Алексей Доброхотов - Вскормить Скрума

Одной рукой она прижала его лицо к своей рыхлой груди, крепкими пальцами второй схватила оторопевшую причинность и стала активно ее массировать, потея от волнения. Но не таков оказался Витя, чтобы вот так без боя сдаться первой подвернувшейся бабе. Упершись ручонками в металлическую раму кроватной сетки, а левой ножонкой в холодный пол, он рванулся вверх что было мочи и вырвался из цепких объятий, едва не оставив в ее руке то, без чего не имел бы для нее такой привлекательности. Оказавшись на свободе, он ринулся прочь из комнаты. Преодолев со спринтерской скоростью длинный коридор, молодой человек оказался на улице босой, в белой футболке и сатиновых трусах украшенных веселыми фиолетовыми бегемотиками.

«Классные плавки, Мухин», – присвистнул кто-то со стороны курилки.

«Вечерний моцион?» – поинтересовался второй голос.

«А? Добрый вечер», – отозвался смущенный Витя и нырнул в самую глубину тени густого кустарника, растущего возле входа, растворившись в ночи весь без остатка.

«Опять очередь, – посочувствовал третий, – Пойду и я отолью, что ли…».

Около получаса Витя героически давил в кустах назойливых комаров. Больше не выдержал. Особенно после того как его дважды чуть не обмочили нетерпеливые сослуживцы. Решил, что пора искать способ возвращения обратно в комнату. Вряд ли Лариса все еще там, после столь откровенного проявления неприятия с его стороны. Гордость женщине не позволит остаться. Обязательно уйдет. Но дефилировать в нестандартных трусах через длинный коридор офицерского общежития стало стыдно. Начался новый исход к местам не столь отдаленным, и женскими голосами тесное помещение наполнилось до отказа. Пришлось искать другие пути, через окно. Благо на ночь оно всегда оставалось открытым. Но как в темноте распознать свое? По виду они все одинаковые. Пришлось прибегнуть к правилам арифметики. Прикинув в уме количество комнат от угла дома, Витя двинулся вдоль фасада отсчитывая такое же количество окон, и почувствовал, как босая нога увязла в чем-то теплом и вязком. В нос ударил неприятный запах потревоженных остатков жизнедеятельности крупного организма.

Волна отвращения пробежала по всему телу. Лицо сморщилось, как от доброй порции лимонного сока, и результат подсчета моментально вылетел из головы вместе с витиеватым идиоматическим выражением, наиболее соответствующим подобным обстоятельствам. Пришлось тщательно вытирать ногу о траву и возвращаться к исходной точке. Однако новый подсчет окон закончился на той же растоптанной куче. На этот раз в ней увязла другая нога. Мало того, при возвращении назад первая наступила на что-то острое, то ли торчащий из земли гвоздь, то ли осколок стекла и теперь страшно зудела, истекая каплями крови. С каждым шагом на душе становилось невероятно грустно от осознания того, как грязь и микробы набиваются в открытую рану, грозя сепсисом и гангреной.

Медлить больше нельзя. Необходимо срочное медицинское вмешательство. Превозмогая отвращение и страх. Витя в третий раз пробежал счетом по окнам, обнаружил искомое, открытое и очень напоминающее его собственное, подпрыгнул, зацепился руками за раму и стал натружено карабкаться, скребя голыми пальцами ног по шершавой стене дома. И зачем ногти недавно остриг? И почему не орел? Гравитационное притяжение земли страшное. Тело массивное. Руки слабые. Не удержался. Упал. Воткнулся задом в мягкую землю. Пришлось, чертыхаясь, идти искать какую-нибудь подставку.

Нашел возле столовой пластиковый ящик из-под бутылок. Принес. Освежил результат недавнего подсчета, подставил под окно. Вскарабкался на подоконник.

Рана зудит. От запаха грязных ног тошнит. Не до обозрения обстановки темной комнаты. Тем более стол под окном стоит. Настольная лампа, газета, занавески… Только посуды на нем почему то больше.

«Это ты?» – послышался из глубины комнаты осторожный женский голос.

«Нет. Простите. Это я, – ответил Витя и дал задний ход, – Я, кажется, ошибся».

«Глупыш. Сегодня же нельзя. Сейчас муж придет. Он покурить вышел. Иди скорее назад, – из глубины комнаты стала выходить на свет женская фигура, но он не стал дожиться очередной непредсказуемой встречи и быстро соскользнул с подоконника на землю, – Какой смешной, – послышался вслед приглушенный смех, – Я и не думала, что ты такой смешной».

Пришлось снова производить подсчет и подставлять ящик под другое окно. Кто была та женщина в первой комнате?

На этот раз ошибки не случилось. Попал к себе. Как и предполагал, Лара не стала дожидаться возвращения спешно покинувшего ее любовника и оставила комнату. Зато в отместку прихватила с собой со стула форменные брюки и гимнастерку. До душевой пришлось добираться в спортивных штанах, извлеченных из чемодана.

Произведя с ногами необходимые гигиенические процедуры, остаток ночи Витя провел будто в полусне. С трудом переживалось недавнее столкновение с мощным противником. Невероятными усилиями воли удалось спасти от наглого покусительства первозданную чистоту. Сохранить девственность ценой собственной крови и казенного обмундирования. И как сказать об этом начальству?

Продажа обнаружилась только на утро. Прямо под окнами на траве. Видимо, Лара в запале чувств выбросила вещи неблагодарного возлюбленного из окна. Весь день пришлось проходить в мятой форме. Хорошо документы с кошельком не пропали.

Но теперь едва примечал на горизонте своего движения выдающиеся габариты знакомой фигуры, сразу сворачивал в сторону и прятался. Но куда денешься в тесном коридоре общежития? Как быть, если она стоит прямо под дверью уборной? Как укрыться от посягательств в открытой душевой?

Может быть все-таки с ней стоит серьезно поговорить?

* * *

«И куда вы только запропастились капитан Охрипенко и лейтенант Головин? – думал Витя, глядя в бездонное голубое небо, напоенное летним зноем, – Неужели и вправду болтаетесь сейчас где-нибудь в межзвездном пространстве, заключенные в какую-нибудь капсулу? Но почему именно в капсулу?.. Куда же еще сажать двух наших офицеров? Они же весь звездолет развинтят на части. На ходу разберут голыми пальцами… Действительно, зачем они Им сдались? Один, если верить рассказам, – не просыхающий пьяница, второй – бабник, клеймо ставить некуда. Прямо-таки бык производитель. У обоих по одной извилине и та – след от фуражки. Нашли, кого похищать! Если они на что и годились, так только на мясо. Кого не спроси, все как один не сильно хорошо о них отзываются, хотя считают умершими. Кроме Гусякина. Но тот, как черт от ладана бегает. Запретили ему что ли со мой встречаться? Может и запретили… Нужно бы с ним толком переговорить… Извиниться… Но как? Возле кладовки он уже месяц не показывается. Только на кухне три раза мельком и увидел. Да… странные тут творятся вещи…