Геннадий Мурзин - Смертельный нокаут. Уральский криминальный роман

– Илья Андреевич, ну, так как?

Собеседник, наконец, начал говорить.

– Во-первых, Анна Егоровна, странно, что ваш муж поехал в Екатеринбург. Его там никто не ждал…

– Как это?! Не понимаю.

Собеседник уточнил:

– Ему никто и никакой встречи не назначал.

– Соврал, выходит?! Или, может, вы высказываете лишь предположения?

Илья Андреевич подтвердил:

– Да, предположения. Однако они больше похожи на правду.

– Почему вы так решили?

– Со стороны гордумы – не было надобности. Проверил. Со стороны же… Тем более. С кем ему встречаться, если он лишен всех полномочий?

Анна Егоровна от неожиданности воскликнула:

– Лишен? Чего лишен муж?

Илья Андреевич в ответ тоже спросил:

– Вы не знаете? Он вам ничего не говорил?

– А что, собственно, я должна была знать?

– Тут такая штука, – в голосе собеседника послышались неуверенные нотки. Ему, очевидно, не слишком хотелось распространяться на столь щекотливую тему. – В нашем союзе он теперь всего лишь рядовой член.

– Как это «рядовой»? Он же…

– Был… И даже исполком союза решил поставить вопрос об отзыве вашего мужа…

– Из депутатов, что ли? – догадавшись, спросила Анна Егоровна.

– Именно.

– Что он натворил?

– А этого, извините, сказать не могу. Не моего ума дело. Спросите мужа.

– Как спрошу, если нет?!

Собеседник как-то не слишком уверенно ответил:

– Даст Бог, вернется… – и добавил. – Когда-нибудь…

– Совсем вы меня запутали своими загадками. Судя по всему, что-то знаете, а не говорите.

– Не все можно…

– Если по телефону нельзя, то я подъеду. Какие проблемы?

– Но приезжать тоже нет смысла.

– Илья Андреевич, я же не дура. Своими ушами слышала от него, что деловая встреча там…

– Западня… Подстроенная… Так думаю…

– Что вы такое говорите, Илья Андреевич?! С мужем что-то произошло? Там, в Екатеринбурге?

Собеседник решил положить конец расспросам. Они утомили изрядно его.

– Анна Егоровна, я скажу, но давайте больше не задавать мне никаких вопросов, хорошо?

– Слушаю…

– Вашего мужа арестовали в Екатеринбурге…

– Арестовали? Но за что?! Что он там еще учудил?

– Я же просил…

– Так, где он сейчас?

– Не знаю… Мне позвонил наш адвокат Тагильцев… Афанасий Петрович… И сообщил эту новость. Позвоните ему… Может, вам он больше скажет.

– Подскажите его телефон.

Илья Андреевич назвал номер домашнего телефона адвоката и тотчас же положил трубку.

Анна Егоровна, все еще не веря в услышанное, сразу набрала номер телефона адвоката. Долго никто не отвечал. Анна Егоровна терпеливо ждала. И, наконец, она услышала хриплый мужской голос.

– Да.

– Афанасий Петрович, здравствуйте.

Тот, не ответив на приветствие, довольно грубовато спросил:

– Что нужно?

– Жена Шилова…

– Ах, вот оно что…

– Мне сказали, что мужа…

– Вам правильно сказали… со мной связался старший следователь по особо важным делам областной прокуратуры Коротаев. Он и проинформировал меня о задержании Шилова, а также о том, что задержанный, то есть ваш муж, выразил желание, чтобы его защиту осуществлял ваш покорный слуга. Вот и все, что мне известно на этот час.

– Но что муж мог натворить, если…

– Не знаю, сударыня. Знаю лишь, что задержан в качестве подозреваемого. Могу лишь предположить, что подозрения слишком серьезны.

– Почему вы так решили, если не знаете?..

– Исхожу из практики, сударыня: областная прокуратура мелочами не занимается. – Анна Егоровна еще что-то хотела спросить, но адвокат не дал. – Больше мне сказать нечего. Завтра выезжаю в Екатеринбург. Встречусь с Коротаевым. Выясню, на каком основании задержан Шилов, в чем он подозревается. Если разрешат, то состоится свидание и с подзащитным. Мне необходимо заключить с клиентом договор на оказание адвокатских услуг… Кстати, сударыня, каковы его материальные возможности?

– А сколько?

– Деньги, судя по всему, потребуются немалые.

– А что союз?..

– Спешу разочаровать: мне показалось, что союз не будет брать на себя издержки. Впрочем, сударыня, не следует забегать вперед. К завтрашнему вечеру все прояснится. Но, психологически, готовьтесь хорошо раскошелиться.

5

Они поднялись на третий этаж. Упёршись в дверь нужной квартиры, Фомин пробурчал:

– Не пристало генералу в таком доме жить… Мог бы и перебраться… Например, на Антона Валека.

Жена сразу одернула:

– Прекрати околесицу нести, – и авторитетно добавила. – Не красна изба углами, а красна пирогами.

Фомин довольно ухмыльнулся.

– Насчет пирогов – это ты в самую точку угодила. Люблю пироги… Горяченькие… С румяной и пышной корочкой… Чтобы с сырой картошкой внутри и много-много репчатого лука.

– У, обжора, – жена легонько стукнула мужа по широченной спине.

Фомин нажал на кнопку звонка. Дверь сразу же отворилась. Хозяева, выходит, уже заждались. Там стоял Чайковский, а из-за спины выглядывало раскрасневшееся и мило улыбающееся лицо жены.

Чайковский, ухмыляясь, сказал:

– По вам часы можно проверять.

– Точность, господин генерал, – вежливость королей, – поспешно отреагировал Фомин.

Чайковский и его жена отступили назад, вглубь узкого коридорчика.

– Не стойте там. Проходите.

Гости вошли. Хозяин стал услужливо помогать раздеться даме. Фомин, пригладив прическу, напыщенно, а потому неестественно сказал:

– Мир дому сему, господа!

Фомин подошел к супруге генерала.

– Разрешите вашу ручку, сударыня?

Поцеловав руку хозяйке, он обратил взор в сторону «Его Превосходительства».

– Здравия желаю, господин генерал.

Чайковский насупился.

– А, ну, без этих!..

– Слушаюсь! Я ведь что? Привык исполнять чужие приказания.

Галина, жена Фомина, приблизилась к хозяйке, легонько обняла.

– Здравствуй, Танюша, – потом, наклонившись к уху, шепотом спросила. – И как?

Хозяйка правильно поняла вопрос и поэтому подняла вверх большой палец. Галина кивнула, сказав:

– Мы – на кухню. Пусть мужики побудут одни.

Хозяйка с грустинкой усмехнулась:

– И правда: бабья дорога – от печи до порога.

– Идите-идите, – шутливо сказал Фомин и добавил. – Уж постарайтесь там.

Хозяин, а следом за ним и Фомин, проследовал в небольшую скромно обставленную гостиную. Фомин, как дома, тотчас же плюхнулся в старенькое кресло и с удовольствием вытянул ноги, отвалившись назад. Хозяин устроился в другом кресле, напротив.

Чайковский, кивнув в сторону небольшого столика, на котором стояла тонко нарезанная ветчина, конфеты и ломтики лимона, а также крохотные (по оценке Фомина, конечно) из зеленого хрусталя рюмки и штоф с водкой, предложил:

– Давай, а, по одной? Для затравки.

– А Танюша, как? Не будет сердиться? – осторожничая, спросил Фомин.