Владимир Макарченко - Завещание. Детектив

– Режьте звезды! – Скомандовал Колька.

И тут, словно ожидавши его команду, с разных сторон застучали выстрелы и всадники, взявшие в кольцо толпу, начали валиться с седел. В то время тот, кого Колька называл Михасем, выхватил из-за пазухи свой наган и почти в упор выстрелил в Жердева, забегая за его коня, чтобы схорониться от глаз бандитов. Его напарник тоже стрельнул в Колькиного соседа. В то время, как Михась стрелял по тем, кто был рядом с Жердевым на месте казни, напарник его перерезал веревки, которыми милиционеры были привязаны.

– Берите оружие убитых! – Крикнул им, падая на землю и открывая стрельбу.

Толпа в страхе начала метаться из стороны в сторону, мешая бандитам выскочить из кольца и сама получая свинцовые послания от озверевших в страхе налетчиков.

Вскоре выстрелы замолкли.

– Всего бандитов тридцать семь убитых и одиннадцать раненых. – Докладывал Иванову Мязинцев. – Наших – семеро раненых. Двое убиты. Селян четверых поранило. Двое, которые по Жердеву и сволочам его палили, взяты в плен. Они не сопротивлялись. Милиционеры заявили, что им жизнями обязаны.

– Пусть приведут обоих в участок. Побеседуем с ними. – Потребовал Иванов, направляясь туда. – Заодно, молочка не мешало бы где сыскать. Очень хочется молочка с устатку попить с корочкой хлеба.

– Сейчас распоряжусь. – Мязинцев направился туда, где участковые рассказывали своим спасителям все, что тут пережили. – Ты, товарищ Зюзин, расстарайся немного. Местный вроде. Захотелось губернскому начальнику молочка попить с хлебцем. Подсоби. Заодно и на меня с Рогозиным прихвати. Вместе поужинаем. А ты, Шапкин, ступай, приведи двоих задержанных, что вашу жизнь спасли. Допрос учиним. Остальным скажите на ночлег устраиваться. Ныне здесь заночуем. Тех, кому жизни спасли, помогут вам, думаю, устроиться где.

Вскоре к милицейскому начальству были доставлены Михась и напарник его.

– Проходите, молодцы, садитесь с нами. Сейчас ужин принесут. – Приветливо пригласил к столу задержанных Иванов. – Рассказывайте, что да как. А вы товарищи, – он повернулся к своим коллегам, – не удивляйтесь. Михаил Звонцов, которого тут Михасем обозвали, и напарник его – сотрудники Ростовского уголовного розыска. Они по нашей с Малым просьбе к Фролу Быкову в Ростове пристроились. Удачно, надо сказать, пристроились. С Фролом по нашей просьбе работу в Ростове провели. Он там после ранения кладовщиком на военном складе пристроен был, как герой войны. С отчимом и мачехой у него разногласия по событиям жизненным были. Потому и подался в Красную Армию. Вот как троица эта в Лаптевом Логу оказалась. Фрол на родину вернулся. Думаю, не пропадет среди земляков. А коллегам нашим мы награду в наркоме попросим. Заслужили того. Вот и молочко с хлебом! Поужинаем пока. За едой и разговор веселее пойдет. Теперь, когда цепочка прихвостней бандитов нам очевидна, больно скрывать наши действия ни к чему. Народ сам стал о бандитам палить. Видать перелом в нашу пользу пошел. Теперь всем миром добивать бандитов будем!

Он не знал, что с ним произошло. Он не мог даже предположить это. Единственное, что сохранилось в памяти – раскидистое дерево за обочиной дороги. Дерево это никак не должно было оказаться на его пути… Но, оно стало непреодолимым препятствием движущегося на приличной скорости автомобиля, за рулем которого был он. Он был абсолютно трезв. Он никогда не употреблял спиртное, если предстояло садиться за руль, или же не садился за него, если пришлось выпить по какому-то поводу. Был обычный солнечный день. Асфальтовое покрытие трассы надежно держало сцепление с шинами. Ничто не предвещало возможность оказаться за обочиной, со всего ходу уткнувшись передним бампером автомобиля в толстенный ствол.

Сначала он потерял сознание. Затем его глазам предстала странная картина, которую он наблюдал со стороны, словно на экране в зрительном зале. Он увидел себя, уложенного на носилки рядом с измятым кузовом своего авто. Возле него суетились два каких-то мужика в униформе специалистов экстренной медицинской помощи. Тут же стоял автомобиль медиков и чуть в отдалении полицейская машина, из окна дверцы которой выглядывало белокурое лицо молоденького сержанта.

– Жив еще, бедолага?! – Поинтересовался сержант у медиков, один из которых в этот момент делал какой-то укол лежавшему на носилках человеку.

– Пока хватается за жизнь! Довезем ли до клиники, вот вопрос! – Ответил тот, кто делал укол. – Не знаю, как и душа в нем держится. Кстати, продиктуй-ка Семенычу его паспортные данные. Очень даже нужно! Мало ли что…

– Вахрушин Степан Васильевич. Год рождения одна тысяча девятьсот восемьдесят шестой. Местный. Улица Ильича. Дом шесть. – Продиктовал сержант медику, которого назвали Семенычем. – Все? Ну, поезжайте. А мне дознавателя дождаться надо…

Медики взялись за носилки… и тут картинка кончилась. Степан Вахрушин снова провалился в темноту. Нет! Не в темноту! В какую-то огромную трубу, внутри которой, как по тоннелю пролетел на большую поляну, залитую светом и засаженную невиданными им ранее цветами. Тонкий аромат, шедший от растений, приятно кружил голову, а пение каких-то странных птиц вселяло чувство радости и желание навсегда остаться в этом уголке.

– Рано тебе, Степа, здесь оставаться. – Нежно произнес за спиной чей-то наполненный теплотой голос. Степан оглянулся и увидел перед собой очень красивую женщину в белой одежде, полы которой касались яркой зеленой травы. – Ты мечтал быть полезным людям. Тебе очень хотелось научиться отводить от них беды. Ведь так?

– Это правда. Я очень этого хотел. – Подтвердил Степан.

– Твое желание исполнится. Ты сможешь интуитивно знать, где должна произойти с кем-то беда. И ты успеешь ее предотвратить. Ты будешь не один…

– Кто те люди? – Задал вопрос Степан. Только ответа не последовало. Вместо того он увидел перед собой не лицо той красивой женщины с солнечной поляны, морщинистое лицо своей бабы Али, полные слез глаза которой с любовью глядели на своего внука.

– Сестра! – Закричала баба Аля. – Зовите врача! Он очнулся!

*****

Маленькая двухкомнатная «хрущевка» на втором этаже панельного дома, расположившегося на окраине города, знала Степана с первых дней его жизни. Сюда счастливые родители принесли его из роддома, передав в добрые руки бабушки Алевтины, которую все в семье называли бабой Алей. Отбыв дома чуть более месяца, мама, вслед за отбывшим ранее отцом, улетела куда-то на край света в свою геологическую партию. Больше Степан своих родителей не видел. Где-то в сибирских сопках потерпел крушение маленький «АН-2», на котором родители его перелетали к новому месту базирования. Остались только фотографии.