Елена Миллер - Омут, черти и тряпичная кукла

Кира молчала. Она смотрела на угол столешницы, нахмурившись и помрачнев. Однако, через секунду, словно очнувшись, вскинула голову на инспектора:

– Я сейчас вдруг подумала…. Августина не могла быть ни у кого из своих подруг в той части коридора в субботу утром.

– Вот как. – Бесстрастно приподнял левую бровь Даниил. – Почему?

– Потому что в тех трех комнатах никого не было. Две подруги из семнадцатого номера ушли в то утро в кино на первый сеанс! Я вспомнила – мне пришлось открывать им решетку! Девочки из шестнадцатой комнаты уехали на выходные по домам, я видела, как они выходили с сумками в пятницу вечером, торопились на электричку.

– Остается пятнадцатый номер, не так ли?

– О, это исключено! В ту комнату Августина войти не могла.

– Почему?

– Они не ладили со студенткой, живущей в этой комнате.

– Почему? – Даниил, заинтересовавшись, снова присел на край стола.

Журавлева вздохнула, устало провела ладонью по лбу:

– Я уже говорила вам – с Августиной было сложно. Она либо воспринимала человека, и тогда растворялась в нем без остатка. Чувствовала его на расстоянии, доверяла ключи от комнаты, дарила одежду и книги…. Либо не воспринимала человека, и тогда эта персона не существовала для нее. Она просто проходила сквозь нее, как сквозь привидение.

Журавлева заметила, как дрогнула левая бровь инспектора и поспешно добавила:

– Мне трудно объяснить вам это. Вы не знали Августину и вряд ли поймете мои слова!

– Вас удивило ее самоубийство? – неожиданно спросил Даниил.

Кира напряглась, прикрыла глаза и с трудом ответила:

– Не могу сказать точно. В какие-то минуты мне кажется, что я всегда это предчувствовала…. Но, с другой стороны, я никогда бы не допустила мысли, что Августина вот так просто оставит нас и уйдет! Она была….. – комендант с силой зажмурилась и внезапно умолкла, оставив фразу незаконченной.

– Хорошо, – пошевелился Даниил. – Оставим это. Проясним вопрос с левым концом коридора. Итак, если ваши показания относительно студенток из тех трех комнат подтвердятся, то вывод получится один. Августина вышла с лестницы, ведущей на чердак?

– Что ей там было делать? – скомканным в мокрый шар платком Кира промокнула кончики глаз. – Так рано утром, почти в темноте….

– На чердаке нет электричества?

– Нет. Вернее, оно проведено, но лампы там не вкручены, именно для того, чтобы студенты не попытались обжить это пространство для своих целей….

– Понятно. – Инспектор быстро сделал пометку в своем блокноте. – Где хранятся ключи от чердака?

– В специальном шкафу у охранника.

– Студенты могут ими пользоваться?

– Нет. Это запрещено.

– Августина могла взять их без ведома охранника?

– Она бы никогда этого не сделала! – воскликнула Журавлева. – Она бы обязательно попросила ключи, если бы они ей понадобились….

– Иногда люди очень удивляют…. – едва слышно пробормотал инспектор и спрятал блокнот в карман. – Могу я попросить вас показать мне этот коридор и вход на чердак?

Кира с готовностью и даже, как показалось Даниилу, с некоторым облегчением, вскочила со стула и поспешила к красной лаковой двери.

Оказавшись за порогом, комендант глубоко вздохнула и потянула ворот своей кофты:

– Пройдите за мной. – Глухим голосом предложила Кира Борисовна полицейскому и двинулась в глубь коридора.

Они прошли вдоль ряда одинаковых дверей, приблизились к узкому окну, глубоко утопленному в толстой каменной стене. Коридор закончился. Налево от слепого окошка, стал виден темный провал поворота.

– Нам сюда?

– Совершенно верно. – Кира щелкнула выключателем на стене, и недра провала осветились откуда-то далеко изнутри едва тлеющим желтым огоньком.

– Отлично…. – пробормотал инспектор и первым прошел вперед.

Перед ним оказались ступени пыльной лестницы. Торопливо поднявшись по ним, Даниил оказался на крохотном каменном подиуме, упирающимся в низкую широкую глухую дверь без ручки.

– Это и есть вход на чердак? – негромко спросил инспектор у коменданта.

– Да. – Кивнула та. – Я могу принести ключи.

– Принесите.

Кира быстро исчезла. Оставшись один, Даниил внимательно оглядел замок двери, ступени лестницы, стены. К своему недовольству, он ничего не обнаружил…. Было видно, что ступени давно не мыли и даже не подметали. На поверхности замочной скважины не было видно ни следов взлома, ни повреждений, ни даже крохотных царапин.

Вернулась Кира Борисовна и протянула мрачному инспектору большой медный ключ с замысловатой бородкой:

– Вот, пожалуйста.

Даниил без усилий повернул ключ в скважине и, не вынимая его, потянул дверь на себя. Она, пронзительно взвизгнув, отворилась.

Полицейский, низко нагнувшись, вошел на чердак. Помещение поразило его своими гигантскими размерами, количеством серой пыли и захламленностью. Нестерпимо защекотало в носу и горле.

Стараясь не дышать глубоко, Даниил начал беглый осмотр. Даже при тусклом дневном свете, скупо попадающем на чердак через крохотные окна, было видно, что сюда давно никто не заходил. Толстый слой пыли и сизой рваной паутины покрывал пол и стены ровным слоем. Инспектор внимательно всмотрелся в каменную поверхность стены и заметил на ней выключатель, когда-то в давние времена покрытый белой краской. Ни на что особенно не рассчитывая, он нажал на него. Послышался легкий щелчок, и под самым потолком зажглась одинокая электрическая лампочка.

Кира вздрогнула от неожиданности, поглядела на желтое пятно света с непониманием и тревогой. Даниил тоже поднял глаза к потолку – в мерцающих лучах слабого электричества потолок заиграл множеством коричневых и серых пятен, засверкали густые нити паутины, тянущиеся вверх от толстого пыльного провода к кускам отошедшей штукатурки.

– Значит, – сделал вывод инспектор, коротко взглянув на нее, – Блага цивилизации все же присутствуют в этом мрачном месте?

– Ничего не понимаю – пролепетала растерянная Журавлева. – Не может быть….

– Угу. – Буркнул инспектор. – «Не может быть» – любимая фраза моих невольных клиентов.

Даниил внимательно всматривался в пол. Теперь, при дополнительном освещении, стало ясно видно, что вдоль стены под окнами кто-то недавно проходил, потревожив пыль и мусор. Полицейский осторожно продвинулся вглубь чердака в этом же направлении, но быстро остановился. Следы непрошеных гостей обрывались у кучи пыльного хлама, на расстоянии метра от нее. Ровно там, где были свалены у стены старые, исписанные до самых картонных корок, регистрационные журналы общежития.

Внимательно оглядев горы ненужных вещей и скирды старых деревянных трухлявых ученических парт, невесть откуда здесь взявшихся, Даниил вернулся к двери.