Валерий Бакуткин - OPTI. MYSTIC

© Валерий Бакуткин, 2016

ISBN 978-5-4483-4070-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Извилистая линия моря терялась в легкой дымке и казалась бесконечной. Умиротворяющий шум перекатывающейся гальки соединялся с запахом моря, самым праздничным, свежим и здоровым. Пляжный сезон уже закончился. Купающихся почти не было, хотя вода оставалась теплой. Разноцветный пляжный инвентарь: лежаки, зонтики, живописно сложены вдоль набережной. Даже в отсутствии людей пляж не потерял праздничности, флаги хлопали на ветру полотнищами, витал вкусный запах кофе, где-то звучала музыка и смех. Настроение было хорошим: прекрасная погода, желание глубже вдохнуть этот неповторимо меняющийся воздух.

Его взгляд остановился на старичке, сидящем у небольшого домика прямо на пляже. Он был невысокого роста в клетчатой кепке и спортивной курке. Главное что привлекло внимание – давно забытые туфли, которые раньше, в пору его молодости, надевали велосипедисты. На домике висела надпись: «Прокат велосипедов».

– Добрый день! Хорошая сегодня погода.

– Хорошая, – старичок приветливо поглядел из-под кепки и прищурил глаз.

– Решил покататься, сынок?

Это неожиданное обращение привело к окончательному решению.

– Хотел бы. Правда, давно не катался.

Старичок внимательно и неторопливо его оглядел.

– У меня есть для тебя велосипед.

Он поднялся и ненадолго исчез внутри домика, затем вернулся с велосипедом. Первое впечатление было удручающим. Краска на раме оказалась поблекшей и местами облупившейся, сиденье в трещинах, на руле, сквозь никелированное покрытие, проступала ржавчина. При этом в нем было необъяснимое изящество и совершенство.

– Это ТВОЙ велосипед.

Секундные колебания, которые промелькнули в голове, сразу исчезли. Осторожно выкатив его на площадку перед домиком, он взобрался на сиденье, виляя с непривычки, тронулся, выровнялся и постепенно набрал скорость. Первое ощущения боязни сменилось радостью и гордостью. Он освоился очень быстро. Упруго податливые педали, сиденье, которое оказалось вполне удобным. Прошло немного времени и вдруг появилось неожиданное и счастливое ощущение, которое уже забыто – единения с велосипедом. Он и ты – единое целое, вы вместе может преодолевать пространства, мчаться куда угодно, ветер свистит в лицо, горящее от ощущения счастья. И весь мир перед тобой. Ты можешь ехать вдоль моря, к причалу, промчаться вдоль рыбацких лодок, ощущая запах выловленной рыбы, развернуться и проехать в парк, где вековые деревья пахнут смолой, лавировать в потоке пешеходов, а потом взять и вознестись на гору, откуда открывается роскошный слепящий простор моря. Сердце колотится от счастья. Ты молод и силен, так хищный зверь.

Мышцы стали послушными они вспомнили то, что было в детстве, когда на велосипеде он проводил целые дни. Эти воспоминания нахлынули на него бессознательным потоком. Вспомнилось то, что казалось безвозвратно забыто – мальчишеское ощущение азарта. Его друзья, одноклассница, мимо окон, которой проезжал тысячу раз, в надежде увидеть хотя бы силуэт. Как со свистом тормозил около ее подъезда, а она испуганно замирала на ступеньках. Он мог завоевать ее сердце только искусством владения велосипедом. В этом была сила обольщения. И он добился ее восхищенного взгляда, она заметила его среди других.

Вспомнилось, с каким ощущением пил дома воду во время коротких мгновений, пока друзья ждут его там, на улице. Ничего более вкусного в его жизни не было. Когда стало смеркаться и ветер стал прохладным, вспомнил мать, зовущую его домой, нужно было мыть руки и ужинать, чтобы потом сразу провалиться в приятный, обволакивающий сон, в котором ты все еще мчишься куда-то, подрагивая мышцами. В этом ощущении полого счастья прошло несколько дней. Настало время уезжать. Безжалостное такси уже стояло внизу, он торопливо спускался по лестнице. Дорога в аэропорт шла вдоль моря. Есть еще минут 15 в запасе.

– Остановите ненадолго, вот там, – он показал на знакомый домик проката велосипедов.

Старичка не было. Исчезла и вывеска. Дверь занесло песком Ветер рисовал на нем причудливый рисунок. Как будто ничего и не было. Он оглянулся в последний раз. Что-то трепыхалось на ветру, вставленное в щель входной двери. Подойдя ближе, увидел листок, размером с визитную карточку. Бумага была старой, желтоватой, потертой по углам. На ней была фотография, маленький улыбающийся мальчик в коротких штанишках держит руль велосипеда. Фотография была выцветшей, не совсем четкой, но абсолютно уверенно понял, что мальчишка на этой фотографии – он сам.

Свое раннее детство копилка не помнила. Иногда возникали отрывочные воспоминания – чьи-то сильные руки, мнущие ту аморфную массу, которая позже стала ее телом, жар печи, очень щекотное ощущение, когда на ее нижней части, где оставалась маленькая родовая дырочка, тоненькой кисточкой написали Made in China. Потом запах новенькой картонной коробки и долгая темнота. Несмотря на полную изолированность в упаковке, она мельком ловила ощущения холода или жары и силилась представить, что происходит за пределами хрупких стен. Но ничего не получалось. Жара была понятна, а вот холод – нечто новое. Нет, она не страдала. В сущности, ей было все равно. Но в жару она боялась, не станет ли выцветать ее раскрашенное тело и не пострадает ли внешний вид. Она должна была явиться миру во всей красе. И этот час настал. После ругани на каком-то новом языке, коробка открылась и внутренность ее тесной камеры заполнилась ярким светом.

– Смотри какая красивая! – были первые слова.

Она наполнилась гордостью.

– Попсятина, – ответил грубый мужской голос. Что это означало она не поняла и подумала: может быть, это ее имя. Она первый раз имела возможность как-то разглядеть себя. На блестящем фарфоровом теле были неопределенные цветные пятна. Кто я – кошка или свинья?

– Свинка. Прямо как живая, – восторженно сказал женский голос.

Ее поставили на верхнюю полку, чем она опять загордилась. Внизу оказались двое продавцов, которые и вели разговор.

В магазин приходило много людей. Они мелькали разноцветной массой. Дни проходили быстро и однообразно. «Неужели я здесь останусь навсегда, неужели моя участь – медленно покрываться серой пылью и стариться, пока меня не задвинут в самый конец полки как ненужную никому вещь?». Эти мысли возникали у нее все чаще. Нет, так быть не может. Ее делали люди и она им нужна. Каждый день она начинала, стоически улыбаясь нарисованной улыбкой.

Чутье ее не подвело. Однажды в магазине появились худенькая девочка и пожилая женщина в очках. Девочка тыкала в нее пальцем и подпрыгивая на месте просила: