Александр Берестнев - Мертвые не потеют

Дом я потом обставил мебелью из «Икеи», которую сам же и собрал. Получился по-настоящему Мой Дом – Моя Крепость, и мне нравиться жить здесь, независимо от затянувшегося долгостроя.

Проклиная дорогу и руки дорожников, которые, наверное, росли совсем из другого места, чем у обычных людей, наконец добрались до цели визита.

В такой траурный день представлялось, что и природа должна безмолвствовать, но жизнь не остановилась – где-то рядом надсадно хрипела гармошка и пьяные голоса распугивали тишину наступивших сумерек, заглушая щебетанье птиц, устраивающихся на ночлег.

Около дома Кручи нас ждали и сразу открыли ворота.

Женщина в черном платке, ничего не спрашивая, провела к дому и попросила подождать на веранде.

Присев в плетёное кресло около двери, в который раз стал смотреть на ночную Долину. Отсюда отрывался хороший обзор – дом Кручи стоял на возвышении, и ближайшие строения освещались фонарями.

Живописный вид полностью оправдывал все те насмешки, которыми горожане отпускали в адрес жителей Долины. Из темноты выступали дома, отличавшиеся также друг от друга, как и их хозяева – банкиры, чиновники мэрии, разбогатевшие торгаши и прочая состоятельная, но очень разношерстная публика.

Здесь соседствовали ущербные копии средневековых замков, с новоделами в стиле модерна. Подобие дворянских усадьб благополучно располагались рядом с домами под античность, вперемешку с огрызками классицизма, постмодернизма и прочей смеси нездоровой фантазии, возникшей в головах у здешних обитателей.

Дом Кручи не выбивался из этой пёстрой мешанины – двухэтажный особняк из бревен, в русско-лубочном стиле. На мой взгляд, вывеска «Лабаз» больше соответствовала бы длинному, как конюшня, дому, который ассоциировался с деревенской лавкой, виденной в кино. Как и подобает Лабазу, и в этом доме тоже хранился товар, но специфический. Не на вес, а на штуки, ставшими модными и дорогими старинными вещами.

Вышедшая Роза-Розалия пригласила нас в гостиную. Сказать, что она убита горем, было бы преувеличением. Скорее растеряна и напугана. Её выдавали бегающие и немного заискивающие карие глаза.

Одета вдова была соответственно произошедшему событию, в чёрного цвета костюм, полностью скрывавший фигуру. Тёмно-каштановые волосы были перехвачены черной кружевной лентой. Ухоженное, лишь немного покрасневшее около глаз, холеное молодое лицо и большой рот с чувственными ярко-красными губами, делали её очень привлекательной. Но сегодня рассыпаться перед ней в комплиментах было не слишком уместно, и мои наблюдения предпочел оставить при себе.

В гостиной, куда привела вдова, лишний раз убедился, что впечатление, оставленное домом снаружи, вполне соответствовало увиденному внутри: дом антиквара, похожий на лавку старьёвщика.

Современная мебель и телевизионная панель в полстены неестественно соседствовали рядом с пузатыми комодами Людовика какого-то, вазами и посудой со всех континентов и из разных эпох, стилей и вкусов. Напольные, настольные, настенные часы, холодное оружие и всевозможные побрякушки, развешенные на полинявших от времени коврах. Там, где ещё оставалось свободное пространство, были понатыканы картины и иконы. За стеклами шкафов и горок разложены и расставлены браслеты, застежки, сервизы, статуэтки и другие изделия из золота, серебра, фарфора и прочих материалов, не только обожаемых прекрасным полом, но и являющихся хорошим вложением денежных средств. Как я заметил, предусмотрительная вдова перевязала ручки шкафов от ненужного соблазна посторонних и покрыла слишком бросающиеся в глаза предметы полупрозрачной черной тканью. Похороны – похоронами, а своё – под надежное укрытие.

Роза Константиновна тоже являла собой передвижную выставку – на руках переливались всевозможными цветами камни в перстнях и кольцах, на запястьях как кандалы висели массивные браслеты и цепочки. На некоторых пальцах нанизано сразу две или три поделки ювелирного искусства. Наглядный пример того, почему наших туристок за границей сравнивают с новогодними ёлочными игрушками. Что-то случилось со вкусом у людей, так сказать сдвиг по фазе. Но это не мои трудности, и здесь другие заказывают музыку. Я же должен не делиться своим мнением, а обеспечить охрану вверенного объекта.

Насколько я заметил, единственной охраной дома было чучело медведя, стоящее при входе, со старинным дробовиком в негнущихся лапах. И мишка оказался ненадёжным сторожем, о чём красноречиво свидетельствовала крышка гроба на веранде.

– Роза Константиновна, расскажите всё с самого начала, с момента смерти вашего супруга, – попросил я, усаживаясь в предложенное кресло.

Вдова, собираясь с мыслями, беспрестанно расхаживала по дому и кружила вокруг меня.

– В среду, позавчера, я уехала в город за покупками. Тиша остался дома, к нему должен был прийти его консультант, Иван Иванович. Знаю точно, сама договаривалась о встрече на полвторого, – напряженно вспоминала Роза. – Когда вернулась, около дома стоял незнакомый автомобиль. Я подумала, что приехали на вторую встречу, о которой Тиша договорился сам. Да и у Тишиного консультанта нет машины, и не задерживался он больше часа.

– Номер запомнили? – уточнил скорее по привычке, так как на такие мелочи женщины, возвращающиеся домой с покупками, не обращают внимания.

– Какой номер?.. Оно мне надо? – Она начала себя накручивать, передёрнула плечами. – Я что, знала, что дома два трупа найду?

– Сколько? – Что-то покойники начали размножаться.

– Два. Тиша и его охранник, – как учитель нерадивому ученику выговорили мне.

Ладно, с трупами разберёмся позднее.

– А цвет машины? – со слабой надеждой настаивал я.

– Цвет? Цвет… – Розалия задумчиво посмотрела на меня. – Вроде бы тёмно-серый… Или, нет, тёмно-зеленый…

– Ну, а марку-то автомобиля помните? – Я тяжело вздохнул, заранее предвидя ответ.

– Сейчас… – Вдова заходила из угла в угол. – Японка, а может, корейка. – Роза Константиновна, как солдат на плацу, печатая шаг, мерила шагами комнату. – Округлая такая, как бочечка.

Я сочувственно наблюдал за ней – нервишки ни к черту. Носилась по комнате, трогала и переставляла различные предметы, теребила свою одежду. Сумбур полнейший.

– Опознать-то сможете? – поинтересовался безнадёжно.

– Вы как те, из полиции. – Она нервно закусила губу. – Почему не помнишь, отчего не знаешь?.. – Теперь её пальцы начали выстукивать дробь на колене. – Это у них трупы бывают каждый день, а со мной такое впервые в жизни случилось, – угрюмо закончила Роза Константиновна.

– Ладно, проехали. Давайте дальше. – У меня уже мельтешило в глазах от пальцев вдовы, не останавливающихся ни на секунду.