку. В прихожей. За миллион восемьсот покупал, совсем новая.

– Годится. Но ты помни, Вадик: никому ни звука. А то знаешь…

Закатав рукав, Степан положил руку на стол:

– Знаешь что это?

Михеев посмотрел на мастерски вытатуированную повыше запястья фигурку мангуста.

– Что это?

– Это. – Степан пьяно усмехнулся. – Это…

Схватив Вадима за отворот халата, Медведев резко притянул его к себе и выдохнул в лицо:

– Это отличительный знак, понял? У меня пятнадцать головорезов, и у каждого такая штучка выколота. Так вот учти, любой из них за меня пасть порвет и не ойкнет. Намек понял?

Похолодев от страха, Вадим растерянно прошептал:

– Ага… Я могила, Степа.

– Смотри, чтоб не буквально.

Оттолкнув его, Степан с глухим стуком уронил голову на стол и надолго замолчал. Когда Вадиму показалось, что он уснул прямо за столом, Медведев резко поднял голову и, совершенно трезво посмотрев Вадиму прямо в глаза, сказал: