Лернер Анатолий - Город двух лун. Первая книга романа «Завет Нового времени»

И, точно созревшая пшеница, волновались на ветру пики. Длина их была в семь локтей и включала замок и наконечник в пол-локтя. Замок копья обхватывали три насечённых кольца, как и витые изделия щитов. Они были отлиты из того же сплава: золота, серебра и меди. И обрамление по обе стороны кольца также было мастерски заключено в искуснейшую форму. А по кругу шёл неповторимый узор из драгоценных камней. И пойманное в узор солнце порождало всё те же радужные блики – «Оружие Бога».

Наконечник копья был составлен из белого, блестящего железа, и был обращён к острию стержнем пшеничного колоса, выкованного из чистого золота.

И появилось в безоблачном небе единственное белое облако, напоминающее собой ртутную каплю или вертолёт, отливающий хромированной сталью. Непонятно как, но Морячку удалось проникнуть взглядом сквозь яркое свечение облака и даже различить кого-то в белом одеянии, белизной превосходящим свет от этой тарелки. А в том, что это тарелка, Морячок не сомневался.

Когда видение рассеялось, Морячок испуганно взглянул на остальных.

– Что за хрень? – спросил он и непроизвольно перекрестил рот. – НЛО какое-то…

– А что это за дети Тьмы и Света? – поинтересовался Молодой.

– Нет, вы видели, что за мечи у них были? – восхищённо спрашивал Мужик. И сам отвечал: – Настоящие секиры! – сказал Мужик со знанием дела. – Ровные, к острию идущие углубления для стока крови. С каждой стороны по два. Лезвие укреплено с обеих сторон золотым колосом. Длина, эдак, в локоть с половиной, и ширина – пальца четыре. На рукоятке отборный рог с резным узором в золоте и серебре, который просто усыпан драгоценными камнями.

– Это был – Иисус? – робко спросил Морячок. – В белых одеждах… что белее снега зимой… Что это было?

– Эпизод моего уголовного дела, – сказал Кандидат и грустно улыбнулся.

– Гипноз, что ли? – спросил молодой.

Михаил не ответил. Он, молча, потянулся и подошёл к окну. Закурив, он выпустил дым в форточку высокого тюремного окна.

– Морячок, а что было в руках Иисуса? – спросил Михаил с надеждой.

– Так ведь… Крест! – вспомнил Морячок. – Точно! В одной руке – крест, в другой… не помню – что.

– Свитки, – подсказал Михаил, – он нёс в руках свитки.

– И о чём там, в этих свитках, конкретно? – спросил Морячок.

– О сверхчеловеке, – сказал тихо Кандидат, но так, что его услышал каждый.

– Да иди ты! – хохотнул Морячок. – Докажи!

– Иисус учил человека сверхвозможностям.

Каким?

Разным. Тем, которыми владел сам. В этих свитках он учил человека тому, как исцелить себя, своё тело, свои мысли, свой внешний и внутренний мир. Как в чистоте своей причащаться к Ангелам утра в делах повседневных и Ангелам ночи для дел не суетных. Он разъяснял модель МИРА и учил, как сделать его совершенней…

– Ну? – промычал Молодой.

– Не нукай, не запряг! – наехал Морячок. – Ты что, не понял, насколько это не про нас?

– Это как раз про нас, – возразил Михаил, улыбаясь, – если мы не хотим тотального уничтожения людей с лица Земли, другого пути у нас уже нет.

– Может, кто и хочет, только не я, – сказал Молодой.

– И я не хочу, – искренне сказал Морячок.

Мужик согласно кивал головой, а Бывалый спросил:

– А кто тогда хочет?

– Никто не хочет. Но изменить себя и полюбить ближнего, как себя самого мало кто сегодня может… – Молодой перебил Кандидата заливистым хохотом, но тут же получил удар по почкам.

– Продолжай, – заинтересованно сказал Бывалый.

– Так вот. Тут не смеяться надо. Ведь если не полюбить… если всё оставить, как есть… то уже сегодня планета может оказаться без городов, деревень, зон и тюрем. Без нашей «крытки» и колючей проволоки. И не будет ни конвоя, ни сук. Но не будет и мужиков, и тех, кто мог бы помянуть сметённое с лица Земли человечество, – Михаил замолчал. Ветер бессильно взвыл и умолк, а в наступившей тишине было слышно, как на лампе спариваются мухи.

– Никого! – прервал тишину Морячок. – Чистая планета. Без параши… – От его слов стало ещё тоскливей.

ИИСУСОВЫ РЕЛИКВИИ

Бывалый вдруг оказался за спиной Михаила и прошептал ему на ухо:

– Сдаётся мне, не крест, а кинжал был в руках Иисуса.

– Как! – вскрикнул Михаил, а Бывалый больно обнял его за шею и прошептал:

– Тише. Не на рыбалке. Слыхал я байку: стянули, якобы, у самого Иисуса кинжал. А к нему и бумаги какие-то в придачу.

– Ты их видел?! – изменился в лице Кандидат.

– Тихо, тихо, тихо, – улыбался Бывалый, отводя Кандидата подальше от лишних ушей, – до твоего гипноза я их не видел, а только слышал о них. Тут один человечек сидел, всё во сне про свитки какие-то бормотал, так за ним из ФСБ приезжали.

– Кто такой? – спросил Кандидат.

– Сашка. Бубен.

– И где он теперь?

– А я знаю? – хмыкнул Бывалый. – Ему мокруху клеили. Тройное убийство.

Двери камеры отворились. Конвойный ввел старика-арестанта. Тот с уважением взглянул на Михаила и бочком протиснулся между ним и Бывалым, успев тому что-то шепнуть.

– А ты знаменитость, – сказал конвойный Михаилу, – давай, на выход.

– С вещами? – спросил с надеждой Кандидат.

– Щаз! Прямо с вещами. Иди! Кум зовёт, – заржал конвойный, – на ковёр.

В кабинете начальника тюрьмы по-домашнему уютно. Большие окна, выходящие во двор, занавешены тяжёлым бархатом. Поверх окон ниспадает тюль, лёгкий, ажурный и белоснежный. На полу настлан линолеум и дорогой ковёр.

Так что, сказав, что Кум вызывает на ковёр, конвойный не соврал, заставив заключённого снять ботинки у дверей.

– А! – обрадовался начальник тюрьмы, увидев Михаила. – Заходи… Да ты знаменитость.

– Так уж и знаменитость, – скромно потупив взгляд, произнёс Михаил.

– Не скромничайте, Михаил Аронович. О вашей афере СМИ уже раструбили на весь мир! Не сегодня-завтра на телевидение попадёте. Знаете, интеллектуальный уголовник нынче не новость, но не каждый становится знаменитостью… – Полковник встал из-за огромного дубового стола, покрытого зелёным сукном, указывая рукой на кресло. Он был крепким мужиком, этот полковник с глазами белого медведя. – Знаете почему?

– Нет.

– Нужен продюсер, шоумен. А не у каждого он есть.

– А у меня, что ли, есть?

– Есть. По крайней мере, с сегодняшнего дня. Но обо всём по порядку. Будем знакомы. Полковник Скрипник. Сергей Валерьянович.

– Левин, – сказал Кандидат, – Михаил.

– Знаем, знаем! – заулыбался полковник. – Левин Михаил Аронович. Археолог. Кандидат наук. Декан факультета. Коллекционер древних рукописей. Обвиняется в подделке артефактов.

– Умней ничего не придумали? – спросил Михаил.

– Не скажите. Мир шоу-бизнеса вторгается и в наши пределы. Буду откровенен: не вы, к моему сожалению, возглавляете топ-список фальсификаторов. Вы пока на втором месте. А на первом – некто Одед Голан из Израиля. Не знакомы?