Андраш Беркеши - Уже пропели петухи

Поначалу из Коложвара от отца пришло несколько писем. Анита забеспокоилась, да это было и понятно: 11 октября Коложвар заняли русские, и по всему выходило, что инженер остался по ту сторону линии…

Деак услышал, как Анита встала, и прокричал ей из ванны:

— Дашь мне чего-нибудь поесть?

— Имеется хлеб, масло, чай.

— Подходит, — откликнулся Габор и вошел в комнату.

— Тебе, правда, обязательно нужно на службу?

— Не хочу, чтобы во мне обманулись, — ответил Деак, — как сам не люблю обманываться в людях. Если в ком-то ошибаюсь, потом очень жалею самого себя. — Он поцеловал ее волосы. — В тебе я не обманусь, не правда ли?

— Не хочешь, чтобы тебе было жалко самого себя? — задиристо ответила она, заглядывая ему в глаза. На губах ее мелькнула улыбка, но взгляд был грустный.

Уверенность вдруг покинула его. Он в упор посмотрел на Аниту.

— Ты думаешь, я обманусь в тебе?

Анита как-то странно улыбнулась.

— Отвечай. — Он приблизился к ней вплотную, приподнял округлый подбородок девушки.

Анита потупилась, черные ресницы ее дрогнули:

— Знай, что я и тогда все равно буду очень тебя любить.

Деак заметил в ее взгляде неожиданно мелькнувший страх.

— Не понимаю. — Он действительно не понял ее весьма странного ответа.

Анита тоже поняла, что должна объяснить свой загадочный ответ, и сбивчиво добавила:

— Война, Табор. Постоянные бомбежки. Исчезают люди. Кругом насилие и страх. А я ведь тоже человек. И у меня не только сила воли, но и инстинкты. Я не знаю и не могу знать, совладаю ли я в какой-то момент со своими инстинктами. Разве ты всегда уверен, что сможешь?

— Не всегда.

— Тогда почему ты ждешь от меня каких-то громких слов. Я люблю тебя, принадлежу тебе. Разве этого мало? — Она поцеловала его в щеку и как-то странно улыбнулась, а потом добавила: — Я пойду все же приготовлю завтрак.

Деак остался один. Ему пришла в голову встреча с Орехом.

Орех — невысокого роста мужчина с седеющими висками. Он, как подметил с самого начала Габор, был чем-то явно обеспокоен. Встретились они на набережной Уйпеште. Орех перешел прямо к делу.

— У меня два вопроса, в связи с которыми мы сегодня и встретились. Во-первых — о твоей невесте.

— Об Аните?

— Что-то неладное с ней происходит, — чуточку резко сказал Орех. — Есть один сигнал.

— Хотелось бы знать, кто сигнализирует.

— Это неважно, да и не твоя компетенция. — Орех на мгновение остановился, поправил на шее потертый шерстяной шарф, пристально посмотрел на Деака и зашагал дальше. — Я дал Тарноки одно задание в связи с этим сигналом. О результатах он тебе расскажет. А ты с Анитой подожди его прихода.

— Но что с Анитой? — Деак схватил Ореха за рукав. — Как-никак она моя невеста.

Орех не отвел руку. Он сделал несколько глубоких затяжек, глядя куда-то вдаль.

— Мой связник сверху сказал, что твоей невесте пришло письмо. От ее отца…

— Ну и что ж тут такого? Кстати, я читал это письмо. Ничего подозрительного в нем не нашел.

— Прочитай еще раз. Повнимательнее.

Дождь посыпал гуще, усилился ветер, он принес отдаленный гром артиллерийской канонады. Некоторое время они шли молча. Уже миновали дома, стоявшие на краю парка, и только тут Орех снова заговорил:

— Нам надо выручать Ференца Дербиро. Спасти его можно только с твоей помощью, так что ты должен быть идеально «чистым». Будь внимателен.

— Вы уже знаете, кто провалил Дербиро? — спросил он негромко.

— Агент по кличке Лоза. Говорят, член партии. Надо бы выяснить, кто таков, и покарать.

«Покарать! — подумал Деак. — Как все просто звучит. А где найдешь ты эту самую Лозу?»

…Габор усилием воли прогнал от себя мысли о встрече, снял со стены гитару и заиграл мелодию старинного трансильванского псалма. Он негромко пел эту мелодию, грустную и все же дарующую надежду. Вернулась Анита. Она принесла на тарелке бутерброды и чашку чаю.

— А теперь ты о чем задумался?

— Кто те двое евреев, которым ты хотела достать фальшивые документы? — спросил он и отложил в сторону гитару.

— Профессор Шааш с женой. Знаю только, что это какие-то важные люди.

— Ты встречалась с ними?

— Да. В кафе «Бельвероши».

— Кто тебя с ними познакомил?

— Я же рассказывала тебе. Ты что, не веришь мне?

— У меня одна жизнь. А свинец нынче сильно подешевел. Ну так кто же все-таки этот профессор? Что ты о нем знаешь? Где он живет?

— Габор, не знаю я о нем ничего. Все произошло, как мне наказал отец. Человек пришел, назвал пароль. Милый, может, ты не хочешь им помочь?

«Шел бы, что ли, уж поскорее этот Тарноки», — думал Деак. Его сжигало нетерпение узнать, что они такого знают о ней, в чем подозревают?

— Почему же не хочу? Помогу, — сказал он вслух. — Но, честно говоря, боюсь. Только ради тебя и иду на этот риск.

Анита успокоилась, по лицу ее пробежала нежная улыбка.

В дверь позвонили. Анита вздрогнула, вопросительно посмотрела на Деака.

— Я сам, — сказал Габор, подошел к двери и распахнул ее.

На пороге стоял человек среднего роста, седоусый, лет пятидесяти, в серой «иденке». У него был уверенный взгляд, полное лицо, излучавшее спокойствие и доброту.

— Господин Тарноки, — представил его Габор и добавил: — Мой приятель. Можешь говорить при нем обо всем спокойно и откровенно.

Девушка с некоторым замешательством смотрела на пришельца. Ей показалось, что они уже где-то встречались раньше, может, даже разговаривали. У гостя был тихий приятный голос. Он вежливо поблагодарил за приглашение сесть, но не принял его, а посмотрел на часы, словно давая понять Деаку, что у них слишком мало времени и нужно сразу переходить к делу.

— Я знаю вас, Анита, по рассказам Габора, — сказал он. — Я имею в виду: знаю о вас самое существенное.

— Ну ты все же присаживайся, дядюшка Дюри. Выпей хотя бы чашку чаю, — перебил его Деак. — И пальто ты, наверное, тоже мог бы снять.

Тарноки покачал головой и, значительно посмотрев на Деака, сказал:

— Ты позволишь мне спросить кое о чем Аниту?

Девушка удивленно взглянула на него.

— Меня?

Тарноки кивнул. Теперь Анита перевела взгляд на жениха, смущенно улыбнувшись.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Нет еще, — отвечал Деак. — Но прошу тебя, отвечай на его вопросы, Анита, откровенно. — Он улыбнулся, чтобы придать ей смелости.

— Прошу, что вас интересует?

— Извините, когда вы получили письмо от вашего отца?

— В субботу, четырнадцатого, — сказала девушка.

— Из Коложвара?

— Да.

— Можно мне взглянуть на письмо?

Анита недовольно посмотрела на Габора, сказала, что ей непонятно, зачем все это, но направилась за письмом к книжному шкафу. Достав из книги сложенное вдвое письмо, она подала его гостю.

— Вот, пожалуйста.