Сергей Довжанин - Паутина. Падение и возрождение

Зачем он тебе? Зачем? Эти назойливые мысли не давали ей покоя.

Что-то потянуло её к нему. Что, она понять не могла.

Он какой-то не такой, как всё те, что были до него. Коих она сгубила в прошлом. Что, опять поиграешься, вытянешь всю душу, и погубишь его? – А что, что делать? Ведь без этого ты сама захиреешь и пропадёшь! – Рассуждала про себя Зина. Тебе же это нужно! Без этого, тебе самой, ну никак! Да и чувствовала она, как ушла от неё энергия, не только в наслаждении от полученной близости с Виктором, но и от потери другой энергии, необходимой ей для поддержания своего жизненного статуса.

Когда-то через мать, она встретила его, властного, красивого и сильного. Когда-то он сказал ей: – Будешь жить долго, стареть медленно, но только до тех пор, пока питаться будешь душами, душами от живых, в том и будет жизнь твоя и сила твоя продолжаться. Пока договор в действии, подписанный на крови за тебя, твоей матушкой. Но пропадёшь, и всю силу потеряешь, когда полюбишь, полюбишь любовью земной, сильной, от души какая в тебе появится, вот тогда и пропадёшь, если пойдёшь на это, по своему желанию и вопреки договору!

Жизнь твоя наступит тогда обыденная, серая и скучная, дорогу сюда забудешь, всё забудешь, и силу свою потеряешь, данную мною тебе.

Поначалу она, Зина, по своей молодости, этого не понимала, а наоборот принимала за весёлое развлечение, ну а после и вообще не хотела понимать, да и втянулась она в это дело, и стало всё происходящее с ней протекать обыденным, привычным делом. Она продолжала губить души, что ей не помешало выйти замуж и родить первого ребёнка. В дальнейшем развестись и выйти замуж второй раз за обычного, не пьющего и не курящего мужчину и родить от него второго ребёнка, вторую дочь.

Вся эта семейная жизнь, была ей скучновата и довольно-таки здорово, изматывала её физически. Вот она и старалась, при каждой встречи с новым мужчиной вытянуть из него всю энергию. Выжать из своей жертвы так сказать, всё до капельки, всю душу из него вытащить, чтобы самой после стало легче, так как энергией этой, она восполнялась и чувствовала себя гораздо лучше на несколько недель. До следующей своей жертвы. Остальные остатки в виде бездыханного и бездушного тела, Зинаида отдавала, как и положено в знак благодарности, сопровождающим её ночным мегерам.

Сколько их было, загубленных, потерянных в ней этих душ? Сколько их было уже на её счету, она почти не помнила, да и ник чему это было для неё.

Развлечения эти, со временем так и переросли в необходимую обыденность, и она уже, больше всего старалась выкупить подписанную матерью закладную, чтобы её дочери не пошли по её стопам. Кровью Зина не питалась как вампир, исключительно душами, остальное отдавала сопровождающим её мегерам, в чем те были ей благодарны и добросовестно вели учёт этим загубленным душам. Одна из загубленных душ, как и положено было, оставалась в ней, две последующие, отходили в пользу хозяина. Такого результата Зинаида добивалась в течение полугода.

Ну ладно, разберёмся и с этим, подумала она, разгоняя от себя, назойливых мегер.

Следующие два дня Виктор провёл в жутком нетерпении. Эти два дня тянулись для него, как два месяца.

– Ты не заболел? – Спросила его жена утром, когда они с ней сидели за столом на кухне.

– Нет, вроде не заболел. Нормально всё, наверно устал просто, эти бумажные дела. Ничего, завтра номера получу, и всё с бумагами. Останется ещё месяца два на ремонте постоять, и тогда, думаю, легче будет на работе.

– Да вид у тебя, какой-то опустошённый, пустой какой-то. Может бросить это дело? Денег всё равно нет от этого занятия.

– Опять ты со своими деньгами! Виктор начинал нервничать, когда разговор заходил про деньги. – Надо вначале сделать всё правильно, как надо. Бумаги, ремонт, чтобы без поломок была работа. После этих затрат, уже и про деньги говорить, ты что думаешь с неба капает всё что ли.

– Вить, я знаю, что с неба не падает, но так уматываться тоже не дело.

– Ты вот вчера, я тебе оставлял три сотни, какие с маршрута снял, – куда ты их дела?

– Нет их уже, этих денег. Не велика сумма.

– Как нету? Виктор удивлённо посмотрел в ей сторону, – а хоть бы и сотню, можно было не тратить?

– С чего там экономить, да и долг отдала. Супруга понимала, что её муж уже начинает нервничать и предпочитала отмалчиваться.

– Неужели нельзя, приготовить первое, второе, гарнир сделать.

– Я вчера не успела сделать всё, я тоже хожу на работу. Продолжала оправдываться супруга.

– Я знаю, что ты ходишь на работу, но ещё знаю, что когда идёшь в магазин, покупаешь палку колбасы, которую безо всего за один присест съедаете, а через час, опять хоть такую же подавай! Ты распределяй питание по разумному.

Виктор заводился не на шутку, и она, чувствуя, что он сейчас взорвётся и будет скандал, пошла к своим сёстрам, что жили рядом на посёлке.

Виктора тяжело было вывести из спокойного состояния, но сегодня он был какой-то особенно раздражительный, и мог завестись с любой сказанной мелочи. Ему, в прочем давно уже было, не то чтобы наплевать на их отношения, но и никакого стремления в налаживании в, лучшую сторону не было. Может уже привык к тому, что в доме то тарелки немытые, то пол не подметённый. Вечером придёт с работы домой, вытащит из раковины тарелку, помоет и садиться кушать то, что есть на плите. Покушает, а после ещё и веник в руки, подмести нужно с пола, что бы за ногами мусор не тянулся. Посуду сколько раз перемоет всю на кухни, дня не проходит, как опять целый ворох в раковине стоит.

Вот так как-то, всегда всё и происходило. Хозяйка она, надо сказать ко всему, была неважная. По-матерински, она конечно хорошо относилась к детям, но не по-хозяйски. Дочь она как-то тоже особо не приучала, ни к стирке, ни к кухне. Раньше, будучи в официальных отпусках, когда у Виктора была официальная работа, Виктор постоянно сам готовил, и когда ребята садились кушать, спрашивали: – Пап, а почему ты лучше мамки готовишь?

В постели сказать, она тоже не блистала, ни чем таким, что могло-бы вдохновить его, да и постели между ними уже давно не было. Виктора очень смущало, когда она, по его предложению отступить от стандартных отношений, всегда говорила: – Я тебе что, проститутка? После таких слов, конечно, пропадало всякое желание к близости, и начинались между ними скандалы.

– Да при чём тут проститутка? Ты считаешь, что если сделать по-другому с мужем в постели, значит быть проституткой? Никак Виктор не мог этого понять, понять того, что могут существовать какие-то запреты между мужем и женой в личных, интимных отношениях.

Вот никак он этого не мог понять!

Надо здесь сказать, при каждом удобном случае Виктор, не отказывался от связи на стороне с другой женщиной, и потому верностью к своей жене он не обладал.